самом деле, духовной вирильностью является та, которая, даже если она и смутна, неопределенна, возбуждает и пробуждает абсолютную женщину: в предельном случае, особенно когда эта вирильность являетс большим, чем просто вирильность, например, у воина или властителя, здесь наблюдается присутствие сверхъестественного. Мы поговорим в дальнейшем, с позиции метафизической, а не только экзистенциальной, об этом последнем случае. Пример, наводящий на определенные размышления, - "Саломея" Оскара Уайльда. Саломея не замечает центуриона, который обезумел от любви к ней, предлагает ей все и в конце концов кончает с собой. Она очарована Иокананом - пророком, аскетом. Она, девственница, говорит ему: "Я была целомудренной, а вот ты меня заразил; я была чистой, а ты наполнил мне вены огнем… Что делать мне без тебя? Ни реки, ни озера не смогут потушить огонь моей страсти".
Действительно, прежде мы говорили лишь о степенях сексуализации, физической и духовной, теперь необходимо привлечь к участию еще одну, более высокую ступень: ступень различной взаимообусловленности между полом внутренним и полом телесным. Конечно же, только в случае, когда говорится об индивидах примитивных, иными словами, деградировавших по сравнению с общим типом, взаимообусловленность эта является ригидной. Если же, напротив, внутренний пол отличен от внешнего, то он может утвердиться только определенной независимостью от физических условий. Следовательно, все эти гормональные манипуляции (каковым поклоняются современные биологисты, основываясь на идее, что пол не зависит ни от чего, кроме как от определенной "гормональной" формулы) могут порождать важные изменения истинных характеристик пола, только и единственно у животных и у существ человеческих, мало между собою различающихся; но не у мужчин и женщин полных, совершенных, "типических". Относительность обусловленностей "ниже пояса", так сказать, подтверждается даже в некоторых случаях кастрации: физическое искажение, как мы уже говорили, не только не может разрушить сексуальный импульс, но оно же также не может изменить и внутреннюю вирильностъ. Примерами Moiyr служить: Нарсет, один из самых лучших полководцев поздней античности, Ари-стоник, министры Фотин и Евстроп, Соломон, который был одним из военачальников Велизария, Хали - великий везир Сулеймана II, философ Фаворино и Абеляр, и так далее, вплоть до хорошо известного полковника Лоуренса, организатора восстания арабов во время Первой мировой войны.
12. Условия существования и формы эротической притягательности
Для полного и совершенного определения факторов сексуального выбора необходимо детально рассмотреть структуру человека, имея в виду традиционные учения в большей степени, чем современные.
Ранее мы уже различали два главных уровня человеческого бытия (сущность, лицо, маска, "персона"); те перь мы должны разделить первую из этих областей, к которой принадлежат наиболее глубинные проявления, результате у нас получаются уже три уровня. Первый внешний уровень индивида произвольный, текучей формы, что верно как раз по причине его неорганического характера. Второй уровень принадлежит уже к глубинному измерению бытия и является тем, что в философии называется "principium individuationis". На этом уровне действуют силы, посредством которых бытие является тем, что оно-есть, психически или физически, а также приобретает специфические отличия, присущие представителю того или иного рода; этот уровень предполагает также наличие "собственного естества" или естества врожденного, присущего собственно бытию, индуизме подобные созидающие силы называются samaskara или vasana; они вовсе не сводятся лишь к наследственным или родовым факторам - их источник может вообще находиться и за пределами частной жизни человека.
Все то, что в человеке есть характерного и естественного, то, что мы называли его "лицом" в противоположность его "маске", "лярве" - в области психической тесно связано с этим планом. Напротив, свойственное первому из трех уровней, самому внешнему, а также соотносимое со вторым - все это устойчиво и постоянно. Такие выводы сделаны Кантом и Шопенгауэром, которые говорили о "трансцендентальном характере" всякого индивида как о "ноуменическом", иными словами, имеющем отношение к области, лежащей по ту сторону пространственно-временных феноменов.
