Да, – грустно подумал Следопыт, – если нет дворянских кровей, то гордость – это явление преходящее. Приходящее и уходящее вместе с деньгами и должностями».

– Ну, я бы попробовал помочь тебе, – сказал он без всякого злорадства, вспомнив свое унылое милицейское прошлое.

– И чем ты мне можешь помочь?

– Деньгами, – сказал Следопыт как можно естественней.

Но нет, Родионов не выругался и трубку не бросил. Видать, крепко сидел на мели.

– Приезжай.

– Прямо сейчас можно?

– Можно.

– Что привезти?

– Выпить-закусить, само собой. «А не спился ли он? – испуганно подумал Следопыт. – Хотя вряд ли. Слишком прагматичен».

Однокомнатная квартирка Родионова привела Следопыта в уныние. Последний, пятый, этаж, протекающие низкие потолки, ржавая ванна, никогда не смолкающий бачок, стол, застеленный газетой, обнаглевшие тараканы…

– Как же это? – спросил он удивленно.

– Да вот так! Благодаря тебе!

– Значит, тебя замочили?

– Кабы только это! – махнул рукой Рома. – Ты что, еще не понял, что разницы практически никакой? Просто там, наверху, в жизни, была душа, а здесь ее нет. Да это и незаметно. Кто из нас пользовался ею при жизни? Так, рудимент.

– Так в чем проблемы?

– Наказали, суки. – Родионов был настолько подавлен, что не стал вспоминать их декабрьский разговор, не стал ни в чем винить Следопыта. «Наказали, суки», – и все. И он с этим уже смирился. Особо не роптал. И ждал, когда простят.

– В общем, так, – продолжил он, ничуть не оживившись от нескольких глотков водки, – я отрабатываю свою плохую карму. Как отработаю, то опять, видимо, возьмут программером. А сейчас перебиваюсь: переводы и прочая херня. Вначале вообще на бензоколонке машинам стекла протирал… Нет, Леша, не ропщу. Не ропщу, дорогой. Когда из этой жопы выберусь, так будет что вспомнить. Знаешь, приспосабливаемость к жизни повышается.

– Так мог бы схачить чего-нибудь в банке на достойное пропитание.

– Нет, Леша, нельзя. Это усугубит карму. – Потом внимательно, словно впервые увидал Осипова, посмотрел на него: – Кстати, ты кто теперь?

– Следопыт.

– Отлично, будем знакомы: Стрелок. Но в несколько ином смысле – стрельнуть сигаретку, пять баксов, пустую бутылочку… Да, но это временно. Следопыт. Надеюсь, временно. Кстати, ты что-то говорил насчет помощи…

– Да, конечно. – Следопыт достал десять бумажек по сто гринов каждая и протянул Стрелку.

– Что же, это приятно, черт возьми! – почти выкрикнул он. С какой-то даже аффектацией. Значит, не отрезал себе обратный путь – в благополучие. Значит, еще помнит, как надо носить костюм, как красиво есть, садиться в перламутровый «БМВ», хоть его сейчас и нет под рукой.

И это несколько озадачило Следопыта – вдруг от этой тыщи баксов у человека начнется рецидив самоуважения. И тогда на искренность рассчитывать трудно. Поэтому, как бы извиняясь, улыбнулся и сказал:

– Прости, сейчас больше нет. Надо в банкомат тащиться.

– А я подожду. Подожду, ничего страшного, – вновь резко поменял настроение Стрелок. Но тут же понял, потому что дураком никогда не был: – Ах, да, конечно. Это аванс. Так сказать, плата за искренность. Извини, забыл свое место.

– Ну и отлично, – решил брать быка за рога Следопыт. – Что ты знаешь об этой новой, совершенно идиотской, игре?

– Да я и о той, прошлой, мало что знаю, – гаденько рассмеялся Стрелок. – Ты же помнишь, что я был внизу пирамиды, обычный программер. Можно сказать, отец твоего друга Танцора. А что там дальше было, как игроков потом использовали, про то мне не положено было знать.

– Хороший у нас разговор получается!

– Баксов жалко? Так я не отдам. Не отдам! – к щекам Стрелка прилил нездоровый румянец, глаза отчаянно блестели. Его маленькое сморщенное личико готово было разрыдаться… Или укусить Следопыта за ухо.

