В горячей надежде он уставился на Риту. Даньке очень хотелось, чтобы она напугалась и ушла отсюда. Совсем.

А папе он потом расскажет, что его невеста обыкновенная трусиха и жениться на ней — последнее дело.

Рита ему не нравилась, вот!

С машинкой, которую она подарила, он, конечно, поиграл. Ну как поиграл, разобрал и все. Ничего особенного, собрал обратно за пять минут. Правда, несколько винтиков оказались лишними. Данька их выкинул в мусорное ведро, а машинку закатил отцу под кровать. Подальше.

Фиг с ней.

Вот невесту так не закатишь, жалко. Данила Ильич, обдумывая это, тяжко повздыхал. И еще немного подумал. Нет, он категорически не хотел, чтобы эта невеста стала жить с папой. Во-первых, от нее здорово воняло сладкими духами. Если она останется, весь дом пропахнет, это точно. Во-вторых, она сюсюкала и чуть козу рогатую ему не делала, чего Данька совершенно не мог вытерпеть. Поэтому быстренько смылся с террасы. А по пути решил, что Рита — просто дура, раз не умеет нормально разговаривать с человеком.

И еще он видел, как она незаметно отпихивает от себя Геру, прибежавшую поздороваться. Этого уж Данька понять никак не мог и окончательно определил невесту в идиотки.

Ну и зачем папе идиотка?

— А вот еще Кащей Бессмертный, — продолжал пугать ее Данька, тыкая пальцем в скелет со шляпой на голове.

Кащея рисовал не он, но какая разница? Лишь бы тетенька страху натерпелась!

— Какой ты молодец! — выдавила, наконец, Рита, зыркая по сторонам.

Полки с книгами от пола до потолка. Может быть, там надо искать? Сейфа нигде не видно. Письменный стол самый обыкновенный, без замков и на первый взгляд потайных ящиков не имеет.

— Эй, — снова потряс ее руку Данила, — а еще у папы в столе пистолет есть! Он, знаешь, как рассердится, сразу палит вокруг, прямо жуть!

Ее не напугали картинки, и ему пришлось придумать кое-что посерьезней.

— А сердится он каждые пять минут, — добавил Данька, скорчив жалостную гримасу, — и, главное, без всяких причин.

Он всплеснул руками, как это делала бабушка, когда обнаруживала, что в ванной проходил морской бой или в результате сражений в гостиной разбита хрустальная ваза. Она охала, но поделать-то уже ничего не могла. Данька уже был далеко, вернее, высоко на дереве.

— И что же твой папа вот так просто держит пистолет в столе? — спросила Рита.

Данька пожал плечами.

— Конечно! Чтобы всегда под рукой! Чуть только разозлится, за него хватается!

Он пригляделся к невесте, которая вовсе не собиралась падать в обморок или убраться подобру-поздорову на Северный полюс, где ее не смог бы найти ужасный дядя-адвокат с пистолетом.

Напротив, она спокойным голосом полюбопытствовала:

— А ты, стало быть, тоже можешь его взять?

— Пистолет?! Нет, что вы! Папа его под замком держит. А ключ носит на шее и никогда не снимает. Нечего даже пытаться пистолет у него отобрать, понимаете?

Интересно, мальчишка все наврал от начала до конца или хоть капля правды в его тираде содержится?

Рита усмехнулась и, приняв заговорщицкий вид, подергала ящик стола.

— Бесполезно! — победно выкрикнул Данька. — Не откроете!

Невесте совершенно необязательно знать, что под замком у папы хранится вовсе не пистолет, а обычные бумаги. Отец называл их «важные сведения» и строго-настрого запретил Даниле пытаться вскрыть этот ящик.

— Ты просто пороешься, а я потом сто лет разбираться буду, где что, — ворчал папа, пряча ключи в бумажник, — и так с тобой никакого сладу нет.

— Ничего, — утешал отца Данька, — зато у тебя есть я.

Но в ящик не лазал, раз нельзя, значит нельзя. Данька твердо знал, что некоторые папины запреты лучше не нарушать. И очень хорошо разбирался, какие именно.

Рита между тем отошла от стола и еще раз окинула комнату орлиным взором. Ничего, представляющего интерес. Значит, искать надо все-таки в столе. Как раз в том ящике, запертом на простой хлипкий замок.

