Как только ее киска предстала перед его взглядом – полностью влажная и открытая, – девушка вытянула руки вдоль своего тела. Хаммер смотрел на ее припухшие складочки и набухшую горошину желания.

— Всегда, — прошептала она, такая мягкая и манящая.

Волна необузданной одержимости нахлынула на его тело, словно цунами мощной интуитивной потребности. Это смесь опалила его тело, обожгла вены, сотрясла его сердце и устремилась прямо к члену.

Прежде чем здравый смысл покинул его, Хаммеру удалось взять презерватив с тумбочки и разорвать трясущимися руками упаковку. Пока мужчина раскатывал его по своей длине, он думал: «Какого черта он не может обуздать свое гребенное желание завоевать ее всеми возможными способами?». Эта потребность не была новой, он чувствовал это стремление с Джульеттой, но жажда никогда не была такой подавляющей и бессознательной, как с Рейн.

— Ох, прелесть, — сильное желание сделало его голос жестче. – Ты даже не представляешь, что я собираюсь с тобой сделать.

Глаза Рейн широко распахнулись:

— Я приму все, что вы хотите мне дать, Сэр.

Хаммер забрался на кровать, располагаясь между ее разведенных бедер.

— Посмотрим.

Он не дал девушке времени на ответ, прежде чем склонил голову и впился зубами в шелковую плоть ее бедра, оставляя свою метку напротив той, что поставил в их доме.

Она напряглась под его губами, ее тело задрожало, и она ахнула — хриплый признак страсти и боли. Рейн изогнулась на простынях.

Если Рейн хотела возбудить его, ей это удалось.

От мускусного аромата, исходящего от ее киски, у него выделилось больше слюны, но желание сжать ее плоть между зубами было более мощным, чем его желание испробовать ее. Хаммер хотел поглощать ее, облизывать складочки, и слушать необузданные крики девушки.

Проведя языком по изгибу ее бедра, он начал кружить им по выступающим тазовым костям как акула. Затем, с животным рыком, он впился зубами в нежную кожу. Рейн дернулась и вскрикнула, а затем на долгий миг, задержав дыхание, издала гортанный стон.

— Да, прелесть. Пусть моя метка проникнет глубоко, — произнес Хаммер и провел языком по поврежденной плоти.

Сила, испепеляющая и необузданная, разгоралась в нем, разрывая в клочья его самоконтроль. Как только Макен жестко схватил Рейн, вокруг его пальцев на коже девушки появились белые ореолы. Завтра у нее будет по пять синяков на каждом бедре. Мысленно, Хаммер сделал себе пометку раздеть ее, проверить, поцеловать их... и добавить еще.

Прищурив глаза, мужчина, словно хищник, дюйм за дюймом исследовал ее тело. Как только он расположил свои бедра между ее, легкая улыбка задела уголки его рта. Рейн замерла: наблюдая и ожидая, затаив дыхание.

С оглушительным ревом, Хаммер скользнул в ее влажные складочки, одним мощным толчком, погрузился на всю длину.

Он вколачивался в нее, раз, другой, снова и снова, пока ему на глаза не попался воспаленный красный рубец на груди Рейн, который он оставил ранее. Ей нужен полный набор. На самом деле, она должна всегда носить его следы на своей жемчужной коже. Просто от одной этой мысли по его венам потекла раскаленная добела лава страсти.

Его жажда пометить девушку боролась с потребностью трахать ее. Макен снова погрузился в нее, скрежеща зубами, затем с гортанным рычанием вышел из мягкой киски Рейн. Она всхлипнула от потери и застонала в знак протеста, когда он отпустил ее бедра.

— Я еще не закончил с тобой, — съязвил Хаммер и навис над ее телом. — Черт, я даже еще и не начинал.

Скользнув губами по ее пышной груди, он целовал ее нетронутую кожу, а затем, издав низкий стон блаженства, вонзился зубами в ее плоть чуть выше соска.

— Макен... — умоляла Рейн. — Да. О, Боже. Да.

Немного приподняв голову, Хаммер смотрел, как покраснела метка на ее белоснежной коже. Проведя пальцем по отметине, он поднялся выше, а затем набросился всепоглощающим поцелуем на ее мягкие приоткрытые губы.

Рейн раскрылась для него. Хаммер прикусил нижнюю губу девушки, и сильно потянул за нее, прежде чем отстраниться. Он прижался губами к ее изящной шее и прикусывал кожу дюйм за дюймом, оставляя цепочку багровых меток. Она всхлипнула и застонала. Эти звуки еще больше разжигали его потребность.