Третий уровень, наиболее глубокий, касается сил "элементарных", глубинных, стихийных, которые, однако, и образуют собственно стержень личности. Именно там - первичный корень пола, перворожденная сила эроса. В себе самом план этот предшествует и форме, и детерминации. Им как бы покровительствует всякий процесс, постепенно, по мере того, как энергия блокирует оба других плана бытия, пока процесс этот не станет их частью.
И это ключ к пониманию всех сторон полового влечения. В глубине своей оно всегда выходит за грани индивидуума; и эротическое переживание в пределе, когда оно томит и ранит, принадлежит именно этому плану. Именно здесь проясняется смысл уже сказанного: все женщины любят одного и того же мужчину, а мужчины - одну и ту же женщину. Здесь господствует принцип индифферентности или заменяемости. В силу аналогичных соответствий, которые существуют между границей высшего и низшего, этот принцип господствует над слепым животным влечением, присущим наиболее брутальным формам эроса, или же над его возвышенно-безличными, например, дионисийскими проявлениями. Некоторые считают вульгарной и животной формой любви, когда любят одну-единственную женщину. Это не всегда так. Может существовать и прямо противоположное.
Да, переживая половые объятия, человек почти теряет свою индивидуальность: расстаться с ней можно двумя противоположными способами, соответствующими двум путям развоплощения. "Пол, занимающий место индивида" в такие моменты - выдумка. Наконец, когда говорят, что любовь "рождается с первого взгляда", и особенно, если речь идет об "ударе грома" в любви, - это как раз относится к случаям, в которых сила наиболее глубинного слоя действует направленно, беспрепятственно, как бы наверняка.
Первый закон, которому на глубинном уровне подчиняются отношения полов, котором уже было сказано, - закон восстановления и дополнения абсолютно мужского и абсолютно женского в соединении конкретных мужчины и женщины. На границе третьего и второго уровней, между глубинным и промежуточным, факторы, присущие собственному естеству данного бытия, вступают в действие почти одновременно. Здесь все, составляющее суть женщины, все, превышающее ее существование, а это-то и есть та "дополнительность", о которой мы уже говорили. Она и оказывается источником собственно эротического. Сюда входят и особенности расы, и другие свойства, телесные и душевные - все это вместе и формирует иллюзию незаменимости данной особы.
Так рождается вера в "единственную любовь", так за особенную какую-то личность принимают обычную женщину (или мужчину, дабы не обидеть женщин). В том случае, когда вся элементарная сила, свойственная наиболее глубокому пласту и первичному процессу, направляется и' закрепляется на этом промежуточном уровне, который является планом индивидуации и "трансцендентного характера", она и проявит себя "фатальной страстью". Такая страсть, оставаясь в сфере чисто человеческой и профанической, почти никогда не бывает счастливой, ибо здесь чрезвычайно активны сила и "бремя", превосходящие индивида; отсюда и ситуации, подобные вагнеровской интерпретации "Тристана и Изольды".
В общем, промежуточно-иллюзорна всякая "идеализация" любимой женщины: кажется, что ее любят за то или иное ее качество, тогда как на самом деле любят и берут ее естество, наготу. Напротив, когда глубинная сила эроса не направляется прямо к промежуточному плану и не фиксируется на нем совершенно (что как раз и случается в подавляющем большинстве случаев), остается некоторый простор для неопределенности: вместо "единственной и неповторимой" появится любовь к женщине "определенного типа", образующая условие для притяжения, тоже достаточно интенсивного. Но эта воистину великая независимость движения и перемещения эроса может также иметь и другую причину - личностная незавершенность любящего. Если внутреннее "Я" человека не оформлено, то и объект его желаний будет размыто-замещаемым. Но тогда умножение любовных переживаний может способствовать снятию неподвижности, устойчивости, закрепленности, присущей первому периоду эротической жизни. Еще Бальзак заметил, что в первой любимой женщине любят все, как если бы она была "уникальной", единственной; гораздо позднее видят женщину во всякой встречной.