Линнара и Фира я знала, что огонь не тронет, они свои, они моя семья. Линнар – хранитель моего дома, а Фир – муж. Любимый муж, ради которого и жизнь отдать не жалко. Мой огонь – это их огонь, он их так же любит, как и я. Он их не тронет, он им поможет.

Вскоре бушующий огненный ураган начал угасать.

На месте золотого дракона, осталась лежать абсолютно седая девушка, с очень длинными волосами. Она была абсолютно голая. Ее седые длинные волосы укрывали ее, будто дорогим покрывалом, защищая от криков и суеты внешнего мира, она лежала неподвижно и, присмотревшись, можно было понять, что она или уже мертва, или умирает. У нее не осталось совсем ауры, она отдала все свои силы для дракона, и даже если она каким-то чудом жива, то ненадолго. Рано. Сильно молодая, мало сил, неопытная, без наставника… К ней, с разных концов каменного зала рванули эльфы.

У одного из них стали вдруг абсолютно синими волосы, а второй, вдруг постарел на глазах. Синеволосый опустился рядом с девушкой и дрожащими руками убирал ей с лица волосы, пытаясь как-то вылечить, восстановить, заставить жить дольше. Хоть на несколько минут дольше…

– Я люблю… – совсем тихо прошептала девушка, умирая. Вокруг, как и прежде когда-то на поляне, стал подниматься ураганный ветер, унося и развеивая пепел врагов по пещере. Но что бы там ни задумал синеволосый, ему это не удалось. Его внезапно оглушил рукояткой меча по голове второй, внезапно постаревший эльф.

– Прости, Фирантеринель. Не сейчас. Она будет жить, и ты с ней. Только позаботься о ней, убереги ее, защити, а я ее спасу сейчас. Ведь я могу, я – Хранитель. Моя жизнь для нее и ее потомков. Живи, Кьяра. Живи, моя госпожа.

Эльф стал постепенно исчезать, а аура странной девушки стала наливаться золотом. Когда эльф – хранитель исчез, на полу пещеры остались лежать двое, абсолютно живых и невредимых. Девушка со странными длинными седыми волосами и полностью золотой аурой, в которой то и дело мелькали светло-голубые прожилки, и эльф со светло-голубой аурой с золотыми прожилками.

Глава 28

Я очнулась в том же зале. Голова моя была на коленях у Фира, и он бережно перебирал мои волосы, тяжело дыша.

– Фир? Фир, ты чего? Что случилось? Где мы?

– Ты жива, жива. Солнышко мое любимое, ты жива, – пробормотал Фир, и крепко сжал в объятиях.

– Если не отпустишь, то ненадолго, – прохрипела я.

– Ой, прости, мышонок. Ты жива… – Фир прислонился лбом к моему лбу.

– Ты чего? А где Линнар?

Фир молчал и опустил голову.

– Фир?

– Прости. Он… он исполнил свой долг… сохранил жизнь Золотого Дракона.

– Фир, что… – я сначала совсем не поняла о чем он, какой дракон, а потом вдруг все вспомнилось. И Кени с Нинеей, и Линнар, и Фир, и меч над ним, а главное – дракон, большой дракон, который защитил меня и Фира… взял верх надо мной… обещал и выполнил… помог… спас… нас спас… а Линнар… я его видела и слышала… даже сейчас слышу.

Его голос – голос острова, он стал одним целым с островом, как и другие до него.

Он просил, уговаривал не грустить, простить, жить и радоваться, любить и верить. Обещал, что всегда будет со мной, ведь он Хранитель, мой Хранитель: «Позови меня, и я всегда приду к тебе, просто позови, моя госпожа…»

Я улыбнулась и посмотрела на Фира. Он был удивлен. Он, наверняка, ждал не такой реакции.

– Он рядом, он стал одним целым с островом.

Фир натянул на меня свою рубаху, и мы пошли.

Когда мы, шатаясь, добрели до выхода из пещер, был уже почти вечер. Вышли мы недалеко от пляжа, где в первый раз меня высадил Кедавр.

– Кушать хочу-у-у.

– Я тоже, Кьяра, очень хочется. Пошли, что-нибудь поищем, или кого-нибудь, может, у домовушек что-то осталось, если они, конечно, сами остались.

То, что было на месте дома, выбило на время желание покушать у нас обоих.

Дома больше не было, там стоял огромнейший дворец. Весь белоснежный, и в нем светились все окна.

Когда мы подошли к дверям, они сами открылись и по бокам от них стояли два домовенка.

– Добро пожаловать домой, госпожа, господин, – поклонились они.

