Погодите-ка, это неправильно. Почему она светится?

— Со взломом промашка, император! — прокричала она сквозь шум хлещущего дождя. — Я случайно перенастроила твою магию на тепло, а не на электричество.

О Боги! Я потряс головой и поднялся на ноги. Робот быстро приближался и был уже недалеко. До меня доносились звуки, с которыми дождь разбивался о металл его корпуса. Втянув еще немного энергии, я понял, что Софи права. Находясь в ланс-зрении, я ощущал отдельные атомы во всех окружающих предметах. Когда я вытягивал энергию, они замедлились, а потом застыли. Сделав шаг, я почувствовал, как под ногами затрещал лед.

Взлом не сработал, и дела обстояли вовсе не так, как сказала Софи. Каждый раз, когда я пытался использовать энергию, ничего не происходило. Я мог втянуть ее в себя, но затем она просто испарялась — исчезала, даже не нагревая воздух.

Структура Штата восставала против того, чтобы я использовал эту силу. Это означало, что нельзя трансформировать воздух, чтобы защититься. Нельзя поразить робота молнией. Вообще нельзя воспользоваться магией.

Робот был уже близко и нависал своим холодным, почти невидимым для моих глаз корпусом. Небрежно махнув рукой на ходу, он смел стену вместе с прячущимися внутри здания людьми.

— Не сработало! — закричала Софи. — Нужно уходить, сейчас же!

Люди. Теперь я легко различал их, даже скрывающихся в помещениях, — они были островками обжигающего жара посреди холодной, залитой дождем земли. Женщина с дочкой убежали от робота, но упали неподалеку. Ребенок вцепился в руку матери, крича от ужаса.

Реальные люди, испытывающие эмоции, имеющие семьи, любящие. И я. Без подстраховки. Я чувствовал себя беспомощным. Впервые за несколько десятилетий я чувствовал себя беспомощным.

Это было немыслимо.

Сквозь дождь я направился к роботу.

— Кай! — закричала Софи.

Я поднял руки и зачерпнул энергию. Она испарилась.

Дождь усилился.

«Волна дождя возникла с появлением робота, — подумал я. — Эта буря — реакция на взлом. Беск говорил, что в этом Штате никогда не идет дождь сильнее мороси».

Я вытянул еще тепла. Буря набирала мощь. Молнии раскалывали небо. Раскаты грома заглушали тяжелые шаги робота, который был уже в нескольких ярдах.

Атомы у меня под ногами застыли, и мне пришлось выбраться из ботинок, намертво примерзших к земле. Моя кожа не слишком страдала от холода. Это было той частью магии, которая, по-видимому, осталась со мной. Я обладал защитой от большинства эффектов лансинга.

Робот обрушил руку вниз, намереваясь раздавить меня.

Включились ментальные усилители. Я смог определить, куда придется удар, и ушел с его пути. Раздробив лед и камень, рука скользнула в мою сторону.

Я позволил роботу сжать меня холодной стальной хваткой.

— Я поймал тебя! — прогремел голос сверху. Этот же голос, жужжащий и металлический, я слышал в том приграничном Штате. — Я наконец-то поймал тебя! Я могу раздавить тебя пальцами, малыш! Будешь знать, что значит оскорблять Мелхи.

Дождь все усиливался, и я стал втягивать еще больше энергии.

— Ты не сможешь вытянуть тепло из робота, глупец, — рассмеялся Мелхи.

В самом деле, я видел ядро, скрытое глубоко под слоями изоляционного металла, и не мог вытянуть из него тепло, сколько бы ни пытался. Плевать. Я заставил бурю взъяриться еще сильнее. Дождевые струи замерзали, прежде чем ударить в меня, и терзали кожу как ножи.

Включились исцеляющие усилители, но им с трудом удавалось справляться с распарывающими кожу льдинками. Я втянул так много энергии, что застыли сами атомы воздуха и газы стали жидкостью. Воздух превратился в странный пар из мельчайших капель воды, которые практически сразу с шипением закипали и снова становились газом.

— ...часть меня, которая восстала против... пойдет вперед... не... их марионетка...

Я не мог разобрать слова Мелхи. Буря ревела чересчур громко, лед и дождь стучали по телу робота, как камни по жести. Дождь обрушивался на нас подобно океанской волне. Гром и молнии распарывали небо, разрушая структуру Штата.

