Вероятно, чтобы было яснее, можно вначале привести несколько примеров из искусства. Проследите эволюцию музыкальных мелодий на протяжении последних лишь двух столетий. Плавные, стройные и ясные звучания, многократные разработки одной и той же музыкальной темы, которая переходит от одной группы инструментов к другой, являются своеобразным зеркалом ритмов и темпа жизни того времени. Постепенно звучания становятся все резче. Музыкальные фразы — отрывистее. Появляются новые инструменты. Ударные — имитируют грохот стрельбы и шум машины. Обрывистые залпы духовых инструментов обрушиваются на слушателя, раскрывая перед ним его переживания в наш технический, атомный век…

Возьмите литературу. Подробные, на нескольких страницах описания природы, мысли героя о тех ассоциациях, которые рождают в нем свет и тень, тишина и шорох листьев. Все это уступает место динамичному и точному рассказу, где преобладают яркие и краткие штриховые наброски, а не картины. Самое удивительное, что читатель соглашается с этими условностями. Он принимает правила игры: «Это мы уже знаем. Это было. Это знакомо. Повторяться не будем».

Возможно, что именно здесь начинается непонимание старших и младших. Речь первых методична, убедительна, логична и… многословна. А младшие большую часть того, что им говорится, уже слыхали. Пусть в сокращенном варианте. Пусть в частностях. Но они сами сумели эти частности обобщить и сделать для себя довольно правильные заключения. Другими словами, или нам нужно «принять правила игры» нового поколения и стремиться к лаконичному, емкому стилю при общении. Стараться уловить за отрывочными фразами очень важные мысли, за которыми могут последовать более чем важные действия. Или мы обречены на неполное взаимопонимание и даже взаимное раздражение там, где в нем нет никакой необходимости. Понятно, что здесь имеется в виду лишь форма, а не содержание.

Коль скоро в основном я говорю о форме, то не меньшее значение будет иметь стремление лиц старшего поколения спокойно принимать то, что несет в себе поколение молодое. Пытаться за утомляющей какофонией звуков уловить острую в них потребность.

Их одежду. По возможности без иронии воспринимать ее утилитарное значение и веяние времени.

Их театр. Не брюзжать: «Мы это видели. Эклектика. Надергано от всех». Вы не правы. Не надергано, а воспроизведено на новом этапе. К сожалению, именно человек старшего возраста этого нового этапа не чувствует, а видит лишь приметы того, что когда-то видел.

Их манеру двигаться и держать себя. «Унисекс» на первый взгляд раздражает. Сходство причесок. Женоподобные юноши и мужеподобные девушки. Многое из всего этого станет понятным при непредвзятом анализе особенностей современного технически оснащенного производства, при обращении к социологическим проблемам и разному другому…

Гораздо труднее и больнее пытаться принять существо ряда отдельных явлений, которые можно понять, проштудировав труды современных философов, экономистов, педагогов и социологов. Но понять и принять — не одно и то же.

Речь идет о том, что предыдущее поколение менее всего склонно прощать последующему забвение идеалов, принципов, веры, которые казались незыблемыми. И продолжают казаться если не непоколебимыми, то во всяком случае требующими к себе уважения. А если уважения нет? Если время и жизнь показали, что в узаконенные построения необходимо вносить коррективы? Это дело трудное…

Бернарду Шоу принадлежит любопытный афоризм: «В этом-то сейчас и беда мира. Он выбрасывает на свалку устаревшие паровые машины и динамо-машины, но не хочет выбросить свои старые моральные убеждения, свои старые религии и старые политические конституции. И что в результате? В области машин и техники мы преуспеваем, а в области религии, морали и политики работаем в убыток и с каждым годом приближаемся к банкротству. Не упорствуйте в этом заблуждении. Если старая религия рухнула вчера, добудьте себе завтра новую, лучшую».

