Утром 28 мая Х. Лаптев выступил на юг, на едва видимый там купол нынешней горы Черной, отстоящей от острова Макарова на 60 километров. В пути разыгралась пурга, видимость пропала, вдобавок «наехали на щель шириною 2 фута воды, которая отделяет морские торосы от стоячего льда в губе. И оные торосы в большой ветр колеблет… а с полуночи от великой бури снесло» (л. 118 об). Путешественников могло унести в море, но они вовремя перешли на «стоячий лед», на котором дождались окончания пурги. Когда утром 29 мая «прочистило», на юге открылся гористый берег. Взяли курс на ближайший мыс, подъехав к которому увидели «горы высокие, протока идет на юго-восток, а против мыса большой остров» (л. 119). Это был нынешний мыс Фуса, входной мыс залива Волчий, а «островом» оказался теперешний полуостров Де-Колонга. На следующий день ехали 8 верст на запад через «протоку» (залив Волчий) к «острову», затем еще 8 верст «около берега острова». Х. Лаптев либо не заметил узкого низменного перешейка, соединяющего массив полуострова Де-Колонга с материком, либо в то время перешейка вообще не было, и он появился позднее, ближе к нашему времени. Последнее более вероятно, поскольку Х. Лаптев обычно в сомнительных случаях встречаемые острова-«холмы» считал частью материка, а тут он уверенно указывает на остров, явственно нарисованный и на его отчетной карте.

Обогнув северо-западную оконечность полуострова Заря, путешественники снова устремились на юг вдоль западного берега этого полуострова, пересекли «протоки» — входные проливы залива Миддендорфа и к полуночи остановились на большом галечном пляже вблизи мыса Лемана, южного входного мыса залива Миддендорфа, где и заночевали. «На сей корге плавнику великое множество, здесь сыскали старые огнища» [36] (л. 119).

На следующий день, 1 июня 1741 года, у мыса Лемана[37] произошло знаменательное событие — встреча двух выдающихся путешественников, отправившихся навстречу друг другу вдоль незнакомого северного берега из устьев рек Пясины и Таймыры, отстоящих на тысячу с лишним километров друг от друга. Вот как буднично описана эта встреча в журнале Х. Лаптева: «Погода изрядна. С полудни приехал к нам навстречу штюрман Челюскин, у которого пришедшие с ним собаки весьма худы и корму малое число с ним пришло. И накормив собак, поехали в путь, возвратя оного штюрмана» (л. 119).

В совместном походе на юго-запад вдоль побережья, называемого теперь берегом Харитона Лаптева, исследователи положили на карту много неизвестных мысов, бухт, прибрежных островов. В частности, при анализе журнала становится ясным приоритет Х. Лаптева и С. Челюскина в открытии нынешних островов (все названия современные): Мячина, Баклунда, Каминского, Трех Медведей, Крайнего, Узкого, Кравкова, Скотт-Ганесена, Челльмана, Торосового, мысов — Штеллинга, Вильда, Каминского, Лосева, Поворотного, Рыбного, бухты Эклипс, Слюдяной, Михайлова, Рыбной, фьорда Хутуда и многих других (см. Троицкий В. А. Географические открытия В. В. Прончищева, Х. П. Лаптева, С. И. Челюскина на Таймыре, Летопись Севера, 1975, в. VII, с. 87 — 89).

Маршрут исследователей пролегал вдоль берега Харитона Лаптева, полуострова Михайлова, далее вдоль мористой опушки островов шхер Минина, принятых зимой за берег материка. Обогнув мыс Поворотный острова Олений, проехали через пролив Течений в залив Минина, заметив острова (нынешние острова Песцовый, Круглый) и окружающие их мелкие островки. На берегу бухты Рыбной увидели маяк, построенный штурманом Ф. Мининым[38] в 1740 году. Южнее стали встречаться песцовые ловушки промысловиков, живущих в устье реки Пясины, а на восточном берегу Пясинского залива путешественники ночевали в двух их отъезжих зимовьях.

