– Фил, а когда плиедут мамси и папси?
– Р-р-р-р… мышонок, скажи р-р-р-р-р… – рычал Фир, пытаясь отвлечь меня.
– Ну, Фил, када?
– А тебе так со мной плохо?
– Нет, но папси обещал котика, и я скучаю по ним.
Фир вздохнул, опустился передо мной на колени так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
– Я не знаю, мышонок, они должны были уже приехать. Наверно, где-то в дороге задерживаются, выбирая тебе самого лучшего котенка.
– Это холосо, я хосю лыжего.
Хоть маленькая я и забыла разговор вскоре, и продолжала, как и раньше веселиться, видно было, что Фира это очень беспокоит. Он стал чаще обнимать Кьяру, и ни на секунду от себя стараться не отпускать.
А еще он стал подолгу лежать ночью с открытыми глазами, о чем-то размышляя, закусывая нижнюю губу и время от времени, укрывая лежащего рядом ребенка.
Ответ на все вопросы и тревоги Фира, пришел через три недели. Была уже поздняя осень, и за окном лил дождь. Кьяра сидела на коленках у Фира, что-то рисуя за столом, а Фир, откинувшись в кресле, все так же о чем-то усиленно думал.
Неожиданно, перед Фиром предстал магический вестник. Он весь мигал и светился. Будто в него вложили слишком много магии. Фир с удивлением уставился на это чудо, а потом все-таки дотронулся до него, активизируя.
Там была всего одна фраза. Мое полное имя и оно засияло ярко, большими красно-синими буквами обдавая жаром.
Фир какое-то время непонимающе смотрел на безобразие, творящееся у него в кабинете, и хмурился, а потом очень грустно улыбнулся и посмотрел на руку. Там больше не было магической печати. Договор был разорван. Один из самых жестоких и беспощадных эльфов в мире был отныне свободен.
Я затаила дыхание, я знала развязку, Фир рассказывал, да и присутствие его в моей жизни, как и сама моя жизнь, говорило о многом, и все равно мне было страшно. Как он поступит.
Фир подался вперед и обнял меня, поцеловав в висок, – впервые с момента нашей встречи он так сделал.
– Фил, ну Фи-и-ил ты мне месаеш, – эльф, только грустно улыбнулся и отодвинулся как раньше, позволяя ребенку и дальше, ерзая у себя на коленках, что-то увлеченно рисовать.
Магический вестник все светился и светился, согревая комнату, а Фир с грустной улыбкой полулежал в кресле и смотрел, как постепенно угасает его магия, угасает последняя магия эльфа, который когда-то его спас, и подарил ему такое маленькое чудо, осветившее всю его такую, казалось, размеренную и счастливую жизнь – Кьярусаренитель Фарин Терикар Ремиренель Синталия…
И опять пустота, и вновь круговорот…
Теперь я в лесу, таком знакомом и в то же время чужом. Фир сражается с дикими, их около полусотни. Рядом с Фиром стоят двое мальчишек, и стараются ему хоть чем-то помочь. Вдруг где-то там, на горизонте, где только встает солнце, появляется яркая вспышка, освещая рассветное небо в ярко-красные цвета. Фир в один миг бледнеет, его зрачок опять вытягивается. И он, сметает диких за каких-то пару минут. А дальше, еще интересней, он кидает на землю камень, раздавливая его. На месте камня возникает воронка, сквозь которую просвечиваются очертания Академии, он вталкивает туда мальчишек…
Я и не знала, что у него есть такой артефакт. Хотя, что я, вообще, знала об этом странном эльфе? В следующую секунду мы опять на том же месте схватки. Ветер в нетерпении, уже топчется в нескольких метрах от нас. Фир не медля ни секунды вскакивает на него и начинает гнать, по-другому и не скажешь. В ход пошел даже магический хлыст, придавший Ветру ощутимое ускорение. Через несколько часов такой бешеной скачки, я уже стала узнавать местность. Вот деревня, а вот и дом Луники. Он мчится ко мне, этот сумасшедший эльф мчится ко мне на помощь. Вот только я прекрасно знала, что он там сейчас найдет и тихо всхлипнув, зажала рот рукой. Мне не хотелось видеть опять ту же поляну, не хотелось опять очутиться там и пережить все по новой…
Не хотелось опять пережить потерю бабушки…
Вот и знакомый лесок, все редеющий у нашей поляны и сама поляна с домом. Хотя нет, это уже не та наша поляна, дома больше нет, тут осталась только земля. Выжженное поле с чернеющей местами землей, с пожарищем.
