Я скомкала лист в руке, сбила его в бумажный шарик и швырнула в мусорную корзину.

- Я могу помочь тебе написать им, если ты здесь за этим.

Я дёрнулась в кресле, едва не свалившись с него, и обернулась, чтобы увидеть Тамлина со стопкой книг в руках за моей спиной. Я подавила поднимающийся к щекам и ушам жар, подавила панику при мысли о том, что он мог догадаться, какую информацию я пытаюсь им передать.

- Помочь? Ты хочешь сказать, фэйри отвергнет возможность поглумиться над невежественным смертным?

Он оставил книги на столе, его челюсти плотно сжаты. Я не смогла прочитать поблёскивающие на кожаных корешках названия.

- Почему я должен издеваться над тобой за изъян, в котором нет твоей вины? Позволь мне помочь тебе. Я в долгу перед тобой за руку.

Изъян. Это был изъян.

Тем не менее, одно дело – перевязать ему руку и поговорить с ним так, будто он не созданный убивать и разрушать хищник, но показать, как мало я знаю на самом деле, позволить ему увидеть ту часть меня, что всё ещё грубый и неотёсанный ребёнок - это совсем другое… Его лицо было непроницаемым. Хоть в его голосе и не было жалости, я выпрямилась.

- Я в порядке.

- Думаешь, мне больше нечем заняться, кроме как выдумывать усложнённые способы унизить тебя?

Я думала о небрежных и невыразительных мазках краски, которыми художник изобразил земли людей, и не находила ответ – по крайней мере, ни один вежливый ответ. Я уже достаточно принесла жертв им – ему.

Тамлин покачал головой.

- То есть, на охоту с Люсьеном ты ездишь, а…

- Люсьен, - я перебила его тихо, но не мягко. – Не пытается быть кем-то, кроме себя.

- Что это означает? – прорычал он, но когти не выпустил, даже когда сжал кулаки по бокам.

Я определённо подошла к опасной черте, но мне было наплевать. Даже если он и предложил мне убежище, я не обязана падать к его ногам.

- Это означает, - я говорила с тем же ледяным спокойствием. – Что я не знаю тебя. Я не знаю, кто ты или что ты на самом деле, или чего ты хочешь.

- Это означает, ты мне не доверяешь.

- Как я могу доверять фэйри? Разве не вам приносит удовольствие убивать и дурачить нас?

Его рык заставил вздрогнуть пламя свечей.

- Ты отличаешься от моих представлений о людях – поверь мне.

Я почти физически ощущала глубокую рану в груди, будто она разорвалась, и из неё хлынули все те ужасные, тихие слова. Безграмотная, невежественная, непримечательная, гордая, равнодушная – все они слетали с губ Нэсты и сейчас эхом повторялись её насмешливым голосом у меня в голове.

Я поджала губы.

Он поморщился и слегка поднял руку, будто собирался дотронуться до меня.

- Фейра, - начал он – достаточно тихо, чтобы я просто покачала головой и вышла из комнаты.

Он не останавливал меня.

Но после полудня, когда я вернулась забрать свой скомканный лист из мусорной корзины, его там не было. И в моей куче книг кто-то копался – названия были в другом порядке. Вероятно, это была прислуга – уверяла себя я, успокаивая тяжесть в груди. Просто Элис или какой-то другой фэйри в маске птицы прибирался. Я не написала ничего разоблачительного – он не может знать, что я пыталась предупредить семью. Сомневаюсь, что он накажет меня за это, но… разговор у нас был не слишком хорошим.

И всё же, у меня дрожали руки, когда я села за свой небольшой стол и нашла в книге страницу, на которой остановилась утром. Я знала, что делать в книге пометки чернилами стыдно и безобразно, но если Тамлин может себе позволить золотые тарелки, то и заменить одну-две книги он тоже сможет.

Я смотрела в книгу, но видела только прыгающие и перемешавшиеся буквы.

Может быть, я сглупила, когда отказалась от его помощи, когда не проглотила свою гордость и не попросила его написать письмо всего за несколько мгновений. Даже не письмо с предупреждением, а просто – просто дать им знать, что я в безопасности. Если бы у него были дела важнее, чем беспокоить и сбивать меня с толку, то, конечно, тогда бы у него не было времени помогать мне с письмом для семьи. И всё же он предложил.