Я вытягивал энергию, насыщаясь ею. Наслаждался музыкой, которой не знал раньше. Робот сжал пальцы, но с рукой было что-то не в порядке, и хватка вышла не такой сильной, как должна была. Улыбнувшись, я потянулся к держащей меня руке. Затем высосал тепло из внешнего слоя робота. Металл был превосходным проводником, я пил тепло как воду через соломинку.

Мгновение я не осознавал ничего, кроме все возрастающей мощи бури. Как ярость самого Бога, кричащего на меня за нарушение законов реальности.

Робот начал трескаться. Не от холода, от воды. Воды, которая просачивалась в швы и замерзала. Ее становилось все больше, и, замерзая, она расширялась. Сочленения деформировались и раскалывались.

Робот разломился на части и рассыпался на тысячи осколков.

Я сильно ударился. Меня пронзила боль, и ланс-зрение исчезло.

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу среди обломков робота. Дождь утихал, и я отпустил энергию, которую удерживал. Все вокруг — разрушенные здания, развороченная улица — было покрыто толстым слоем льда. Я тяжело дышал, ловя ртом чересчур холодный воздух. Одежда превратилась в лохмотья. Ткань замерзла на мне и раскололась, как стекло.

Выбираясь из-под обломков, я оставил значительное количество кожи, примерзшей к руке робота. К счастью, мои исцеляющие усилители работали достаточно хорошо, чтобы ее восстановить.

Широко улыбаясь, я повернулся к поверженному чудовищу. Я победил. Победил там, где мой успех не был подстроен, победил на поле битвы, к которому Модеры не имели ни малейшего отношения. Не следуя алгоритму, который бы меня направлял.

Я чувствовал себя более живым, чем когда-либо. Я обнаружил кое-что реальное. Это было как... как будто я впервые проснулся.

Софи стояла на краю замерзшей земли. Боги, она была прекрасна. Раньше я не сознавал, как велико мое желание свести знакомство с кем-то реальным, по-настоящему живым. С кем-то, кто не создан специально для меня, с кем-то, у кого есть независимая от моей жизнь. Это было чертовски сексуально.

Софи широко улыбнулась мне, а потом достала из сумочки маленький пистолет, поднесла его к голове и нажала на спусковой крючок.

Мои ментальные усилители сработали от выстрела. Совершенно четко я увидел, как из ее головы брызнула кровь — алые ленты, под цвет платья. Я наблюдал за происходящим в замедленном темпе, и, пока ее глаза угасали, умирали кусочки моей новой жизни.

Действие усилителей прекратилось. Труп Софи рухнул на землю.

Я бросился к ней и обнаружил выведенные на льду слова. Запечатленные в нем, будто высеченные мастером.

«БЫЛО ЖЕ СКАЗАНО, ЧТО МОЙ НОВЫЙ РОБОТ БУДЕТ ПРЕКРАСЕН. МНЕ ПОНАДОБИЛОСЬ МНОГО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ СОФИ ИДЕАЛЬНОЙ. МЕНЯ РАДУЕТ, ЧТО ОНА ЗАВОЕВАЛА ТВОЕ СЕРДЦЕ. ТЫ РАСПЛАТИЛСЯ».

8

— Мне очень жаль, милорд, — сказал Беск. — Но она была не настоящей. Я заметил это, но Мелхи отрезал меня от системы. Эта женщина как тот лазутчик, с которым мы встретились в приграничном Штате, — подделка, контролируемая на расстоянии, только на этот раз созданная так, чтобы быть неотличимой от человека.

Я ничего не ответил, просто стоял у окна и смотрел на свой город. Кабинет казался слишком теплым. Слишком дружелюбным. Обман.

— У меня возникли проблемы с получением каких-либо ответов от Модеров, — продолжил Беск. — Я... я не понимаю, как он узнал, какую женщину мы выбрали.

— Он и не знал, — сказал я. — Он перехватил информацию о том, кого мы выбрали, сделал так, чтобы она не дошла до реальной женщины, и послал замену.

— Ах, конечно же. — Голос Беска был бесстрастным, как и всегда.

— Был ли среди них хоть кто-нибудь настоящий? — тихо спросил я. — Среди людей, которых я спас? Или в этом Штате все — создания Мелхи?

— Я не знаю.

«Все, о чем я говорил с ней... все, что она сказала... все это было фальшивкой».