Парень внезапно заливисто, как мальчишка, расхохотался, и от его смеха Нина тоже невольно улыбнулась.

- Вы меня что, в полицию отведете за то, что я тут ходил по лесу?! - спросил он.

- Чего явился? - сурово спросила Нина.

- А разве я не похож на местного?

- Не ...ся. Не похож.

- А, так это вы были в библиотеке тогда? - осенило парня. - То-то я и смотрю, что вы как будто мне знакомы! Я Тао из Хэвена. Иногда я наблюдаю за земной армией, чтобы исправить кое-какие недочеты в своей... а то не армия, а сборище идиотов! - махнул рукой Тао. - Ну, и еще, меня попросили помочь. Один знакомый ищет тут человека. А в этом городе кого-то найти, имея минимум информации - тухлое дело.

- Хочешь попросить меня о помощи? - покачала головой Нина.

- Если понадобится, попрошу, - обаятельно улыбнулся Тао и исчез, а Нина чертыхнулась.

- Что за манера уходить на полуслове, - проворчала она, возвращаясь на поляну. - Да они совсем оборзели. Уже и среди белого дня шастают!".

*

Эвелина отчетливо вспомнила, почему ей показалось знакомым лицо смуглой брюнетки в меховом плаще. Ну конечно же! Седая прядь в копне черных кудрей, темные глаза с тяжелыми веками, надменный нрав - именно таков был портрет подруги лорда Волан-де-Морта Беллатрисы Лестранж в романах о Гарри Поттере... Об этом она рассказала Нине, когда они курили после купания на парапете у парка 300-летия.

- Ну да, - кивнула Нина, - теперь припоминаю, что Анидаг и Нушрок разговаривали в библиотеке о Дамблдоре, Министерстве магии и каком-то Томе, который выжил после убивающего заклинания. Беллатриса Лестранж! Это серьезно. Не знаю, какова она в реале, но в книгах - совершенно отмороженная дамочка, без тормозов. Ну, а у меня недавно на марш-броске была история...

- Что-то странное витает в воздухе, - комментировала Эвелина, выслушав ее рассказ.

- Да, мне тоже так кажется. Ладно, я пошла. Мама просила не задерживаться. Какая-то она в последнее время сама не своя.

В голосе Нины прозвучала тревога, и Эва поняла, что с Еленой Ивановной действительно неладно.

- Все сразу навалилось, - ворчала Нина по дороге к Приморскому, - погода чудит, майор как с цепи сорвался, первогодки - сплошные лопухи, пришельцы разные шастают туда-сюда, а теперь еще и мама хандрит.

- И у нас на работе дурдом: читатели в полном неадеквате, сотрудники психованные. От этих климатических перепадов голова чумная. И этот портал, через который все ходят, как через турникет в метро...

Девушки еще не знали, что впереди их ждет череда событий, по сравнению с которыми мелкие неприятности этой зимы покажутся им цветочками...

*

Волшебная палочка

В тот майский день ничто не предвещало беды. Самолет прибыл без опоздания, как только десантники выстроились по бортам. Нине выпало прыгать первой. Летчики не перепутали место выброски. Солнце светило так ярко в синем небе, что было ясно: скоро оно согреет воздух, и весна уступит место долгожданному лету...

- За ВДВ! - залихватски выкрикнула Нина перед прыжком. Эту пронзительную, захватывающую радость от прыжка она потом вспоминала долго...

Пожиратели Смерти Майнейр, Руквуд и Эйвери издалека увидели магловский летательный аппарат, из которого прыгали люди под белыми матерчатыми куполами.

- Они еще и летают, - ухмыльнулся верзила Руквуд. - И как только эта махина от земли отрывается? Эдакая безобразная груда железа!

- Мне скучно, - посетовал долговязый тощий Эйвери, - может, поиграем с ними? Будет забавно.

- Тогда я развлекусь с магловской машиной, - решил Макнейр, министерский палач, приземистый толстяк со звероподобным лицом.

- Вообще-то нас ждут в Норвегии, - напомнил Руквуд. - Госпожа Лестранж не любит...

- А она не узнает, почему мы задержались, - пообещал Эйвери. - Надо же нам размяться перед работой.

- Ну ладно, немного повеселимся, - кивнул Руквуд.

Они пришпорили метлы, заходя с трех сторон к десантникам, пикирующим на заливной луг...

