Я изо всех сил пыталась выбраться, но бездна затягивала. Водоворот черного равнодушия вытягивал из меня последние силы, и тогда я уцепилась за последнее, что могла. В моей жизни было не так много светлых добрых моментов, да собственно говоря, их вовсе не было. Короткое, бережно спрятанное воспоминание первого поцелуя.
Я давно заглядывалась на этого послушника. Ион был божественно красив, светловолосый и голубоглазый, с добрым лицом. Я прокралась за ним в сад и стала подглядывать, как он карабкается на вишню, чтобы сорвать пару ягод на ужин. Взобравшись и усевшись на развилке дерева, он стал срывать вишни, собирая их в подол рясы. Я неловко сдвинулась с места, и под моей ногой хрустнула ветка. Закусив губу с досады, приготовилась на низком старте дать деру. Он разглядел мою фигурку в кустах и приветливо махнул мне рукой, показывая на место рядом с собой. Немного поколебавшись, я подошла и приняла его руку, протянутую помочь залезть. Ладонь была теплой, измазанной вишневым соком, а оттого слегка липкой. Сердце билось так гулко, что в ушах стоял звон, а желудок казался вообще где-то внизу.
- Угощайся, - он с ослепительно доброй улыбкой протянул мне пригоршню ягод.
Я несмело взяла одну ягодку, раскусила ее. Терпкий кисло-сладкий вкус свел скулы. Я закашлялась. Он похлопал меня легонько по спине, участливо заглянул в глаза.
- Все нормально?
Его лицо оказалось так близко, что я оцепенела на мгновенье, а в следующий удар сердца, удивляясь собственной отчаянной смелости, поцеловала его в губы. Я до сих пор помню вкус ягод на его теплых губах, и до сих пор не могу есть вишню. Потому что мучительно больно. Моя первая любовь...
Демон отчаянно взвыл, понимая, что его новая хозяйка бросает его одного в бездне, отступил от колдуньи и двинулся ко мне. Помчица дрожащими старческими руками сорвала пробку со склянки и занесла ее над головой для броска. Если она полетит в меня или в девчонку, мы растворимся, превратимся в грибную сукровицу, прорастем сотнями спор, чтобы дать силу колдуньи? Или же меня раньше состарит демон?... Мои губы также продолжали монотонно шептать молитву, страха не было, только холодная отстраненность. Я словно видела занесенную над собой смерть и разглядывала ее как равнодушный зритель, не в силах скинуть оцепенение...
Он
Время замедлилось, словно муха, увязнувшая в липком меду. Я слышал детский визг из-за тяжелой дубовой двери с кованым замком. Резким ударом наотмашь я срубил засов и влетел в комнату. Призрачное марево ужасной старухи, тянущей руки к связанной Лидии, совершенно безумного вида помчица, заносящая руку с колбой над ее головой и ничтожная доля мгновения на то, чтобы принять правильное решение. Взмах клинка выбил склянку из рук колдуньи, и та полетела в каменную стену, разбившись об нее с негромким звоном. Буро-кровавое пятно расплылось по камню отвратительными разводами. Следующий удар тыльной стороной эфеса пришелся по затылку колдуньи, после чего та грузно осела на пол. Держа клинок наготове, я был готов принять удар демона, но мерзкая старуха внезапно рассеялась, словно дым. Время дрогнуло и потекло с прежней скоростью.
Зареванная девчонка на коленках подползла к Лидии и стала тормошить ее. Я склонился и заглянул в глаза девицы. Они были пусты, совершенно пусты и безжизненны, но ее губы двигались. Она что-то монотонно бормотала. Я склонился к ней еще ниже, прислушался и с удивлением понял, что она бормочет молитву. Самое странное, что это была молитва изгнания демона, из старых канонических, давно неиспользуемых ни в проповедях, ни в службах. Знали ее только церковные историки да некоторые инквизиторы. Я дотронулся до плеча Лидии, стал ее тормошить. Злость на нее разом испарилась, осталась только тревога. У нее была разбита губа, щека алела, на виске запеклась кровь. Я коснулся уголка ее губ, чтобы вытереть кровь. Что-то дрогнуло в ее тусклых глазах, взгляд вдруг сфокусировался, и она совершенно отчетливо произнесла:
- Уберите от меня руки!
