Последним пришло желание и сожгло все остальное, окутывая и поглощая ее. Зейн снова начал покачиваться, не так жестко, как раньше, но и не мягко. Каждый раз как его жесткая длина толкалась об ее клитор, через нее пробегала дрожь удовольствия. Она положила одну руку ему на затылок, а другую просунула между ними и схватила его член. Ее глаза расширились, когда она погладила его полную длину.

Она видела его несколько раз обнаженным, иногда случайно, иногда преднамеренно. Она знала, что он был с большим «достоинством», но, почувствовав его в действительности, когда он был полностью возбужден, ощущение толстого стального стержня, обернутого в бархат, заставило ее задрожать в предвкушении.

Из груди Зейна вырвался звук, что-то между рычанием и стоном, и он углубил их поцелуй. Его руки покинули ее груди и направились к ее брюкам. В этот момент ей было все равно, если бы он их разорвал, но он расстегнул пуговицу и ловкими, дрожащими пальцами потянул вниз молнию.

Ее трусики спустились вниз вместе с брюками и лужицей упали на ее ботинки. Она приподняла ногу и направила его к себе, прижимая его головку между своих влажных складок. Она хотела, чтобы он потерся об нее всем телом, хотела дразнить и соблазнять его, но альфа не будет делать ничего такого. В мгновение, когда он оказался у ее входа, Зейн толкнулся вперед, глубоко в нее погружаясь.

Она ахнула, звук почти потерялся в его резком рыке. Прошло несколько месяцев с тех пор, как она занималась сексом, и внутри нее никогда не бывало ничего подобного Зейну. Удовольствие балансировало на грани дискомфорта, но он начал двигаться, вызывая у нее рваные стоны, и она схватилась для опоры за его плечи. Он опустил голову на ее шею, облизывая и посасывая ее плоть.

Вначале она пыталась отвечать ударом на удар, но через несколько мгновений это оказалось невозможным, потому что он вонзался в нее в нечеловеческом темпе. Она, наконец, сдалась, позволяя ему взять контроль и привести их обоих к освобождению.

Давление быстро нарастало, и она вонзила в него ногти в попытке предотвратить оргазм. Но это не сработало. Мышцы ее живота напряглись, а затем все мышцы в ее теле последовали их примеру. Внезапно все отпустило, и она была потеряна в океане. На нее стали накатываться неослабевающие волны экстаза.

Как будто издалека она услышала рычание, и ее шею пронзила раскаленная боль.

Моя.

Слово сформировалось в голове волка. Но это было слабое слово, слабая попытка описать чувственное знание, которое было в его костях, в ткани его существования. Теперь она была его, и погрузить в нее зубы по ощущениям было лучше, чем кончить.

Ее слабый крик не уменьшил его возбуждения, но он со стоном вытащил клыки из ее шеи. Волк смотрел на парные отверстия. Его тело едва перестало сокращаться после освобождения, а он уже чувствовал, как снова стал для нее твердеть.

Моя самка.

Она провела рукой по своей шее, и пальцы стали липкими от крови. Он хотел их облизать.

Не здесь. Должен идти.

Здесь были волки стаи Амарок. Другие самцы, другой альфа. Он не мог здесь оставаться. Он не мог позволить им найти его самку. Он должен увести ее. Куда-нибудь в безопасное место. Куда-нибудь, где он сможет ее оставить, пока она не станет способной к зачатию, пока она не будет носить его щенка. Потом будет безопасно вернуться с ней в логово, туда, где были другие самцы, которые могли бросить ему вызов.

Ее губы задрожали.

– Боаз сказал, что это было не больно.

При упоминании другого самца, самца, который всегда оставлял на ней свой запах, его волк зарычал. Она вздрогнула.

- Зейн? Ты в порядке?

Она выглядела испуганной. Ему нужно ее успокоить. Она должна знать, что с ним она была в безопасности. Только с ним.

Он наклонился и прижался к ее макушке. Здесь все еще держался ее запах. Ее запах не был похож на запах никакой другой самки. Был лучше запаха любой другой самки, которую его волк когда-либо нюхал. Впервые почувствовав ее запах, его волк знал, что она станет его парой.

