Боаз побежал вперед, упал на колени пред своей камерой Bolex D16, которую, как подозревала Дженнифер, он любил больше, чем некоторых своих родственников.

– Я думал, что потерял тебя навсегда, – сказал он, прижимая эту часть оборудования к своей груди.

К нему подошла Бриз, и Джиннифер смутно осознала, что она рассказывала ему, где они нашли камеру. Ее глаза продолжали возвращаться к Зейну, и она даже не поняла, что остановилась, пока Тэллоу не пихнула ее локтем в бок. Джиннифер рефлекторно бросила на нее сердитый взгляд, но когда поймала понимающий взгляд женщины, опустила глаза.

– Мне было просто интересно, кем был другой мужчина, – сказала она быстро. – Прошлой ночью я видела только двух других волков, тебя и Бриз.

– Меня ты не видела, – ответила она. – Он был серым волком, которого ты видела, Бриз была белым. А я та, кто стукнул тебя по башке.

Вот теперь у Джиннифер был хороший повод посмотреть на нее сердито. Она до сих пор из-за этого злилась, особенно с учетом того, что она, очевидно, была на их стороне.

– Хочешь выяснить, являешься ли его типом? – спросила Тэллоу, и сердитый взгляд Джиннифер исчез, когда она нахмурила брови.

– Чьим типом?

– Не пытайся быть миленькой. Я вижу, как ты на него смотришь. Я тоже так на него поглядывала, когда только приехала к Силуит. Но, в конце концов, девушка устает гоняться за пустотой. Понимаешь, что я имею в виду?

– Не совсем, нет.

Тэллоу оценивающе на нее посмотрела, после чего ее взгляд стал покровительственным.

– Уверена, что не понимаешь. К такой милашке, как ты, мужики наверняка падали штабелями с того дня, как ты научилась хлопать ресницами.

Джиннифер сжала зубы и уже собиралась поставить Тэллоу на место, или, по крайней мере, попытаться, когда в разговор влез Боаз.

– Шутишь? – сказал он. – По Джиннифер мужики на четырех разных континентах чахнут. Одно время, когда мы были в Уганде, один представитель племени предложил мне стадо из двадцати коз в обмен на Джиннифер. Что, если ты знаешь об африканских ценах за невесту, было астрономически щедрым, учитывая, что у нее не было абсолютно ничего в качестве приданного.

Джиннифер дала ему небрежный подзатыльник, от которого Боаз легко увернулся.

– Очевидно, что тот пастух был более проницательным, чем ты, – сказала она.

Боаз ухмыльнулся, но продолжил, по-прежнему разговаривая с Тэллоу.

– Хотя, если серьезно, то ты ошибаешься. Ее никто, кроме Аарона, не интересует. Одна из причин, почему мы снимаем в самом конце зимы, это то, что нам нужно все завершить до их свадьбы в конце лета.

При упоминании о женихе, Джиннифер сразу же протрезвела. Она ни разу о нем не вспоминала, начиная с той ночи два дня назад, когда проснулась от эрекции Боаза, толкающей ее в зад. Она лежала там, смеясь, и ей было лень вставать. До тех пор, пока не появился образ Аарона с неодобрительным выражением лица. Когда она больше не могла этого вынести, она встала и переползла в холодный угол палатки.

Тэллоу, казалось, минуту обдумывала эту информацию и прежде, чем она успела еще что-то сказать, Зейн жестом подозвал их к себе. Джиннифер схватила две их сумки и последовала за другими, надеясь, что он не подслушал их разговор.

Он ее не интересовал, по крайней мере, не так, как думала Тэллоу. Перед поездкой в Нунавут, она погрузилась в чтение литературы про оборотней, но за несколькими исключениями книги в значительной степени были сосредоточены на различиях между оборотнями и людьми. Что ее поразило, так это насколько Зейн и остальные были схожи с людьми.

Зейн был потрясающий, и Джиннифер не стала бы отрицать, что именно это было причиной, почему она нашла конкретно его завораживающим. Признание, что она находила другого мужчину привлекательным, не означало предавать Аарона. И она подумала, что это дважды верно, с учетом того, что Зейн вовсе не был человеком. Он был волком.

Очень красивым волком.

Зейн что-то сказал Тэллоу, и Джиннифер догнала их в тот момент, когда Тэллоу шлепнула Боаза по заднице.

