-Ты...полагаешь, наши отношения приносят только боль? -тихо спросил Жиральд, с надеждой желая услышать обратное. Какая ирония! То, что не удалось выполнить живому Сандеру, получилось докончить его смерти. Поселить в их любви росток сомнений, угрожающий вырастить настолько, что пошатнет их хрупкий мир.

-Наверное, -кивнула Анжелика. -Как только мы познакомились, все время что -то вставало на нашем пути, вставляло палки в колеса. Разве ты не замечаешь, что мы не можем долго быть счастливыми? Раньше я была уверена, что это всего -то стечение обстоятельств, а теперь мне кажется, что в нашей любви больше боли, чем удовольствия. Мне кажется, что пора все менять.

-Я шокирован, -откровенно признался помрачневший вмиг, как туча, Жиральд, рассеяно проведя пальцами по манжету черного пиджака, отряхивая невидимую пыль. -Ты обвиняешь во всех несчастья нашу любовь? Боже, Анжелика, что с тобой происходит? Неужели его смерть потрясла тебя так, что ты отказываешься от меня? Предлагаешь расстаться?

Девушка резко вскочила со стула, и Жиральд уловил заметные огоньки загорающейся ярости во взоре Анжелики, обратившемуся к нему. От нее повеяло непоколебимой решимостью и необузданным гневом. После того, как она постоянно отрешенно наблюдала за всем, давясь слезами и виня свою злую участь, проявление других сильных эмоций считались на данный момент великим достижением.

Жиральд предпочитал лицезреть разозленную и настроенную на бой строптивую Анжелику, ежели сталкивать с увядшей, как когда -то благоухающий цветок, раздавленной сложившимися против обстоятельствами. Уж лучше ей сердиться и набрасывать на него, подобно дикой кошке, чем горько плакать, уткнувшись в его грудь, тем самым измучивая их обоих.

-Может, ты хочешь меня бросить, Жиральд Ларош? -раздраженно воскликнула Анжелика. -Устал терпеть мои истерики? Устал не спать по ночам и слушать утомляющие тебя рыдания? Я думала, ты всегда будешь меня поддерживать, любить, но малейшая проблема...Ты уже заговариваешь о разрыве, самое обидное, что так легко и безразлично. Забыл сколько всего мы прошли? Ты…

Ее прервали неожиданно и так, как давным -давно мечтало измученное сердечко в груди. Сокративший расстояние между ними в мгновение ока, Жиральд впился в ее губы, заглушая поток бессмысленной речи, властно ворвавшись языком в рот девушки, лаская кончиком полость и зубы, прежде чем углубить поцелуй, принуждая Анжелику обвить его спину руками, прижимая крепче.

Четыре дня он ограничивался чмоканьем в лоб или щеку, вместо того, чтобы поцеловать ее пылко и жадно, дабы помочь выкинуть любые мысли, кроме него, однако он глупо полагал, что сейчас ей не до близости, выжидая подходящего времени, дабы склонить ее к занятию любовью, сметая призрачные границы и освобождая Лику от посторонних чувств, заполняя ее собой и своим жаром, одаривая Анжелику неподдельными горячими ласками и окутывая жгучей страстью, которой не хватало.

Эх, Жиральд Ларош разбирался превосходно в торакальной хирургии, но ничего не соображал в обычной женской психологии. Осведомлен о том, как следует обращаться с легкими, однако не имел понятия, чего требует влюбленное сердце девушки.

Оно лишь нуждалось в одном...Их сладком и будоражащем сливании.

Губы Жиральда заскользили по ее шею, впиваясь и оставляя покрасневшие следы, не доставляющие ни капли боли, возбуждая в ней древние инстинкты, от чего Анжелика сжала бедра, а тугой болезненный узел желания сковал низ ее живота.

Пальцы девушки освободили мужчину от лишней одежды, осторожно, как невесомыми крылышками бабочки коснувшись затянутого белой повязкой плеча, и приблизила губы, оставляя поцелуи около обнаженного и разгоряченного участка кожи, и мужчина весь задрожал, гортанно застонав от того, как шаловливые губы спустились ниже, проводя языком по железным мускулам живота, плавно переходя вниз.

-Я люблю тебя, Жиральд, -прерывисто вздохнула девушка, когда мужчина, потянув «молнию» на ее строгом и траурном черном платье, освободил Лику от части гардероба, душащей Анжелику нахлынувшими обрывками из прошлого.

