— Помогите… — безвольно прошептала девушка, не отводя взгляда от солдафона.

Постепенно глаза ее потухли и остекленели, но при этом продолжали смотреть на Кипиша так, словно наблюдая за ним с того света. Барабан перестал долбить по вискам. Проводник, сорвавший голос, пытаясь остановить Кипиша, умолк, и лишь реки слез горестно обжигали щеки. В этот момент внутри него что‑то переменилось, сломалось, громко щелкнув. Теперь он понимал, что тот Кипиш, которого все знали, сегодня умер, погиб вместе с этой девушкой в мрачном хранилище под чавкающие звуки челюстей мутантов.

Сквозь оконца пробивался яркий утренний свет. К тому моменту ног и рук Кипиш практически не чувствовал. Все это время солдафон, опасаясь издать хоть какой‑то шум, сидел, совершенно не двигаясь, лишь наблюдая трапезу чудовищ. Впрочем, как только первые лучи восходящего солнца коснулись плоти монстров, один из них ухватил останки девушки и поволок вниз по парапету, а второй, облизав длинным языком окровавленный бетон, рванул следом.

Теперь, когда помещение хранилища просматривалось достаточно хорошо, Кипиш огляделся и попытался подняться. Спустя секунду в ослабевшие конечности разом вонзились тысячи игл, отчего солдафону захотелось завыть, застонать, заскулить. Сейчас он понимал, что права скулить у него нет, но права на саму боль у него никто не отнимал, и он, лишь стиснув зубы, продолжил медленно разрабатывать онемевшие ноги и руки.

Когда к конечностям пришла чувствительность, Кипиш брезгливо скривился, ощутив влагу на штанах. Нет, ему было не привыкать ходить под себя. Иногда, при высматривании противника в снайперский прицел, приходилось это делать, чтобы не выдать себя или не потерять того самого противника из виду. Но тогда это не было противно, скорее, необходимо. Сейчас же, не имея под рукой винтовки, он чувствовал себя обмочившимся от страха, хотя и понимал, что это было не так. Терпеть столь длительный срок, не имея ни малейшего понятия, выдастся ли возможность удрать, он попросту не мог, и поэтому пришлось небольшими порциями опустошать мочевик. Тут же вспомнились слова Грешника: "Лучше обоссаться в засаде, чем усрать все задание!", и Кипиш улыбнулся. Нет. Этот гад точно выжил! Они все выжили!

Опасливо выйдя из укрытия, солдафон, пригибаясь как можно ниже, медленно направился вглубь хранилища, надеясь скорее воспользоваться проходом на улицу. Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле не более пяти минут, и Кипиш, присев за одним из ящиков, стал всматриваться сквозь раскрытые створки ворот. Огромных монстров на горизонте не было, а возможно, Кипиш их попросту не замечал. Не было и обычных зомби, что напрягало не меньше, ведь солдафон уже сталкивался с тем, как реагируют на монстров зомбаки. Тогда у машины эти твари, как показалось пареньку, опасаясь чудища, расходились в сторону. Вот и сейчас территория торговой базы оказалась запустелой, хотя еще совсем недавно они с Нео затратили немало боеприпасов, чтобы посетить эту зону.

Напоследок взглянув в сторону парапета, ведущего в подвал, заодно убедившись, что никакой монстр не рвется атаковать, Кипиш шагнул к выходу, прошел сквозь створки ворот и оказался под открытым небом. На улице было тихо, даже слишком тихо. Лишь откуда‑то издалека доносились обрывки птичьих переговоров, а подгоняемый легким дуновением ветерка различный мусор противно шелестел по асфальту. Здесь, словно продолжая строение хранилища, параллельно друг другу расположились ряды различных павильончиков, киосков и скелетов торговых палаток. Чуть поодаль возвышалось небольшое двухэтажное строение, видимо, служившее будкой охраны. Ни монстров, ни зомби в округе не было видно, и Кипиш, постоянно оглядываясь, двигался вдоль рядов.

Он был слаб. Очень слаб. Ноги с трудом слушались, в голове постоянно гудело, а веки упрямо пытались закрыться. Хотелось остановиться и присесть, прижавшись спиной к какому‑нибудь киоску, а затем просто уснуть. Уснуть и забыть все, как страшный сон, не помнить и не чувствовать больше ни боли, ни обиды, ни злости. И лишь где‑то внутри незримый проводник не прекращал отдавать приказы, поддерживал тепло костра, у которого, смеясь после очередной опустошенной стопки водки, ждут его друзья.

Наконец, добравшись до переломленного прута шлагбаума, задравшегося вверх рядом с будочкой поста охраны, солдафон обернулся, выставив перед собой руку, поднял средний палец вверх и, хищно улыбнувшись, покинул зловещую территорию.