– Ты это слышал, птичьи ножки? Ты сегодня поскачешь верхом на мне.

Боаз побледнел.

– Поскачу на тебе верхом? Ты имеешь в виду...

– Заберешься мне на спину, когда я обернусь. Плотно сожмешь ногами мои бока, – она погрозила ему пальцем. – И пока за нами не погонятся бешеные медведи, даже не подумаешь хвататься за мою шерсть.

Как только последнее слово вылетело из ее рта, Тэллоу превратилась. Шкура, которую она носила, исчезла, и Боазу пришлось отойти назад, чтобы его не сбил бледно––золотистый волк. Она была не настолько огромной, как Зейн в его волчьей форме, но выглядела достаточно большой, чтобы нести Боаза. Хотя Джиннифер предположила, что это будет неудобно им обоим.

– Мы можем пойти пешком, – сказала Джиннифер, обращаясь к Зейну. Однако там, где он до этого стоял, было пусто. Здесь оставался только второй мужчина, который снисходительно ей улыбался.

– Вы не сможете идти с той же скоростью, что и мы, – сказал он.

Он говорил с сильным акцентом, который она не распознала, и медленно, тщательно подбирал слова. Он протянул крупную руку.

– Меня зовут Кувагиигай. Кува, если тебе угодно.

Джиннифер взяла ее и крепко пожала.

– Джиннифер. Джин, если тебе угодно. Только не зови меня Джинни.

– Ну, тогда Джин, – сказал он, слегка кланяясь. – Сегодня ты поскачешь на мне.

Только забравшись на спину серому волку, Джиннифер вспомнила, что не спросила, как далеко они были от логова. Она неохотно на нем устроилась, напоминая себе, что приключение заключалось в путешествии, а не в пункте назначения.

В отличие от Тэллоу, которая отчалила, как только Боаз взобрался ей на спину, Кува подождал, пока Джиннифер не устроилась поудобнее, и убедился, что ее вещи надежно закреплены. Верховая езда не была ей совершенно незнакома, так как она в течение трех лет, еще учась в старших классах, была членом конноспортивного клуба. Тем не менее, ей не приходилось ездить без седла, и она определенно не привыкла отдавать полный контроль своей лошади.

Когда Кува пошел легкой рысью, ей было достаточно удобно сидеть на нем верхом, и она немного расслабилась. Затем осмотрела территорию, ища знакомые ориентиры на местности, через которую они проходили.

Как будто притянутые магнитом, ее глаза снова нашли Зейна. Он был в волчьей форме и сидел на каменистом холме. Рядом, подтянув колени к груди, сидела молодая женщина, которую они встретили предыдущей ночью. Она сгорбила плечи и отвернула от него голову. Джиннифер попыталась разглядеть ее лицо, но между ними было слишком большое расстояние. Постепенно Кува ускорился, и вскоре Зейн и его сестра исчезли за холмами.

Через некоторое время, после того, как солнце уже было в зените, они их догнали. Зейн бежал рядом с ними, его сестра лежала на его спине, не крепко обхватив его длинную шею. Джиннифер поприветствовала ее, но лицо Индиго покраснело, и она отвернулась, ничего не ответив.

Группа в дневное время сделала две остановки, достаточные только для того, чтобы пописать и сделать несколько глотков воды. У Боаза был мешок с едой, и во второй половине дня он бросил ей протеиновый батончик, из-за которого она почувствовала себя еще голоднее, чем была до того, как его съела.

Когда они, наконец, снова стали замедляться, ее цифровые часы высветили неоновым зеленым цветом цифры 19:00. На этот раз место для остановки выбирали более тщательно, и она поняла, что они здесь заночуют.

Она вздохнула с облегчением, когда сползла со спины Кувы. Ее ноги немного дрожали, бедра нещадно ломило, но Боаз был в гораздо худшем состоянии. Он свалился со спины Тэллоу головой вперед, в последнюю минуту поднимая руки, чтобы спасти ее от каменистой почвы. Джиннифер пошла, чтобы помочь, но прежде чем она до него добралась, Тэллоу уже изменилась и поднимала его, закинув одну его руку себе на плечи.

– Мы здесь останавливаемся? – спросил Боаз, одновременно с надеждой и скептически.