*

Нину ослепила зеленая вспышка; девушка чуть не выпустила из рук уже расфиксированный автомат. "Блин! Чуть оружие не про...ла"! - подумала она, кувыркаясь в воздухе и пытаясь выровнять парашют.

Их окружали три черных вихря, мечущиеся с бешеной скоростью. Еще одна вспышка, красная - и один из ребят закувыркался, выпустил кольцо парашюта. Треснуло несколько автоматных очередей, вихри заметались еще быстрее, вспышки засверкали уже зеленые...

Это напоминало кошмарный сон; один за другим товарищи Нины пытались уйти от ударов, но гибли, падали камнем на вспыхивающих парашютах... Сверху раздался взрыв, и на них посыпались горящие обломки самолета.

Один из вихрей принял вид человека в черном, сидящего на метле, и погнался за Ниной. Девушка направила парашют вбок. Усач ехидно расхохотался и закружил, мешая ей и осыпая фонтанами искр, целясь в лицо, в глаза. "Играет мною, как кот мышкой!" - обозлилась Нина. Стрелять она не стала; что-то подсказывало девушке: "калашников" тут не поможет. И она видела, что случилось с ребятами, пытавшимися отстреливаться...

Она метнула автомат, и усач тоже закувыркался в воздухе, оглушенный ударом, и чуть не слетел с метлы...

Выровнявшись, Макнейр вскинул палочку:

- Конфундус! Авада кедавра!

Красная вспышка ударила Нине в грудь, оглушив девушку. Зеленая пролетела над ее головой.

- Хватит, уходим! - подлетел к товарищу Руквуд.

- Дай мне сперва добить эту дрянь!

- Некогда, нам пора в Берген! Или ты хочешь, чтобы госпожа Лестранж доложила Повелителю, как мы опоздали на задание?

*

среди обугленных обломков ИЛа и изуродованных тел на заливном лугу нашли только одного живого человека, старшего лейтенанта Самойлову. С сотрясением мозга, раздробленной ключицей и сложным переломом ноги ее отвезли в военный госпиталь в Петербурге.

Елена Ивановна приехала сразу после звонка от дежурного врача. Пока дочь была в операционной, мать сидела у двери. "Что это было? Авария или... Может, все же открыться дочери, чтобы предостеречь ее?".

Следственная бригада работала на месте аварии. Обстоятельства взрыва военного самолета были весьма туманными, и следователь Маликов, который принял дело, безрадостно думал, что тут придется голову поломать...

*

Поговорить с Самойловой следователю долго не разрешали. Девушка лежала с тяжелым сотрясением мозга, и посещения были запрещены, только матери разрешали проводить возле дочери два часа в день. Книги, телевизор, плейер и мобильный телефон тоже попали под запрет. В палате поддерживали постоянный полумрак, чтоб свет не беспокоил больную.

Эвелина приходила в больницу каждый день, ожидая, когда доктор разрешит ей проведать подругу, и однажды встретила в коридоре следователя, который вел дело об авиакатастрофе. Он ей не понравился с первого взгляда: молодой, но уже рыхлый, потеющий брюнет с маслеными глазками. При виде его Эва ощутила тревожное предчувствие.

Елена Ивановна Самойлова не уходила из больницы. Всегда холеная и моложавая, сейчас она выглядела на свой возраст. Между бровей залегла глубокая напряженная складка.

Наконец-то Эвелину пропустили к подруге. Нина лежала с загипсованной ногой и плечом, бледная, осунувшаяся, но улыбнулась, как прежде, бодро:

- Привет, Эви. Не вышло у нас этим летом с моста на тарзанке полетать. Ладно, через год наверстаем.

- Ты как? - спросила Эвелина.

- Лучше, чем остальные ребята, - грустно ответила Нина. - До сих пор снится...

Она оперлась на здоровую руку и прежде чем Эвелина успела ее удержать, села в постели.

- Эва, тут гадают о причинах аварии, поломка, или теракт... А я знаю, что случилось на самом деле. Ты не думай, что я головой ушиблась, но это сделали люди на метлах.

- После того, как я видела в библиотеке Беллатрису, я всему поверю. Зря мы взломали эту дверь...

- А они и раньше там шастали, им кирпичи и краска пофиг, помнишь Анидаг с отцом?.. Только раньше старались не светиться, а сейчас оборзели... - Нина сжала зубы; в глазах блеснули слезы.