– Тогда в пятницу. Постой. – Он поднял руку, не дав Эве ответить. – В субботу. Я забыл, что ты по субботам тоже работаешь.

– Все равно нет.

Джордан прищурился и пожевал щеку.

– Почему нет?

– Что значит – почему? Ты меня позвал, я отказала. Все просто.

Финн снова лизнул ее ногу, и Эва подскочила.

Реакция не осталась незамеченной.

– Нервничаешь из-за меня, Эва? – низко промурлыкал Джордан.

– Не льсти себе.

– Может, ты считаешь меня некрасивым?

– Что? Нет. Ты… – «Потрясающий? Сногсшибательный?» – Вполне ничего.

– Хм. Значит, ты предпочитаешь ужинать с уродами.

Эва невольно улыбнулась:

– Слушай, Джордан, я ценю твое предложение, но…

– У тебя правило не встречаться с клиентами?

Если б все было так просто. Но сегодня Пасха, и врать Эва не хотела.

– Нет.

– Так поужинай со мной.

Если бы Джордан не видел интерес в ее глазах, не ощущал жар, исходивший от нее волнами, не желал ее так отчаянно, то не стал бы настаивать. Но при нынешнем раскладе он не собирался отступать.

По сути – просто не хотел.

– Ты очень агрессивный, – сообщила Эва.

– Не особо, – задумчиво произнес Джордан. – Уж кто агрессивный, так это мой брат Джек. Настоящая барракуда. Это мои родители так вежливо именуют психа упертого. Что до меня – я, скорее, настойчивый.

– А есть разница?

– Конечно. Агрессивный – это властный. Настойчивый же, скорее… действует тихо и решительно. Нежно, если хочешь.

«Ну и какого черта я стою здесь и обсуждаю с ним семантику, когда должна убираться отсюда подальше?»

– Ты считаешь себя нежным?

– Познакомишься с Джеком – поймешь разницу.

– Ясно. – Она снова посмотрела на остальных представителей семьи Веллингтонов. Те устроили кучу малу и, похоже, намеревались вбить друг друга в землю. Блондин рухнул сверху всех с воплем кровожадной радости. – Надо взять на заметку держаться подальше от твоего брата.

– Его жена оценит. Поужинай со мной.

«Словно бархатным кулаком бьет».

– А ты не привык сдаваться, да?

– Вцепляюсь, как пес в кость. Никаких намеков.

– Ладно. – Эва глубоко вздохнула и положила ладонь на его грудь прежде, чем Джордан успел снова пошатнуть ее решимость. – Пусть ты… симпатичный, прекрасно разбираешься в собаках и невероятно упрям, боюсь, ничего у нас не получится. У меня есть свои причины, и если ты хотя бы вполовину такой джентльмен, каким кажешься, то отнесешься к ним с уважением и оставишь меня в покое. – Она отняла ладонь, не зная точно, чей на ней пот, ее или его. – А теперь прости, мне пора.

Ошеломленный, но нисколечко не обидевшийся, Джордан смотрел Эве вслед.

Сейчас в его жизни хватало проблем и без попыток завоевать явно сложную женщину.

Она качнула бедрами, и Джордан застыл как вкопанный.

«А с каких это пор я пасую перед трудностями?»

Надвинув кепку пониже, чтобы беспрепятственно рассмотреть открывшийся ему прекрасный вид, Джордан решил, что, пожалуй, все-таки немного агрессивен.

Эва влилась в поток машин на площади и стукнулась головой о руль. Джордан Веллингтон – проблема, с которой она не могла справиться и в которой совершенно не нуждалась. Какая невезуха, что он так и норовит появиться в самый неожиданный момент.

И какого черта Джордан такой красавчик?

«Вот почему я не вытащила из того багажника какого-нибудь кривозубого деревенщину с маллетом? Или обитателя подвала с любовью к компьютерным играм и неестественным отвращением к солнцу?»

Так нечестно.

Эва вспомнила Лу Эллен и то, что она говорила про судьбу. «Как по мне, судьба – редкая сука». Вот зачем махать таким мужчиной перед носом, если он под запретом?

Эва раздраженно зарычала, а когда глянула в заднее зеркало и увидела на хвосте «Тандерберд», печально известный темперамент Мартинесов дал о себе знать. Она опустила складную крышу машины, показала преследователю средний палец, зловеще улыбнулась и нажала на газ.