Где находилось то место, в котором ходячие разделили ребят, Кипиш знал, но направился совершенно в другую сторону. Он прекрасно понимал, что пробираться в таком состоянии без оружия через город было банальным самоубийством. Единственное место, где шанс не нарваться на крупное столпотворение зомби был достаточно велик, так это лес. К счастью, первые колки просматривались довольно хорошо, а расстояния до них, если считать напрямую, минуя дворики одноэтажных домиков, огороды и небольшое, заросшее травой и кустарником поле, было не более километра.

Двигаясь наискосок от торговой базы, оставляя позади различные незначительные преграды, солдафон пересек несколько дворов и огородов, старое заброшенное кладбище и вышел к тому самому полю. Несколько раз на пути ему попадались одиноко бродящие зомби, которых приходилось обходить стороной. Впрочем, даже завидев солдафона, зомбаки не спешили приближаться. Перепачканный в крови и грязи, еле волочивший ноги, Кипиш сейчас и сам был похож на одного из ходячих. Эту догадку подтвердили и несколько громадных тварей. В какой‑то момент они, быстро перемещаясь друг за другом по крышам домиков, громыхая профнастилом, проследовали мимо, не обратив внимания на паренька, а затем скрылись из виду. Еще тогда Кипиш подумал, что в Черногорск больше не сунется ни ногой, разве что имея под мышкой "Кузькину мать" Хрущева. Да, было бы неплохо влупить этим уродам по самые помидоры да заодно стереть это чудовищное место, не оставив и пылинки. Но это было лишь в представлениях, а в реальности сейчас и пистолета‑то под рукой нет, что уж говорить про бомбу. Надо бы еще как‑то к машине вернуться, ну или хотя бы приблизиться к тому месту. Если машина все еще стоит там, где ее бросили, то внутри нее куча оружия и должна была оставаться еда и вода, а если же внедорожника нет, то это хотя бы уверило Кипиша, что кто‑то из друзей выбрался из города. Но как подобраться к джипу? Воспользоваться своей случайной кровавой маскировкой? А что, если он столкнется с группой зомби или совсем рядом окажутся чудища, которых такая маскировка на сей раз не впечатлит?

— Эх! — задумчиво вздохнул солдафон, осматривая город с середины поля, и в этот момент решение пулей ударило в голову.

Не теряя времени на передышки, Кипиш продолжил движение к лесу, срезая угол в сторону холма. Того самого холма, с которого еще недавно обстрелял ребят снайпер. Тогда, высматривая с башни пожарной станции стрелка, солдафон произвел одиночный выстрел, и теперь где‑то на холме должен был лежать остывший труп и самое важное — винтовка.

На поиски тела стрелка ушло больше двух часов, и это несмотря на то, что Кипиш представлял, где оно может находиться. Но одно дело наблюдать вспышку выстрела в прицел и ответить практически наугад, а другое — шарить по кустам в поисках замаскированной, хоть и на скорую руку, позиции. Как ни странно, но первое, на что наткнулся солдафон, был внедорожный мотоцикл, прислоненный к стволу дерева и слегка прикрытый ветками пышной хвои. Двухколесный агрегат выглядел как обычный кроссовый мотоцикл, но что‑то в нем было и городское, например, фары и поворотники. Кипиш совершенно ничего не понимал в мотоциклах, но в памяти почему‑то разом всплыли кадры с мотокроссом. Оставив железного коня в покое, солдафон задумался о том, в каком бы месте он сам занял позицию для стрельбы так, чтобы хорошо просматривалась городская улица, и продолжил поиски.

Наконец, когда тело стрелка удалось все же обнаружить, Кипиш понял, что сбивало его с толку. Выискивая укрытие снайпера, солдафон опирался на местоположение внедорожника, представляя наилучшую позицию для стрельбы по нему, но все это время он не мог разыскать взглядом автомобиль и сначала подумал, что вина тому — пожарная станция, заслонившая то место, где внедорожник должен был стоять. Но, походив взад — вперед, то поднимаясь, то спускаясь по холму и не обнаружив черного пятна автомобиля, Кипиш понял: внедорожника нет. Внедорожника нет! Осознание этого ненадолго ввело солдафона в ступор, но спустя миг он уже улыбался во весь рот. Ребята живы! Они все‑таки живы. Внедорожник уехал, а значит, и возвращаться в город не имело смысла. Оставалось лишь найти труп снайпера, забрать у него винтовку и, воспользовавшись его же мотоциклом, направиться в "Старый". Только, чтоб найти стрелка, нужно было изначально ориентиром для поисков выбирать не невидимый внедорожник, а башню пожарной станции, с которой Кипиш произвел ответный выстрел. Мысленно скомкав воедино расположение башни, свою позицию внутри нее и далекую вспышку выстрела снайпера, солдафон приблизительно вычислил место, откуда стрелок вел огонь. Нервно сплюнув и обругав себя последними словами за свою глупость, паренек направился туда.