Мужчина опустился ниже, ища участок шелковистой плоти, нуждающийся в его обладании. Ее ключицы. Сладкие. Утонченные. Его...

Он прикусил тонкую косточку, крик Рейн раздался эхом по комнате, резонируя в его ушах. Хаммер почувствовал слабый привкус меди на языке. Он отстранился, изучая свою работу. Капля, или две темно-красного цвета, проступила на ее молочного цвета плоти.

Дыхание Рейн участилось. Соски стали тверже. Она смотрела на него, будто он был для нее Богом, который мог подарить ей целый мир.

О, да. Черт возьми, да. Она несколько дней будет видеть его метки, и вспоминать это. Он тоже.

— Рейн, скажи мне, чего ты хочешь, — потребовал Хаммер, прежде чем присосаться к крошечному проколу.

— Тебя, Макен. Всего тебя, — Рейн застонала, извиваясь, приподнимая бедра, дразня его. — Трахни меня. Жестко. Пожалуйста.

Качнувшись назад и встав на колени, он расположил свой член напротив ее розовой киски, прижимая головку к влажным от соков лепесткам. И он ждал. Девушка извивалась, но он успокаивал ее, крепко удерживая за бедра. Макен наблюдал, как ее лоно раскрывается вокруг него, словно пытается вобрать его и втянуть глубже.

Хаммер улыбнулся и погрузился одним жестким толчком.

Рейн ахнула и застонала.

— Сильнее, Макен. Глубже... Да!

Когда он врезался в нее снова, зубы Рейн впились в ее нижнюю губу. Иисусе, она была потрясающей, его мечта сбылась.

Первый раз, когда он взял девушку силой, теперь казался далеким воспоминанием. Конечно же, большое количество алкоголя, выпитого им тогда, притупило большую часть того великолепия, которым он был поражен сейчас. Так же как и в темнице, Хаммер сосредоточился на каждом движении Рейн, морщинке на ее лбу, вздохам, которые расширяли ее легкие и приподнимали ее груди, они подрагивали и раскачивались, пока он врезался в ее мягкое миниатюрное тело.

Кровь на ее ключице опять начала сочиться. Нависнув над девушкой, Хаммер приподнял ее над кроватью, обвивая руками спину и прижимаясь к ее плечам. Он вколачивался в ее киску, сосредоточившись на идеальной ключице Рейн. Наклонившись, Хаммер открыл рот, желая испробовать этот вкус еще раз.

Что-то глубоко в сознании Хаммера пнуло его ногой. Он не был чертовым вампиром. Он никогда не тащился по крови. Почему же теперь он был так одержим? Это не имело значения. Он должен сдать назад, клетки этой порочной потребности управляли им.

Застыв, Хаммер шумно втянул воздух. Позор. Угрызения совести. Вина. Это все обрушилось на него, словно товарный поезд.

— Боже. Прости, Рейн. Я не хотел...

— Нет, — прошептала она, хватая его за руки и впиваясь в них ногтями. — Не останавливайся. Пожалуйста. Пожалуйста. Мне нужно это... нужно, чтобы ты сделал это со мной.

Ему более чем понравилась идея о том, что она жаждет жесткой грани его прикосновения. Но он не мог использовать девушку так грубо, особенно учитывая, какой маленькой она была, и каким тяжелым у нее сегодня был день.

— Нет, прелесть. Все, что тебе нужно — это, чтобы тебя баловали и любили.

— Если ты сделаешь это сейчас, я тебя убью, — выкрикнула Рейн. — Когда ты отпускаешь себя, я чувствую себя желанной. Вы с Лиамом поставили мне цель: заставить почувствовать себя обожаемой. Что-то внутри меня умрет, если я не смогу дать того, что ты жаждешь. Дай мне всего себя. Позволь мне удовлетворить все твои потребности, Макен.

Покорная до мозга костей. Рейн показала уязвимую сторону, которую так отчаянно прятала ото всех... кроме него и Лиама.

— Используй меня, — настаивала она. — Делай все, что тебе нужно. Я твоя.

Ее умоляющий тон пошатнул его сдержанность. Рейн нуждалась в нем, чтобы заполнить все темные уголки внутри себя, также сильно, как он нуждался в ней, чтобы заполнить свои.