– Сталь можно заменить, – ответил Джек.

– Как и помощников, – поддакнула Ингрид.

Но у них нет средств ни на то, ни на другое. Розалинда скрипнула зубами. Несколько источников в Эшелоне снабжали Первую политическую партию гуманистов информацией и деньгами. Розалинда заняла место мужа в уже установленной шпионской сети и попыталась исполнить его мечту; и лишь в последнее время стала задумываться, откуда приходит столько денег.

Впереди виднелся черный прямоугольник, окруженный ярким желтым светом. Дом. Розалинда опустила плечи, чувствуя усталость. Адреналин от встречи с Линчем поддерживал ее во время побега от его подручных, но теперь, оказавшись в безопасной темноте, она стала терять силы.

В помещении на столе горела свеча. Мебели было мало. В основном ее подбирали на свалке. Они обходились тем, что не жалко бросить в случае побега.

Джек закрыл дверь, а Розалинда опустилась в одно из мягких кресел. Наткнувшись бедром на пружину, она подвинулась.

Джек снова скрестил руки.

– Выкладывай.

– Ты мне о своей ночи не рассказал, – парировала она, когда Ингрид зажгла газовый бойлер, чтобы сделать чаю.

– Меня больше интересует твоя вылазка.

В таком настроении его никак не проймешь.

– На нас напали на выходе из анклавов. Линч с подручными устроил засаду. Без сомнения, кто-то им подсказал. – Розалинда нахмурилась. – Надо узнать, кто… а то придется дорого заплатить.

– Какой он? – спросила Ингрид, отрывая взгляд от чайника.

Настойчивый. Розалинда застыла, когда на нее нахлынуло нежеланное воспоминание.

– Такой, как о нем говорят: твердый, холодный, очень решительный. – Он смотрел на нее так, будто готов разорвать весь мир, чтобы поймать ее снова. Розалинда поежилась. – Скорее всего, мы еще встретимся.

– Тебе надо было его пристрелить, – сказал Джек.

– У меня не вышло, – солгала она, опуская взгляд. – Лишь получилось парализовать его болиголовом. Его подручные появились, и мне пришлось бежать.

Розалинда почувствовала, как взгляд Джека буравит ее макушку. Подняв глаза, она постаралась изобразить на лице бесстрастное выражение.

– Так расскажи мне о своей ночи. Успехи есть?

Он так и не расслабился, но вздохнул и посмотрел на Ингрид.

– Мы остановили коляску, перевозившую редактора «Лондонского стандарта» в Башню из слоновой кости. Побег прошел по плану, один из наших людей вытащил заключенного. К несчастью, появилась группа металлогвардейцев, и пришлось разделиться.

Сегодня они лишились еще одной лазейки. Этот редактор напечатал в своей газете карикатуру на принца-консорта с ужасно деформированной головой, управляющим как марионеткой своей бледной смертной женой-королевой. Больше смельчак подобного делать не станет.

– Обошлось без жертв?

– С нашей стороны все целы.

Розалинда чувствовала, что под маской брат зловеще улыбается.

– И никаких вестей о Джереми? – спросила она, глядя на Ингрид с обманчивой легкостью.

К своей немалой досаде, Розалинде не имело смысла искать младшего брата, когда у Ингрид органы чувств были развиты намного сильнее. Роза целый месяц неловко бродила за подругой, без сомнения путаясь под ногами. Сегодня Розалинда впервые расслабилась и позволила Ингрид делать то, что она умела лучше всех.

На этот раз именно девушка-вервульфен опустила глаза.

– Ничего. Его никто не видел, и запаха нет. – Ингрид глубоко вздохнула и подняла голову, мерцая бронзовыми глазами. – Его нет в трущобах, Роза. Если он и выжил…

– Он выжил, – рявкнула Розалинда.

Она отказывалась думать об обратном, иначе пришлось бы признать, что Роза подвела младшего братика, которого практически вырастила. Мир вокруг стал нечетким, а в глазах защипало.

Джек неожиданно опустил руку на ладонь сестры, осторожно сжал ее пальцы, а потом отпустил.

– Это не твоя вина, – прошептал он и повернулся к Ингрид. – И не твоя тоже. Если ты не можешь найти Джереми, значит, его там нет.