Холл, где мы оказались, был просто огромен, тут мог поместиться не один такой дракон, как в пещере. А еще, там было очень светло, а на потолке и стенах были вырезаны фрески с двумя резвящимися драконами.

– Ужин готов уже. Прикажете подавать? – спросил один из них.

– А можно сначала в ванну? – да, хочу кушать, но вот в ванну почему-то вдруг захотелось сильнее.

– Да, госпожа.

– А кто тут главный?

– Чили, господин.

– Мне хотелось бы побеседовать с ним.

– Сию минуту, господин.

Этот домовенок посмотрел на второго и тот умчался.

– Прошу сюда, господа. Мое имя, Жарим. Если что будет угодно, только позовите.

Мы прошли за ним на второй этаж, и попали опять в гигантскую комнату.

– Жарим, а почему такие все комнаты гигантские?

– Так вы можете превратиться в любой момент, госпожа, да и ваши дети. До четырех лет вы плохо будете контролировать этот процесс, вот весь замок и рассчитан на дракона.

О чем он, вообще, говорит? Какие дети?

Не успели домовушки еще мне приготовить ванну, как явился домовенок, он был весь седой. СЕДОЙ! Сколько же ему лет-то?

– Вы звали, господин? Я – Чили, чем могу быть полезен?

Фир в одно мгновение изменился, он стал сейчас именно тем эльфом, которого боятся все и о котором столько меня предупреждали. Он тут же втянул его в комнату, и захлопнул следом дверь. Прямо перед носом у удивленного Жарима.

– Ну, рассказывай, дорогой друг, что тут происходит?

– Чили, – с достоинством ответил домовенок.

– Хорошо… Чили… – выделил Фир, имя домовенка. – Так что здесь творится? Откуда этот дворец? Последний раз, когда мы тут были, то видели старый большой полуразрушенный дом. Откуда тут столько домовушек? Куда делись дети с острова?

– Я главный управляющий замка, господин. Мы прибыли на зов острова. Мы всегда так делаем. Пока не придет в мир наш хозяин или хозяйка, мы спим, и только они нас могут разбудить. Только истинные, сильнейшие от сильнейших, прямые потомки мудрейшего. Мы служим только им и их прямым потомкам. Остров нас позвал и мы прибыли.

Фир только дернул ушами на такой ответ.

– Откуда замок?

– Остров восстановил. Когда уходит хозяин, замок уходит вместе с ним, и с приходом в мир нового – он появляется. Только прямые потомки мудрейшего, имеют право тут жить.

– Где остальные обитатели острова? Дети, тут было более сотни детей?

– Они в школе, господин. Расселены, и сейчас обедают в зале. Всем был восстановлен и гардероб, и утраченные личные вещи. Молодые хранители, как раз заканчивают обед. Если желаете, мы можем пройти и побеседовать с ними.

– Так, я что-то совсем запутался. Какая школа, Чили? Какие хранители? Хозяйкой и госпожой, я так понимаю, вы все считаете Кьяру?

– Да, господин, госпожа Кьяра – наша хозяйка, а вы – хозяин, как ее истинная пара, как только она впервые превращается в дракона, мы просыпаемся и служим ей, и ее прямым потомкам.

– Хорошо, допустим, где вы были все это время? Ведь я так понимаю, мать Кьяры тоже была драконом? Почему же вы только сейчас явились?

– У нее не пробудилась кровь, наверно, было еще очень рано. Кровь пробуждается в двухсот – трехсотлетнем возрасте. Тогда, в будущем драконе, достаточно сил, чтобы обратиться и не умереть. Мы рады, что хоть в этот раз наша хозяйка, хоть и превратилась так рано, но все хорошо закончилось, и что рядом был один из истинных Хранителей, чтобы помочь ей.

Фир хмуро стоял и пытался прожечь домовушку взглядом. Не знаю, что он там рассчитывал увидеть, но явно был разочарован.

«Кьяра, посмотри его».

Я тяжело вздохнула и полезла в голову этого домовушки.

Вот он только родился и учится ходить. Постоянно падая, неуклюже шатаясь, но упорно встает на свои, еще не окрепшие ножки и топает, и топает…

Вот вечер. Сидят у камина счастливые родители маленького Чили. Их ребенок, набегавшись за день, спит недалеко в кроватке и тихо посапывает. Вдруг, стук в дверь. Открыв, они видят фигуру, замотанную в черный плащ, и тут же падают перед ним на колени. Вот его неимоверно счастливые родители передают на руки мужчине. Есть в нем что-то такое неуловимо знакомое. Будто я его знала и очень давно, или когда-то много раз видела, но все это ускользает, не дает зацепиться. Плащ он откинул и тот небрежно свисает с плеч, удерживаемый только застежкой в районе ключиц.