Следопыт налил по половине чашки, иной посуды в доме не было. И это подействовало. Надвигавшаяся истерика отступила. Стрелок взял себя в руки. Заговорил: Не только, конечно, за деньги. Просто все эти полгода он, по сути, ни с кем не общался. Накопилось и накипело.

Безгубый не врал. К Роме действительно вломились какие-то мясники, засадили укол. Очнулся уже здесь, Стрелком. В этой самой недостойной человека халупе.

Однако кое-что о перспективных планах этой банды ему было известно еще раньше. Затевался новый проект, качественно несколько иной, чем предыдущий – «Мегаполис». Точно он не знал, но каким-то образом, то ли добровольно, то ли насильно, то ли жульнически, людей оставляли там – в жизни, но при этом делали их цифровые клоны, которые засылали сюда, в Сеть.

Следопыт рассказал о Весельчаке, который непостижимым образом знал Танцора, словно был человеком. И это сходилось, это нормально объяснялось процедурой раздвоения людей на актуальную и виртуальную составляющие. Точнее, человек там, в реале, оставался точно таким же, от него ничего не убывало. Однако наличие его цифрового клона создавало интересный прецедент.

– Какой? – спросил Следопыт, понимая, что разговор уходит куда-то вбок. Однако времени было вполне достаточно.

– Ну как же, – оживился Стрелок, который был адептом абстрактного стиля мышления. – Это отчасти похоже на парадокс обратного перемещения во времени. В далеком прошлом ты наступаешь, скажем, на бабочку. И от этого дальнейшая эволюция и история идут по-другому. И вернуться в свое время ты уже не можешь, потому что там тебя нет, не родился. Ну, или, если погрубее и понаглядней, ты можешь случайно замочить какого-нибудь своего прадеда…

– А при чем здесь клоны?

– Конечно, тут не такая жесткая взаимосвязь. Но все-таки. Дело в том, что сейчас все это делается на примитивном уровне. И о том, что может получиться в дальнейшем, никто толком не думает. – Стрелок уже окончательно успокоился, уже как бы забыл о своем униженном положении. Поэтому стал похож на прошлогоднего Рому, уверенного в себе и рассудительного.

– Представь себе, – продолжил он, затянувшись хорошей сигаретой, которую, прежде чел прикурить, долго рассматривал, мял пальцами и нюхал, – наступит время, когда человек сможет выудить из Сети свой клон. И снова вобрать в себя.

– «Прочитать», что ли? На уровне эмоций клона? – решил конкретизировать Следопыт

– Да и на этом уровне, и на уровне знаний, знаний и представлений о «жизни», полученных тут, в Сети. Ведь это же можно засунуть в мозги человека. Ну, как когда кодируют или еще что-то…

– Вероятно. Но на хрена ж это надо?

– А чтобы получить новое представление о мире, расширить знание. Ведь человек в этом смысле жаден. Разве не так?

– Согласен. И что с того?

– Да то, что в мозгах могут оказаться взаимоисключающие идеи и чувства, которые человек будет ощущать как свои, личные, неотъемлемые. Мне кажется, это, как минимум, шизофрения. Максимум – суицид.

– Ладно, – Следопыт вспомнил, для чего не только пришел сюда, но и заплатил штуку, – дело это перспективное. Что-нибудь поконкретней не припомнишь про новый проект?

Стрелок, хоть с непривычки уже и здорово опьянел, напрягся и кое-что припомнил. Сверху до их отдела просочились кое-какие сведения. Новый проект был затеян для того, чтобы смоделировать ситуацию тотальной банковской катастрофы. Точнее, чтобы отработать методы ее предотвращения, стабилизации системы. Для этого в соседнем отделе, который также был не очень-то доступен, как совершенно случайно узнал Стрелок, разрабатывали несколько ситуационно ориентированных программоидов.

Самым крутым из них был некий Дед. Что-то такое, что было дополнением к его Танцору и Стрелке. И что повышало их эффективность в несколько раз.

И вот эта самая команда и должна была противостоять дестабилизирующим факторам.

– Все точно, – сказал грустно Следопыт, – противостоят, аж искры из глаз. Кстати, и я еще с ними. Не знаешь, кто меня сделал?