Глава 18

Джиннифер разбудили запахи соленой воды, жареного мяса и секса. Последнее не стало для нее неожиданностью. Зейн в течение часа нес ее на северо-восток, чтобы увести подальше от стаи Амарок. Она была измотана, и все ее тело мучительно ныло. Еще она пыталась воззвать к его разуму и убедить в том, что стая Амарок, вероятно, уже давно ушла. Однако Зейн вообще не воспринимал ее слова.

Когда они, наконец, остановились, она была готова упасть в обморок. И ее вовсе не заботило, что она понятия не имела, куда он ее привел. Когда она легла, он начал ее целовать, его рука прошла между ее бедер и начала ее гладить до тех пор, пока она не могла уже сопротивляться, когда он вошел в нее.

После того, как он дважды кончил, Зейн начал больше походить на себя самого. Он спросил, не причинил ли он ей боль, и она ответила, что была в порядке, несмотря на то, что он полностью ее разрушил. Он сказал, что не контролировал себя и что в следующий раз он будет осторожнее. Джиннифер было интересно, что он имел ввиду под следующим разом, учитывая, что он до сих пор был твердым внутри нее и уже готовился взять ее снова.

С того времени она была в отключке. Но, несмотря на то, что чувствовала себя как мешок избитых костей, она на удивление хорошо выспалась. Это был такой сон, который приходит, когда нет никакого беспокойства или неприятностей, и все было правильно, так, как и должно быть.

«Вот пример неадекватного человека», подумала она, потерев глаза.

Первое, что она увидела, был небольшой костер, который освещал пещеру размером не больше комнаты, которую она делила с Бриз. На костре жарилась рыба размером с ее предплечье, ставшая источником аппетитного запаха.

Зейн дежурил возле костра, к его лицу прилипли мокрые волосы. Когда он повернулся к ней, его золотые глаза были наполнены теплом и любовью. Он протянул руку, чтобы погладить ее волосы. После проведенной ими жаркой ночи она с удивлением обнаружила, что от его прикосновения у нее в животе все еще порхали бабочки.

- Ты голодна?

Ее голос был хриплым.

– Я могу съесть целого овцебыка.

Зейн улыбнулся, протягивая ее фляжку с водой, а затем его внимание вернулось к рыбе. Он ее перевернул так, что сырая сторона была направлена к пламени.

- Ты сам ее поймал? – спросила она, прежде чем могла передумать задавать вопрос. Она провела рукой по его волосам. – Посмотри на себя, ты весь мокрый. Заболеешь.

В ответ он затащил ее к себе на колени, и она ему это позволила. Немного поморщившись, когда испытала резкую боль в районе промежности. После того как она уселась, он положил свою голову на ее шею и потерся носом о свою метку. Она по-прежнему болела. Не так сильно, как это было прошлой ночью – но все равно довольно болезненно. Однако до сих пор то, как он прикасался к ней в этом месте, вызывало дрожь и желание, мерцавшее в ее сердцевине.

- Это заживет, прежде чем мы доберемся до Силуит?

- Нет, - сказал он довольным голосом.

Она поджала губы.

– И тебе этого не хочется, да?

- Я не мог остановить себя прошлой ночью, - сказал он, его голос стал страстным от воспоминаний. – Но даже если бы я себя контролировал, вероятно, все равно бы тебя укусил. Просто не так сильно.

Джиннифер глубоко вздохнула и откинулась в его объятия.

– Мы это скроем.

- Они узнают.

- Как?

- Даже если ты сможешь скрыть метку и каким-то образом избавиться от моего запаха на своей коже, они узнают, потому что я уже не буду прежним. – Он прижался губами к метке, бормоча слова. – Я уже с трудом переносил других мужчин рядом с тобой, но теперь это будет еще сложнее. Я не смогу выносить, если они будут прикасаться к тебе, нюхать тебя, смотреть на тебя.

Ее горло сжалось.

– Зейн, это безумие… Ты был с другими женщинами раньше. Почему же сейчас по-другому?