Я выдохнул с облегчением и кивнул. Обойдя ее и нащупав толстый веревочный узел, поднес к нему лезвие кинжала, но потом передумал. Подмога в лице послушников-братьев должна уже подоспеть, с минуты на минуту, но пока я здесь один. Пусть посидит здесь, надежно связанная, так спокойней. Я подошел к столу, на котором громоздились склянки и колбы, резким рывком сдернул с него скатерть, не потревожив ничего, и принялся разрывать ее на части, связывая веревки.
- Освободите меня! Немедленно! - Лидия повысила голос. - Что вы делаете?
Крепко связав колдунью, я взял за руку зареванную девчушку и потащил к выходу.
- Вы об этом пожалеете, господин инквизитор! - ее голос был подобен скрежету метала.
Я остановился, девчонка вырывалась и плакала, просила освободить госпожу. Поэтому я присел на корточки, чтобы быть вровень с ней ростом и сказал, глядя ей в глаза:
- Давай сначала выберемся наружу, подальше от злобной колдуньи? А потом я вернусь за твоей госпожой, обещаю. Пошли.
Даже не удостоив Лидию прощального взгляда, я покинул подвал. Оглушенный дворецкий, что не пускал меня в дом, лежал там же, где я его оставил. Во дворе уже слышались голоса, так что я поторопился. Вместе с послушниками топтался растерянный отец Георг и бледный Антон.
- Что случилось, Кысей? Все нормально? - старик бросился ко мне.
- Я же просил вас не покидать обитель, - я устало покачал головой. - Позаботьтесь о девочке.
Вера бросилась к отцу Георгу и забилась ему за спину. Антон подступил ко мне:
- Где моя сестра? Она ничего не натворила?
Я уже устал удивляться этому семейству.
- С вашей сестрой все порядке. Она...
- Тогда где она? И где колдунья?
Старший в пятерке из братьев-послушников почтительно склонился передо мной.
- Ждем ваших распоряжений, господин инквизитор.
- Обыщите поместье. Разрешение на обыск подписано кардиналом Ветре. В подвале находится хозяйка поместья, помчица Малко, которая подозревается в колдовстве. Она силой привезла и удерживала здесь ребенка, девочку из сиротского приюта. А также она обманом заманила сюда девицу Хризштайн и пленила ее. К счастью, я вовремя успел и предотвратил... колдовской ритуал.
Я проследовал в дом. Отец Георг не внял моим просьбам остаться в стороне и пошел вместе со мной. Пусть будет лишний свидетель. Я не сомневался, что найду в доме доказательства колдовства помчицы.
- Господин инквизитор! - меня окликнул один из братьев, когда я пытался открыть дверь в кабинет колдуньи. - В подвале пусто!
- Что? - я сорвался с места и кубарем скатился по узкой лестнице. Моему взору открылась совершенно пустая подвальная комната, стул, к которому была привязана Лидия, теперь валялся на полу, разломанный пополам. Ни Лидии, ни колдуньи в подвале не было. На стене пятно из багрового превратилось в зеленое, тускло святящееся в темноте.
- Обыщите весь дом! Будьте предельно осторожны, колдунья была связана. Возможно, у нее есть сообщник, который ее освободил. Они могут быть опасны.
Я корил себя последними словами, это я оставил Лидию в опасности, и если теперь с ней что-нибудь случится, никогда себе этого не прощу! На верхних этажах раздался шум. На краю лестницы стояла помчица Малко, приставив кинжал к горлу Лидии, рядом с ней с обнаженным клинком стоял красивый раб-охранник. Его пустые глаза ничего не выражали, он был готов убить ради хозяйки. К моему удивлению, Лидия не выглядела испуганной. Она лишь насмешливо кривилась, словно играла в какой-то дешевой пьесе.
- Госпожа Малко, отпустите Лидию.
- По какому праву вы ворвались ко мне домой! Немедленно покиньте мое поместье!
- У нас есть разрешение на обыск. Сложите оружие.
- Посмотрите на ее руки, господин инквизитор! - Лидия уже откровенно веселилась. - Это же руки старухи...