…Полдень. Яркое южное солнце обрушивает на старинный замок потоки яростных лучей, будто задалось целью спалить вокруг всё живое.

— Назначенный час пробил! — Дурантино постучал ногтем по циферблату наручных часов. — Вы готовы, профессор?

Боев что-то пробурчал, сердито двигая косматыми бровями. Ловкие пальцы его проворно бегали по винтикам и винтам, нацеливая жерло многоколенчатой трубы на солнечный диск.

Сандалетти приблизился к машине.

— В сторону! — рявкнул профессор. — В пепел превратитесь!

Маркиз и великаны-телохранители, перепуганные, бросились за дверь. Щёлкнул замок.

— Мы — в щёлку… — пискнул маркиз, смахивая платком капли пота. Профессор кивнул головой, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Взглянув на хронометр, Боев, явно взволнованный, положил руку на пусковой рычаг. Как только минутная стрелка соединилась с часовой на цифре 12, учёный рванул рычаг на себя. Раздался пронзительный свист, сверкнула шаровая молния, и плотный туман окутал башню.

— Держите его — сбежит! — заорал господин маркиз. — Стража-а!..

— Не сбежит, стук-хлоп!

— Дверь заперта, ать-двать! — «Голубые» щёлкнули каблуками…

Сандалетти снова прильнул к глазку, но в густом тумане ничего не разглядел. Однако он не сомневался в том, что опыт прошёл успешно: не зря же профессор так весело мурлычет любимую песенку, склонившись над металлической плитой. Вот он разогнулся, и тут тоненький мальчишеский голосок на весь замок пропел:

Тентель-вентель,

Тентель-вентель,

Путь мой на Восток!

Тентель-вентель,

Тентель-вентель,

Тентель-вентелек.

— Хорошая песенка! — одобрил Мор.

— Ладная песенка! — согласился Ром.

— Идиот — ты, — взвился маркиз. — Каракатицы, без единой извилины в мозгу! — бушевал он. — Профессор нас обманул!.. К нему пробрался лазутчик!.. Схватить негодяя — и на допрос!..

Но удивительное дело, ни Ром, ни Мор на сей раз не поторопились выполнить приказание разгневанного хозяина.

— Вы что, оглохли?! — прикрикнул маркиз.

— Вот что, хозяин, — неожиданно сказал Ром, подталкивая брата локтем, — ты на нас не кричи. Мы тебе не эти… как их? Ропоты, что ли… Не нравимся, так скажи — уйдём… В этом проклятом замке одна жратва лишь и радует. Остальное — глаза бы не глядели!.. Нам бы в саду работать…

— Бананы срывать, стук-хлоп!..

— Тыквы поливать, ать-двать!..

— Да что вы, мальчики мои, неужели обиделись? — залебезил Дурантино, смекнув, что таких телохранителей, как эти великаны, он едва ли ещё где сыщет. — Да разве я вас плохо кормлю и пою? А мундиры? Посмотрите, какие они голубые!

— Да нет, зря говорить не станем, едим мы ничего. — Братья почесали затылки. — И мундиры почти царские, ать-двать…

— Так скорее схватите лазутчика, пока он не скрылся, — отдал приказ маркиз, — храбрецу в награду — жбан лимонаду!

Взвизгнул замок, дверь распахнулась, «голубые» ворвались к профессору и… замерли у порога с открытыми ртами: среди оплавленных труб и зеркал стоял сияющий профессор Боев, а на его рабочем столе лихо отплясывал маленький краснощёкий мальчишка. Круглоголовый и толстенький, он вполне бы сошёл за тридцатисантиметровую гуттаперчевую куклу, если бы стоял неподвижно. Но малыш пел и плясал — значит, жил.

«Ха! — подумал маркиз. — Если он живой, то, значит, его можно допросить и посадить в тюремную камеру?!»

Мальчик смешно поводил курносым носиком и подмигивал. Одет он был в чёрную курточку и в чёрные брючки, заправленные в мягкие чёрные сапожки. На кудрявых волосах малыша лихо сидел чёрный колпачок. За спиной плясуна болтался маленький чёрный рюкзачок.

— Кто он?! — спросил Мор.

— Саня Боев, — ответил профессор.

— Сани-бой?! — восхитился Ром. — Мальчик из солнца?!

— Из солнца, — подтвердил учёный. — Как вы догадываетесь, это мой сынок. Думаю, что он вас заинтересует куда больше, чем солнечная бомба. С ним не соскучишься даже в этом каменном мешке, не так ли, господин маркиз?