— Малыш, а тебя ведь бабушка искала, — вдруг «вспомнила» она, — беги скорей, она что-то вкусненькое там приготовила, кажется.

— Да не хочу я есть, — пробурчал Данила, чрезвычайно разочарованный тем, что его план устрашения не сработал.

— Ну ладно, — проговорила Рита, судорожно соображая, как бы выдворить его из комнаты, — тогда знаешь что? Давай-ка в прятки сыграем. Ты беги во двор прячься, а я буду… мм… водить.

Он посмотрел на нее с изумлением, словно прозвучало предложение поучаствовать в каком-то сомнительном предприятии, да еще в совершенно неподходящей компании. Данька никогда не играл с чужими, а эта невеста была чужая — целиком и полностью чужая. И духи ее, и блестящее узкое платье, похожее на змеиную кожу, и пальцы с острыми, длинными ногтями, и приторный голос, которым она говорила очевидные глупости.

Нет уж, в прятки он лучше с бабушкой. Хоть та и ворчит постоянно, что сил у нее нет никаких и зрение «ослабленное», а все равно играет. Только вот проигрывает все время. Даньке даже приходится изредка поддаваться и делать вид, что он не замечает ее, притаившейся за комодом или в кустах крыжовника.

— Ну что, я начинаю считать?

— Не-а, идите лучше чай пить, — бесцеремонно посоветовал Даня.

Рита заскрежетала зубами от злобы. Черт возьми этого маленького упрямца! Ну что ему стоит исчезнуть на пять минут! Всего на пять, и дело сделано. Если, конечно, в ящике есть то, что ей нужно.

— Пошли вместе, — с нежной улыбкой проворковала она, сгорая от желания отшлепать противного детеныша как следует, — бабушка тебя обыскалась уже, волнуется.

Он посопел. Сидеть вместе с невестой за столом ему вовсе не хотелось, но и бабулю огорчать тоже.

Данька уверенно пощелкал мышкой, выключая комп. Рита наблюдала за ним с удивлением. Оказывается, этот клоп не тупо водит курсором, рисуя всякую белиберду, а имеет более широкие познания. Вундеркинд, блин! Хотя нынешние дети сплошь вундеркинды, резво болтающие на английском, разбирающиеся в Интернете и с успехом цитирующие целые учебники по маркетингу.

Вот и справляйся с ними, как хошь!

Она хотела пропустить его вперед, но Данька выставил руку и произнес с важностью:

— Проходите, пожалуйста.

Рита возвела глаза к потолку. Еще и манеры галантного кавалера, просто кладезь талантов, а не ребенок! Если он сейчас же не перестанет их демонстрировать, она за себя не ручается.

Когда они оказались в коридоре, Рита чуть подтолкнула Даньку в плечо и, улыбаясь, сказала, чтобы он бежал на террасу, а ей пока надо вымыть руки.

— Знаете, где ванная? — проворчал Данила, которому вовсе не хотелось ее провожать.

— Догадываюсь, — кивнула Рита и сделала вид, что направляется именно туда.

Данька поскакал по коридору на выход.

Наконец-то! У нее минуты две, не больше. И так уже можно было подумать, что она утопилась с горя в унитазе.

Рита раздвинула двери и проскользнула в комнату адвоката. Ну и дурак же он, этот Илья Кочетков! Настоящий тупица, полагающий, что дом — его крепость. Какая там к черту крепость, если кругом убожество и вседозволенность? Вот посадил бы охранников с автоматами, повесил бы железные решетки на окна, камеры в каждом углу, замки на ящики, да поставил бы сейф — как любой нормальный человек с такими доходами, — и было бы все иначе. Сложней во сто крат для Риты.

Как же это здорово, что Кочетков оказался таким дебилом!

Она быстро оглянулась, вытащила шпильку из прически, секунд тридцать ковырялась в замке и, наконец, выдвинула ящик. Так и есть. Папки с бумагами! Теперь искать, искать, искать, пока кто-нибудь из этих дуралеев не нагрянул.

Контракты. Доклады. Какие-то чеки.

Бумаги из Дании. Швейцарии. Латвии.

Вот. Вот оно!

Рита, смахнув капельку пота с носа, скомкала листы и кое-как запихала их в сумочку. Финита ля комедия.