Однако Розалинда считала себя виноватой. Она слишком погрузилась в свое дело и не обращала на брата внимания. Джереми связался с мехами, польстившись на их грубые речи и оглушительный смех. Он был почти мужчиной, и она не винила его за то, что он стремился к компании других представителей своего пола. Только когда младший брат исчез, Розалинда поняла, что забросила его.

– Значит, его нет за городскими стенами, – прошептала Роза, потирая глаза. Как она устала. – Тогда остается сам город.

– Нет, даже не думай! – рявкнула Ингрид.

Крепкая стена окружала город, удерживая голубокровных внутри, а чернь – снаружи. Сити был охотничьими угодьями кровососов. Мир блестящих экипажей, красивых особняков, шелка и стали.

Розалинда медленно опустила руку.

– Но где еще мне его искать, Ингрид? В последний раз Джереми видели в Башне из слоновой кости во время взрыва бомбы, а всех погибших опознали. Я надеялась, что Джереми сбежал с уцелевшими мехами, но мы нашли нескольких из них, и никто не знает, где он.

– Значит, остаются голубокровные, – прошептал Джек.

– Или проклятые Ночные ястребы! – огрызнулась Ингрид и вскочила. – Никому из нас не добраться до штаб-квартиры Гильдии.

Ночные ястребы. Розалинда застыла. Те самые охотники за механоидами и Меркурием. Почему она не подумала об этом раньше?

– Если кто-то и знает, что случилось с мехами, подорвавшими Башню, то это Ночные ястребы, – спокойно сказала она.

Предчувствуя неприятности, Джек пристально посмотрел на сестру.

– Что ты задумала?

Розалинда осмотрелась.

– Где мои сведения на милорда Ночного ястреба? – Она заметила их в стопке на столе и решительно встала с кресла. – Там было объявление, – пояснила Роза, открывая папку и перелистывая документы. Страницы заметок по Линчу и его распорядку. «Знай своего врага». – Несколько недель назад в «Лондонском стандарте». – Она нашла вырезку. – Объявление о приеме на работу секретаря…

– Нет! – рявкнул Джек, точно зная, что задумала сестра.

Ингрид переводила взгляд с одного на другого и нахмурилась.

– Возможно, кого-то уже взяли на эту должность.

– Тогда придется устроить так, чтобы пост снова освободился, – небрежно ответила Розалинда, готовая даже похитить кого-то на время ради удовлетворения своих нужд.

– Роз, это безумие, – сказала Ингрид. – У нас нет никого, кто бы мог сыграть эту роль. Я не могу это сделать, меня выдадут глаза вервульфена.

– А я могу.

Ее слова встретила гулкая тишина. Ингрид разинула рот, а Джек угрожающе шагнул к сестре и возразил:

– Нет.

– Ведь к этому меня готовил Балфур, – ответила Розалинда, зная, от кого ждать возражений.

Вероятно, единственное, в чем она была хороша. Хоть и всей душой ненавидела куратора шпионской сети принца-консорта, который распознал ее способности и рано их развил. Он знал Розу так, как даже Джеку не дано. Единственное, что Балфур оценил неправильно – ее предел. То, что она не стала бы делать ни за что.

Как в тот день, когда приказал ей убить мужа.

Это был единственный раз, когда она не послушалась Балфура, и цена неповиновения до сих пор преследовала ее по ночам. Она пожертвовала рукой, чтобы спасти мужчину, которого предала. И в отместку Балфур убил Натаниэля.

– Ты опоздала, mon petit faucon ((франц. яз.) - мой маленький сокол.), – прошептал Балфур, вытирая руки тряпицей и бесстрастно наблюдая, как она рухнула, ослабев от потери крови. – Я дал тебе пять минут, чтобы доказать свою преданность. – Он яростно взглянул на окровавленный обрубок, перевязанный тугим жгутом. – И ты ее доказала. – Он отбросил тряпку.

Розалинда едва могла разглядеть Натаниэля и Балфура. Она почувствовала, как чернота застилает глаза.

– Идем, – прошептал ублюдок, беря ее за запястье. Роза закричала, перед глазами все побелело. – Я сделаю тебе новую руку, и ты снова станешь мне служить.

Но она не послушалась. Именно Джек вытащил ее из палаты, где она валялась в бреду. Он сам пострадал из-за предательства сестры: его облили кислотой. Им помогла Ингрид, юная девушка-вервульфен из зверинца Балфура, которую Роза всегда жалела.