— Хватайте мальчишку! — прошипел Дурантино.

Ром сгрёб малыша со стола и хотел пихнуть его в карман, но мальчик укусил великана за палец, и Ром, завопив, подбросил малыша под потолок. Мор поймал мальчика беретом, как сачком, и тем самым спас его если не от гибели, то от ушибов наверняка. Берет был скручен жгутом и засунут в карман.

— Хозяин, приказание выполнено, стук-хлоп!

— Молодец, Мор! Жбан лимонада твой… А этого,

Сандалетти указал на профессора Боева, — в карцер! Пусть подумает!

И рассерженный маркиз, подав знак Мору: «Следуй за мной!» — выбежал из Северной башни. А Ром, вскинув профессора на плечо, зашагал в подземелье. Дурантино не терпелось приступить к допросу. Уж с кем, с кем, а со строптивым малышом он справится!

— Подать мне маленького человечка! — Сандалетти щёлкнул рассерженного мальчишку по носу и поставил его на голову. — А теперь давай потолкуем!..

— Но мне так неудобно, — возразил мальчик, — стоять надо на ногах, а не на голове.

— Зато мне интересно! — рассмеялся Дурантино. В соседней комнате раздался телефонный звонок.

— Шеф Генри?! — Сандалетти, словно подброшенный пружиной, вылетел из кресла. — Одну минуту, шеф! А с тобой, красавчик, — Дурантино ехидно ухмыльнулся, — мы побеседуем чуть позднее. — И с этими словами маркиз сунул Сани в сейф и тут же захлопнул толстенную стальную дверцу и дважды повернул ключ.

— Как тут пыльно и тесно! — чихнул Сани. — Нет, здесь мне по-ло-жи-тельно не нравится!

А потом Сани заботила судьба отца: где он? Что с ним? Малыш исследовал все три отделения огромного несгораемого ящика, но ничего интересного не обнаружил. Так… пачки денег да чековые книжки… Кому нужна такая ерунда! На всякий случай Сани сунул-таки в рюкзачок пачку хрустящих бумажек и одну чековую книжку. А вдруг да пригодятся?! Потом сбросил с себя куртку, штаны, сапожки, колпачок и всё это аккуратно уложил в рюкзак.

— Уф, жарко! — Мальчик налёг золотистым плечиком на стенку сейфа. Сталь зашипела, как сливочное масло на сковородке, и потекла тоненькими струйками, образуя проход для солнечного человека.

Глава 2

Первые шаги Сана-боя. Друзья и враги. Горбун остаётся с носом

Выбравшись из сейфа, Сани-бой огляделся. Комната, которую маркиз Дурантино именовал кабинетом, была похожа на ученический пенал, украшенный по стенам диковинными картинами: лошадьми с акульими головами, соколами со щупальцами вместо лап и множеством других уродцев. Глаза у Сани округлились.

«Неужели мир заселён такими страшилищами?» — подумал он.

Возле письменного стола, рассекавшего комнату на две неравные части, стояли тёмные тяжёлые стулья — для посетителей-совещателей. Хозяйское кресло было украшено разноцветными сигнальными кнопками.

— Поиграем! — обрадовался малыш.

Особенно ему понравилась рубиновая кнопочка.

Она, казалось, так и упрашивала надавить на неё хоть разочек.

«А почему бы и не нажать?! — подумал Сани. — Вот возьму и нажму!»

Над головой разноцветными огнями вспыхнула люстра.

— Здорово-то как! — Мальчик даже языком прищёлкнул от удовольствия.

В дальнем углу комнаты, рядом с дверкой, на которой было написано печатными буквами: «ЛИФТ», поблёскивал голубым экраном огромный телевизор.

«Вот бы и его включить!» — подумал Сани.

— На-жж-ми чер-рр-ную! — посоветовал чей-то скрипучий голос.

— Кто это?! — закрутил головой удивлённый мальчуган.

— Я! — громко объявил мохнатый чёрный паук, выглядывая из паутинного гамака, подвешенного над телевизором, под самым потолком.

— А как тебя зовут? И почему ты забрался так высоко?

— Ккакк ты глупп, маленький человечек! — заскрипел паук, покачивая восьмиглазой головой. — Разве ты никогда не слыхал о короле пауков Торчилло?!

— Нет, господин паучий король, не слыхал… Видите ли, — помолчав минуту-другую, пояснил Сани, — я появился на свет только что и многого, очень многого ещё не знаю. Так что вы уж меня извините…