-И я тебя люблю, -прикусив нежную кожу на ставшей упругой груди, прошептал Жиральд. -Я люблю тебя, мой ангел. Безумно. Всецело. Навсегда.

Подтолкнув девушку к широкому дивану, куда она с загадочной улыбкой послушно легла, мужчина аккуратно, стараясь не задеть больное плечо и не испортить чудный момент, навис над ней, покрывая поцелуями тяжело вздымающуюся грудь, лаская ее, и девушка изогнулась под ним в нетерпении, приоткрывшись в ожидание горячего вторжения, тем не менее Жиральд не торопился, проделывая дорожку к ее плоскому животу, поглаживая пальцами внутреннюю сторону бедра, одним движением подцепив черную кружевную ткань.

-Какая же ты красивая, Анжелика, -восхищенно пробормотал Жиральд, любуясь лежащей под ним горящей от вожделения девушкой, которой более нечего было прятать от его влюбленных глаз.

Вот ее замершее в предвкушение тело!

Вот ее расцветающая благодаря любви Жиральда душа!

Вот ее сердце, стучащее во имя него, отдаваясь гулом в ушах!

-Я красивая, потому что ты делаешь меня такой, мой профессор, -пробежав длинными ногтями по гладко выбритой щеке, тоном, не терпящим доказательств, произнесла Анжелика, наслаждаясь дошедшим до ноздрей любимым ароматом одеколона и его неповторимого собственного мужского запаха, сводящего ее с ума.

Жиральд наградил девушку трепетной улыбкой до того, как медленно погрузиться в нее, громче положенного застонав, и Анжелика подхватила его ритм, сжав в кулаках простынь и слегка приподнимаясь для его жарких ласок, дающих ей твердую надежду начать все сначала. Исправить навсегда старые ошибки и взять чистый лист бумаги, заново переписав судьбу.

Не судьба, а мы ею управляем, если вовремя поймем, какой из всех предоставленных хитрым роком руль взять.

Их тела соединились воедино, и эту нить уже невозможно разорвать или разрубить. Нить, связывающая двух влюбленных, сумевших победить зло ради того, чтобы не разлучаться и испустить последний вздох в объятиях друг друга. Нить, должная исчезнуть под натиском роковых событий, но, вопреки всему, окрепла и стала прочной.

Анжелика подтянула простынь к груди и с запоздалым смущением взглянула на довольно раскинувшегося на кровати мужчину. Темные волосы растрепаны, на щеке почти незаметный след от царапины, оставленный ею в приступе неконтролируемой страсти. Да уж, что -то она, действительно, распустила коготки, но голубые глаза цветом лазурного неба блестели от огромного счастья, свалившегося на Жиральда. Похоже, он и не почувствовал, как она его царапает. Мускулистая грудь, поросшая черными волосами, искушала и звала прижаться к ней, чем Анжелика умело воспользовалась, устроив на ней голову и прислушиваясь к быстрому биению сердца, в котором жила только она.

-Я хочу взять с тебя обещание, -начала Анжелика, силясь казаться серьезной. -Всего одно обещание, которое окончательно меня успокоит и заставит поверить, что это не сказка.

-Ангел мой, если в моих возможностях его выполнить, то я, не задумываясь, не зная, что ты придумала, соглашаюсь, -прохрипел ей в ухо Жиральд, и она глубоко вздохнула, собирая остатки разума и облизывая внезапно пересохшие губы. Как же трудно взять с него это слово, при том, что каждая частичка заранее шептала о положительном ответе! Сложно, но постижимо...Ей нечего бояться, ведь рядом не чужой мужчина, а ее Жиральд!

-Обещай, что никогда меня не оставишь, -приподнявшись на локте, обратилась к нему Анжелика. -Обещай, что мы всегда будем любить друг друга и не расстанемся. Обещай, что если все же в один день у тебя появится другая женщина, то я буду первой, кто узнает. Обещай, что никогда не предашь меня, не причинишь боли, потому что повторного раза я не выдержу!

На его лице заиграла веселая улыбка. Улыбка, обычно которая появляется на лице родителей, пока они объясняют что -то непонимающим детям. Улыбка, видно, мгновенно поднявшая его настроение, как и ее просьба.