Неподалёку часы пробили час.

Изъян – очередной из моих изъянов. Я потёрла лоб большим и указательным пальцами. Глупо было испытывать к нему жалость – к одинокому мрачному фэйри. К кому-то, кому, как я глупо надеялась, будет важно встретить того, кто чувствует то же самое и, возможно, понимает – пускай и по-человечески грубо и незначительно – каково это – нести бремя заботы о других. Я должна была оставить его руку истекать кровью той ночью, должна была знать, а не надеяться, что, может быть – может быть, найдётся кто-то, неважно – человек или фэйри, кто сможет понять какой моя жизнь – какой я – стала в последние несколько лет.

Прошла минута, другая.

Фэйри не могут лгать, но они определённо могут умалчивать информацию; Тамлин, Люсьен и Элис делают всё возможное, лишь бы не отвечать на мои конкретные вопросы. Узнать больше об угрожающей им болезни – узнать о ней что угодно, откуда она пришла, как ещё она может влиять и, в особенности, как она может отразиться на человеке – на это стоит потратить время.

И если есть шанс, что они могут знать о какой-нибудь забытой лазейке в этом проклятом Договоре, если они знают какой-то способ, как я могу вернуть долг и вернуться к семье, то я смогу сама предупредить их о болезни… Я должна рискнуть.

Двадцать минут спустя, я разыскала Люсьена в его спальне. На своей маленькой карте я отметила, где она находится – в отдельном крыле на втором уровне, далеко от моей. После поисков по обычным местам его обитания, это было последнее место, где его искать. Я постучала в белые двойные двери.

- Входи, человек.

Он наверняка узнал меня по одному только дыханию. Или, возможно, тот его глаз способен видеть сквозь двери.

Я осторожно открыла двери. По размерам его комната такая же, как и моя, но убрана в оттенках красного, золотого и оранжевого с незначительными вкраплениями зелёного и коричневого. Словно в осеннем лесу. Но если в моей комнате всё мягко и изящно, его отличается жёсткостью и прочностью. Вместо симпатичного столика для завтраков у окна, пространство занимал старый рабочий стол, заваленный различными видами оружия. Именно там он и сидел, одетый только в белую рубашку и брюки, его рыжие волосы распущены и пестреют, словно жидкое пламя. Отточенный манерами двора эмиссар Тамлина, но воин по праву.

- Я не видела тебя, - сказала я, закрыв дверь и прислонившись к ней.

- Я должен был разобраться с некоторыми сорвиголовами на северной границе – официальные дела эмиссара, - сказал он, отложив охотничий нож с длинным пугающим лезвием, которое он чистил. – Я вернулся как раз, чтобы услышать вашу маленькую ссору с Тамлином, и решил, что мне будет безопаснее здесь. Однако я рад слышать, что твоё человеческое сердце потеплело ко мне. По крайней мере, я не первый в твоём списке убийств.

Я посмотрела на него долгим выразительным взглядом.

- Ну, продолжил он, пожав плечами. – Похоже, тебе удалось неплохо задеть Тамлина, раз он нашёл меня и едва не отгрыз мне голову. Так что, полагаю, это тебя мне следует поблагодарить за испорченный мирный обед. К счастью для меня, в западном лесу какие-то беспокойства и мой бедный друг должен разобраться с ними способом, доступным только ему. Я удивлён, что ты не столкнулась с ним на лестнице.

Спасибо забытым богам за это небольшое милосердие.

- Какие беспокойства?

Люсьен пожал плечами, но это движение оказалось слишком напряжённым для небрежности:

- Обычные: нежелательные, мерзкие существа выползают из пекла.

Хорошо. Хорошо, что Тамлин далеко и, раз его здесь нет, он не сможет уличить меня в том, что я планирую сделать. Ещё немножко удачи.

- Я удивлена, как много ты мне ответил, - сказала я так небрежно, как только могла, продумывая свои слова. – Но жаль, что ты не Суриэль, раскрывающий любую информацию, которую я захочу. Если, конечно, я была бы достаточно умной, чтобы заманить тебя в ловушку.