Фир остановил тяжело дышащего демона, оглядываясь по сторонам, и все больше и больше бледнея. Соскочив с Ветра, он бросается к выжженным остаткам избы и начинает что-то чертить своим кинжалом на земле, потом, даже не вытерев кинжал от грязи, разрезает себе глубоко руку. Кровь бежит ручейком, заполняя все больше и больше руны на выжженной земле, сейчас я уже знала, что он делает. Уже учила, он меня сам научил совсем недавно этим рунам…
Он искал… искал меня… поисковое заклятие на крови, максимально быстрое и точное, нужна хоть капля добровольно отданной крови эльфов, причем высших эльфов. Мы с Фиром подходим, наша кровь подходит, хоть моя и разбавленная, но все равно сильная. Мы проверяли не так давно, а может, уже очень и очень давно…
Руны стали все больше и больше светиться фиолетовым, а Фир все больше и больше бледнел. Правильно, ведь они должны сразу же показать тоненький лучик фиолетового цвета, ниточку, ведущую ко мне, а не набирать силу…
В одно мгновение руны вспыхнули совсем ярко, и погасли… Фир невереще, еще какое-то время смотрел на них. Потом стал опять их активировать, но ничего не выходило. Заклятие уже было исполнено и то, что кому-то не нравится результат, не отменяет самого результата…
Фир нагнулся, и дрожащими руками стал водить вдоль рун, проверяя их написание и векторы расположения, но все было правильно, я знала, я даже отсюда видела, что все верно, иначе бы оно не светилось…
Наверно, до эльфа тоже дошло, и он стал вдруг поспешно стирать все руны, что-то рыча…
А вокруг него стала появляться гроза и сильный ветер. Совсем скоро все это закрутилось в сильнейший ураган, сметая остатки столь любимого мной леса…
В какой-то момент Фир остановился и, сжав кулаки вместе с землей, закричал… со всей силы… срывая голос…
Его волосы опять стали прядками синего и белого цветов, постепенно все больше и больше синея, а когда он поднял голову, то я отшатнулась в бушующий совсем рядом смерч. Я дух в его воспоминаниях, мне не страшно… неприятно, но не страшно… гораздо страшнее было остаться рядом с ним…
Это были не его глаза. Весь глаз был черным с ярко-желтым вертикальным зрачком. В какой-то момент воронка смерча увеличилась по максимуму, я чувствовала, что больше Фир не может отдать ни капли силы, он сам учил… нельзя…
Но он не остановился… отдавая все больше и больше… умирая…
А потом он замерцал и исчез, а смерч стал утихать…
Я оказалась вместе с ним опять на острове, а испуганные Кени и Нинея суетились вокруг бессознательного Фира, о чем-то причитая…
Он выживет, он должен выжить, ведь он же пришел ко мне в школу… он обязательно будет жить… – уговаривала я себя, но как-то мало помогало…
А дальше опять калейдоскоп событий…
Фир выжил, но стал каким-то безучастным. Он больше не прятал волосы. Они не успели посинеть полностью, осталось несколько белых прядок, но ему было все равно. Он почти две недели лежал в кровати, ни на кого не реагируя, и ни к чему не прикасаясь. Когда пошла третья неделя, он вдруг поднялся. Запросил завтрак и пошел мыться. Вышел он после душа уже со своими нормальными волосами. Его взгляд стал еще более жесток, и между бровей залегла складка. Он все делал и даже поговорил с хранителями, но он остался каким-то не таким, чужим, отстраненным, грустным, не моим…
Время опять замерло…
Был уже вечер, он сидел в кресле и смотрел, как неоднократно до этого в окно, на подоконнике стояла подаренная мной когда-то вырезанная собственноручно статуэтка – нас с ним. Его уединение прервал магический вестник, упорно лезущий под руку. Фир не хотел к нему прикасаться, хмурился, а потом разозлился и со всей силы ткнул пальцем в птичку, она выдержала, хоть и почти распалась, но донесла Фиру свое послание.
Фир неверяще смотрел и читал, читал, читал, читал… хотя, что там читать, всего несколько строчек???