Он хотел назвать Майю своей женщиной, но лишь после того, как избавится от своего уродства. Несмотря на то, что она позволила ему себя трахнуть, он не уверен до конца, что ее по-настоящему не заботит эта уродливая штука. Трахаться с парнем со странностями - это одно. Выйти замуж –создать кровную связь с таким уродом –уже другое. Он толкнул дверь, ведущую в лабораторию под номером 87, и вошел в ярко освещенную комнату.

- Я в задней комнате, - тут же приветствовал его голос Франсин. Он последовал на звук и прошел мимо рабочих столов, раковин, центрифуг, крупных морозильников и холодильников, которые выстроились по пути к небольшому офису. В нем он нашел ведьму, сидящую за захламленным столом. Она подняла голову, когда он вошел, и указала на стул напротив нее.

- Садись.

Несмотря на чувство беспокойства, он упал в кресло и откинулся на спинку.

- У тебя есть ответы для меня?

- Ни доброго вечера, ни как дела? - спросила она.

Габриэль нахмурился.

- Мы до сих пор играем в игры?

- Не унывай, у меня есть хорошие новости для тебя.

Выпрямившись на стуле, Габриэль подался вперед.

- Не мучай меня неизвестностью. Знаю, тебе нравится издеваться надо мной, но в этот раз прошу, скажи прямо.

- Габриэль, тебе нужно развить чувство юмора. Жизнь - веселая штука и состоит не только из тьмы.

Он лишь выгнул бровь, демонстрируя нетерпение.

- Ладно, ладно. Тогда к новостям. Ты не чистокровный вампир. Я отправила твою кровь на анализ, результат которого только что пришел...

- Что ты хочешь этим сказать? Конечно, я вампир.

- По внешним признакам. Но у тебя есть и другие гены.

- И это как-то связано с моим уродством?

Она улыбнулась.

- Да.

- И это ты называешь хорошей новостью?

- Ты - сатир, Габриэль, и то, что у тебя в штанах, - не уродство. А второй член.

Габриэль вскочил с кресла.

- Что?

- То, что слышал.

- Хочешь сказать, что я наподобие животного - наполовину мужчина, наполовину бык? - Габриэль пытался осмыслить новости.

- Нет. Ты говоришь о минотавре. Сатиры немного другие. Это мифические создания, полностью люди, но весьма сексуально активные, чья потребность в плотских наслаждениях наделила их вторым отростком для двойного удовольствия, так сказать, - пояснила ведьма. И в ее голосе слышалась легкая ирония.

Габриэль покачал головой.

- Если то, что ты сказала, правда, как тогда объяснишь эту уродливую штуку? Она совсем не похожа на член. Двойное удовольствие, как бы не так! - Он отвернулся и услышал, как ножки стула скрипнули о пол, когда ведьма поднялась.

- Габриэль, послушай. Есть причина, почему она не похожа на член. - Она помолчала. - Пока не похожа.

На ее последние слова, он обернулся.

- Пока?

Она кивнула.

- У сатиров второй пенис развивается не сразу.

Габриэль невесело рассмеялся. Неужели недостаточно того, что он оказался подобием животного?

- Франсин. Ты хоть представляешь, сколько мне лет? Я тебе скажу. Мне было тридцать три, когда меня обратили, а вампиром я прожил более ста пятидесяти лет. Знаешь, сколько мой так называемый второй член в таком положении? Можно сказать, что он словно поздний ребенок. И ты говоришь, что мне придется ждать еще лет сто пятьдесят, чтобы он стал тем, чем должен быть?

И он так и остался уродом. Но теперь ему есть название: сатир. Теперь выяснилось, что он полувампир, полусатир да еще с дефектом. И это она назвала хорошими новостями?

- Нет. Я хочу сказать, что твоя трансформация уже началась. Как гласит легенда, когда сатир находит спутницу жизни, его гены дают о себе знать и ускоряют развитие отростка. Разве ты не говорил, что заметил изменения, словно оно растет?

Габриэль уставился на ведьму.

- Но на член не похоже.

- Потому что окончательная трансформация происходит, когда ты в первый раз занимаешься сексом со своей спутницей жизни. За несколько часов оно превращается в полноценный член - эрекция и все такое.

Габриэль отступил. Он занимался сексом с Маей чуть больше часа назад. Могла ли трансформацию уже начаться?