Вечером 9 июня путешественники прибыли к устью Пясины, где на небольшом острове (ныне остров Чаек) находилось большое «коренное» зимовье «промышленного человека» Федота Тобольского. Наконец все могли отдохнуть после двухмесячного санного похода по глухим местам.

Надо было решать, что делать дальше, поскольку был разгар весны. Близилось бурное таяние снега, собаки были измучены. Оставался еще не описанным берег между Пясиной и Енисеем. Поэтому «12 июня 1741 года отправлен штюрман Челюскин с устья реки Пясинги к Енисею около морского берега с некоторою командою, а на устье Пясинги за поздним временем и за худостию собак остался весновать лейтенант Лаптев, а весною по вскрытии воды будет следовать реками через тундру» (л. 121).

Далее в журнале С. Челюскиным подробно записана сухопутная съемка побережья между Пясиной и устьем Енисея. Он ехал по ночам, когда несколько подмерзал снежный наст, за неделю пути успел доехать до острова (современный Диксон), несколько южнее которого 20 июня С. Челюскину пришлось «завесновать» в зимовье Стрелово (находилось в устье нынешней реки Лемберова), так как «собаки обезножили и вода сверх льда» (л. 123). Только спустя 25 дней, 15 июля 1741 года, С. Челюскин, достав вьючных оленей, смог продолжить съемку восточного берега Енисейского залива. В зимовье Волгино (находилось в нынешней бухте Омулевой) на море была уже чистая вода. Отпустив оленей, С. Челюскин и его спутники пошли на двух лодках из Волгина зимовья вдоль берега где на веслах, где под парусом, а при встречном ветре — «бечевой», становясь на время бурлаками, но не прерывали съемки. 31 июля путешественники вошли в устье Енисея.

3 августа 1741 года в Гольчихинских магазинах (в устье речки Гольчиха) С. Челюскин встретился с Х. Лаптевым: «…и тут дожидается нас командующий лейтенант Лаптев, который прибыл с устья реки Пясинги и следовал рекою Пясингою вверх також и пристойным путем до реки Енисея прибыл за неделю сего прибытия. И пришел здесь дощеник из Мангазеи» (л. 125). Когда река Пясина очистилась ото льда, Х. Лаптев на лодках поплыл по ней вверх, затем по ее притоку, речке Пуре, приблизился к Енисею, а в Гольчиху добрался по тундре на оленях[39]. На следующий день Х. Лаптев и С. Челюскин со своими спутниками вышли в плавание вверх по Енисею на дощанике, ведя в пути маршрутную съемку берегов реки до самого Туруханска.

У Дудиной реки (ныне река Дудинка) путешественники встретили часть бывших служителей «Якуцка», добравшихся сюда из Хатангского зимовья. Здесь была и группа геодезиста Н. Чекина, не выполнившая своего задания из-за «очной» болезни (снежной слепоты). Основная же часть отряда во главе с боцманматом Медведевым находилась у озера Пясино, так как всех оленей местные жители угнали на летнюю жировку на север, подальше от комаров. Х. Лаптеву с большим трудом удалось достать оленей и отправить за своими людьми.

29 августа Х. Лаптев и большая часть его отряда собрались в городе Мангазейске (Туруханске). 15 сентября сюда прибыла и группа В. Медведева.

Хотя результатами весенней съемочной кампании 1741 года Х. Лаптев мог гордиться — исследован и положен на карту неизвестный дотоле морской берег между устьем рек Нижняя Таймыра и Енисей — задание Адмиралтейств-коллегии еще не было выполнено. Оставался необследованным наиболее труднодоступный участок северного побережья между мысом Фаддея (куда Х. Лаптев дошел на судне с востока в 1739 году) и устьем реки Нижняя Таймыра.

На консилиуме приняли решение выполнить съемку этого участка весной 1742 года. В Хатангское зимовье были посланы предписания караульной команде готовить корм для собак, привезти остающийся провиант из Оленекского зимовья. Опись неизвестного побережья была поручена С. Челюскину, направлявшемуся к мысу Фаддея через Хатангское зимовье. Сам Х. Лаптев решил ехать к устью Таймыры, обеспечивая группу С. Челюскина провиантом на обратный путь.