Пролетев на красный, Эва с удовольствием увидела, как громила едва разминулся с задом грузовика.

Что может лучше развеять раздражение, чем хорошая воскресная поездка?

Глава 9

Каждый раз, когда в их с Эддисон доме собирались все пятеро сыновей, две невестки, внучка и совсем маленький внук, Том Веллингтон ощущал себя шталмейстером в чрезвычайно оживленном цирке. А теперь к неразберихе добавился еще и большой игривый пес.

Том ворчал, мол, надо спрятать хрупкие предметы, угрожал досрочно впасть в маразм, потому что гости его с ума сведут. Ну и вообще шумел и запугивал.

Только вот никто не воспринимал его всерьез.

Может, потому, что Том позволил внучке играть с бейсбольным мячом, расписанным автографами «Храбрецов из Атланты», когда те стали чемпионами страны. Или потому, что рычал на любого, кто пытался забрать внука с его колена. Или же потому, что тайком угощал Финна ветчиной.

Том обожал семью.

И очень хорошо ее знал. Веллингтон-старший не уставал удивляться, как пятеро хулиганов, которых они с Эддисон произвели на свет, превратились в пятерых славных и очень разных мужчин.

Однако среди всех отпрысков самые близкие отношения у него сложились с Джорданом.

Дело не в предпочтениях или фаворитизме. Том любил всех сыновей, как и положено отцу. Просто они с Джорданом лучше всего понимали друг друга.

Вот и сейчас тот улыбался, смеялся, обменивался подколками с братьями и Клэем, дружески болтал с невестками, но Том видел в его глазах тень тревоги. Поэтому, когда остальные отправились на задний двор, чтобы присоединиться к поиску пасхальных яиц, Том улучил минутку и попросил Джордана помочь с напитками.

Обычно он вывел бы сына на откровенность умной беседой и тонкой игрой, но раз времени в обрез, пришлось форсировать события.

– Поговорить не хочешь? – Том сунул Джордану пару упаковок пива, затем покопался в глубине холодильника, обнаружил любимый внучкин сок и тоже водрузил его на руки Джордана.

– Не особо. – Тот понаблюдал за сими действиями и выдал: – Если ищешь контейнер из-под низкокалорийного йогурта, где прячешь печенье, – мама его выкинула.

Том застыл на месте и в ужасе уставился на сына:

– Выкинула?

– Угу. Срок годности на упаковке истек.

– То есть ты знал, что там лежит, знал, что она собирается выкинуть контейнер, и просто… промолчал?

Глаза Джордана весело сверкнули.

– А что я должен был сказать? «Ой, мама, не выкидывай просроченный йогурт, там папа нелегально прячет калорийные сладости»?

– Ну ты же умный парень. Придумал бы что-нибудь.

– А что бы ты дал за этот контейнер? – зловеще улыбнулся нахал.

– Черт, сын. – Том закрыл дверь холодильника. – Похоже, я тебя недооценил. Ты ведь вытащил его из мусорника и спрятал, да?

– Отпишешь мне тот мяч с автографами в завещании, и, возможно, я скажу, где твои печеньки.

– Не терпится увидеть меня в светлой обуви?

– Да ты и сам неплохо справляешься – со всеми этими пончиками и выпечкой.

– Хм. Забавно, раньше ты мне лекции не читал. А еще забавно, что ты прежде не уводил разговор от своих проблем, чтобы обсудить мои. Думаешь, я не заметил?

Джордан переложил банки и соки на одну руку и похлопал Тома по плечу:

– Просто хотел убедиться, что все эти отруби и овсяная мука, которыми тебя пичкает мама, не повлияли на твой мозг. Я спрятал печенье на дне коробки «Уитиз», – кивнул он в сторону кладовой.

– Завтрак чемпионов.

– Именно. – Улыбка на лице сына зеркально отразила усмешку отца. – А теперь, когда мы все уладили, позволь ответить на твой вопрос. Дело Фуллера висит на мне, как тонна кирпичей, – признал Джордан уже совершенно серьезно. – Женщина, с которой я когда-то встречался, похоже, пропала, и, возможно, именно она пыталась меня покалечить. Вдобавок у меня жутчайшее сексуальное неудовлетворение со времен средней школы. А так – да, я в полном порядке.