- В чем дело? - спросила ведьма.

- Майя и я, мы... - Габриэль замолчал, просто не мог сказать этого ведьме. Это слишком личное. Но оказалось, ему и не нужно было ничего говорить.

- Ах, ясно. Значит, теперь это лишь вопрос времени.

- Извини на секунду, - попросил Габриэль и отвернулся от нее. Расстегнув пуговицу джинсов, а затем и молнию, он оттянул пояс боксеров, посмотрел на свой пах... И просто не мог поверить увиденному. - Черт!

Франсин прошаркала к нему.

- Можно глянуть?

Он вытянул руку, преграждая ей путь.

- Нет! - И вновь посмотрел на уродливый отросток, с которым жил почти два столетия. Теперь на месте отростка находился идеальный член, чуть короче и тоньше первого, но идеальный. Габриэль оттянул кожу, оголяя темно-красную головку и замечая небольшое отверстие на самом кончике, судя по которому, орган полностью функционировал. Быстро отпустив пояс боксеров и застегнув молнию, Габриэль повернулся к ведьме и впервые с момента появления в ее офисе улыбнулся.

- Именно так, как ты и говорила.

Она слегка нахмурилась.

- Мог бы разрешить посмотреть, я прежде никогда не встречала сатиров.

- Как бы я не ценил твою помощь, мой ответ - нет. - Отныне и навсегда лишь единственному человеку дозволено это видеть - Майе. И он чертовски уверен, что ей понравится то, что она увидит.

- Тебе нужно еще кое-что знать.

- Что?

- В спутницы жизни сатиры берут только сатиров. Раз после секса твой орган начал развиваться, значит и Майя - сатир. Думаю, такого доказательства достаточно, между прочим оно многое объясняет.

Габриэль вспомнил медицинские показатели Майи.

- У нее пара дополнительных хромосом

- Как у тебя. И у нее начинается овуляция - это может быть реакция на тебя. У женщин сатиров несколько раз в год происходит "течка", и если рядом мужчина-сатир, она происходит чаще и сильнее. Ну, еще и то, что она пьет твою кровь.

Габриэля потрясла информация, выданная Франсин.

- Что?

- Ну, как правило, сатиры не пьют кровь, но так как Майя наполовину вампир - это нормально. Но я считаю, что все благодаря той крови, которую ты дал, чтобы обратить Майю. Ее латентные гены сатира ожили и немедленно среагировали на тебя, как на источник питания.

- Значит ли это, что она зависит от меня и поэтому не пьет человеческую кровь?

Франсин отрицательно мотнула головой.

- Она может кормиться человеческой кровью и спокойно ее переносить, но гены сатира влияют на вкусовые рецепторы. Поэтому она ее отвергает. Генам сатира нравится вкус твоей крови, потому что ей она роднее. Тебя это беспокоит?

- Меня беспокоит то, что Майя захочет быть со мной лишь потому, что мы оба сатиры, и она кормиться от меня. - Он по-прежнему желал ее больше любой женщины во всем мире, но есть ли выбор у нее?

- Даже у сатиров есть свобода воли. Да, секс им нужен больше, чем остальным существам, и сатиры действуют под натиском желания плотских утех, но все же их сердца подсказывают, кто им подходит. Не переживай. Если ты ее любишь, это не потому, что тебя манят ее гены сатира, а из-за того, какой она человек в душе. То же самое и у нее к тебе.

Габриэль выдохнул, даже не подозревая, что задержал дыхание. Теперь оставалось лишь рассказать все Майе и надеяться, что она его любит так же сильно, как и он ее.

Взяв руку Франсин в свою большую ладонь, он слегка сжал ее.

- Огромное спасибо.

Когда он отступил, чтобы уйти, ведьма его остановила.

- Ничего не забыл?

Он уставился на нее. О чем это она? Не могла же ждать объятий! Когда он сделал шаг к ней и поднял руки для дружеских объятий, ведьма мотнула головой.

- Твой дар. Ты должен позволить мне им воспользоваться.

Вновь отступив, Габриэль нервно рассмеялся. Он совсем об этом забыл.

- Конечно же, да. - Замолчав, он осмотрелся. - Где тот, на ком использовать дар? - Габриэль посмотрел на часы. - У меня менее трех часов до рассвета.