Но когда же это было сказано?…

Принято считать, что сложности взаимоотношения возникают лишь между представителями молодежи (детей) и стариков (отцов). Но чем становишься старше, тем чаще наблюдаешь разрыв между лицами или, правильнее, поколениями, разделенными всего лишь одним десятилетием. Но прав ли тогда в своих парадоксальных построениях Шоу? Чего проще? Разрушить. Отменить. Охаять. В этом есть своя привлекательная сторона: стремимся к прогрессу! А может быть, все нужно делать как раз наоборот? Сберечь. Сохранить. Заботливо отобрать то, что необходимо. Задуматься над тем, нужно ли быстро переставать верить в то, что еще вчера было очевидным. Быстрый отказ от принципов и идеалов ведет к безверию.

Наука требует немедленного отбрасывания всего, что стоит на пути и не соответствует потребностям времени. Человеческое сознание более инертно. Принятие нового возможно тогда, когда оно подготовлено годами. Вот почему вопросы этические, нравственные и социальные решаются при участии представителей разных поколений. И эта трудная работа способна объединить их в совместных и важных усилиях. Передача эстафеты, даже в спорте, немыслима без внимания, точности и обоюдных, слаженных действий…

Сегодня

Нам всем свойственно совершать одинаковую и тяжелую ошибку. Заключается она в следующем. Каждодневно и ежечасно мы думаем о будущем. С ним мы связываем наши надежды и чаяния. Планируем, продумываем обстоятельства, которые должны помочь нам это будущее увидеть в наилучшем из возможных вариантов. Постепенно получается так, что, встречаясь с друзьями, мы иногда вспоминаем прошлое, но чаще говорим о будущем…

В этой суетливой работе мысли и разговорах мы приучаемся находить удовлетворение в мысли о том, что основное и главное нас ждет впереди. Даже если умом понимаем, что сил и лет осталось не так уж много, то вопреки здравому смыслу стараемся привести свои желания в соответствие с возможностями и создать новый вариант… будущего.

При всем этом оказывается, что, думая о будущем, готовясь к нему, мы нередко забываем о настоящем. Мы торопимся, а настоящее проходит мимо. Мы огорчаемся в мыслях, что не можем сделать что-то завтра или через год, а сегодняшний прекрасный и неповторимый день оказался испорченным этим огорчением.

Быть может, лучше жить данной минутой, сегодняшним днем, как это бывает с людьми в трудные моменты исторических катастроф или социальных катаклизмов? Нет, это будет ошибкой!

Но, очевидно, правильнее всего стараться приучить себя очень бережно, с большим вниманием относиться к каждому часу, в котором мы сейчас живем. Он невозвратим и неповторим. Еще недавно он был предвкушением. Очень скоро он станет воспоминанием. Но коль скоро это так, то разве можно с таким пренебрежением относиться к этому бесценному часу! Ведь мы, даже не стараясь, смакуем глоток душистого вина, пристально разглядываем картину, прислушиваемся к пению птиц… Но мы спешим прервать интересную беседу, торопимся отложить хорошую книгу, отказываем своим самым близким — родным и друзьям — во внимании и ласке…

Чувство долга, обязанности, привычка спешить, стремление думать о будущем — все это порой лишает нас элементарного счастья. Ибо счастье это никогда — вчера, никогда — завтра. Оно всегда — сегодня.

На рубеже зрелости и старости

Нильса Бора раздражали «пожилые» люди в возрасте 30–40–50 лет и старше. Чтобы не уподобляться им, Бор писал себе письма, отмечая на конверте: «Когда мне будет 30» и т. д. А что делать, если времени осталось лишь на одно письмо?!

Будь краток.

Трагедия старости состоит в невозможности ощутить старение мышления. Человек замечает морщины, дряблость кожи, выпадение волос, вялость мышц, появление одышки, сердцебиения. Но он упорно не хочет понять, что в еще большей степени всегда страдает его мозг.

Будь краток.

Твердо помни, что с возрастом ты вопреки воле и сознанию утрачиваешь ряд качеств: жизненную энергию, понимание нового и прогрессивного, тонкость анализа, смелость творческого поиска, скромность, самокритичность.