Я нервно осматривала комнату, пока она молчала. Никогда в своей жизни, я не чувствовала себя настолько одинокой даже при том, что моя жизнь состояла из нескольких дней. Мое сердце ныло, а душа просила некоего комфорта. Я начала грызть ногти, когда тишина стала неудобной.

— Почему ты делала это? — выпалила я. — Делала то самое... ему? — добавила я, пока она равнодушно пялилась на меня.

— Сосала его член? — спросила она, ухмыляясь, когда я покраснела от этих слов. Я кивнула, слишком смущенная, чтобы заговорить. Она вытянула ноги и наклонилась вперед, положив ладони на бедра. — Дорогая, скоро ты научишься делать все, что угодно, что сделает твою жизнь проще.

— Но?

Она пожала плечами.

— Что такое минет, когда он предоставит роскошь и свое расположение? — она вздохнула и тепло улыбнулась мне. — Смотри, дорогая. Я не знаю, что сказать тебе, чтобы ты почувствовала себя здесь лучше, но говорю на основе опыта, лучше общаться с его хорошей стороной, а не с плохой. И если это означает удовлетворять его сексуально, то это я и буду делать. Но не переживай, он не станет трахать тебя, он никогда на самом деле не трахается. Ему требуется только оральное удовлетворение.

Я кивнула, но ее спокойствие шокировало меня. Как кто-то мог позволить себе делать такие вещи, особенно человеку, которого презирал? Или, возможно, я неправильно поняла ее, возможно, она не презирала его, может, у нее были какие-то чувства к нему… Я слышала о том, как плененные влюбляются в своих похитителей. Много различных мыслей промчалось в голове, когда я осознала, что могу попасть в ту же ловушку и закончу тем, что почувствую что-то к человеку, который вызывает отвращение у каждой частички моего существа.

Мы повернулись к двери, когда услышали, что она открылась. Мужчина, который включал мне ледяную воду в душе, вошел внутрь. Он перевел взгляд с Марии на меня и обратно. Он поставил две бутылки с водой на пол, затем миску с чем-то похожим на суп. Мой желудок громко заурчал, когда восхитительный аромат добрался до моего носа. Я вздрогнула, когда мужчина ухмыльнулся мне, его тонкие губы вытянулись сильнее в самодовольной, ужасающей улыбке.

— Ну, в этот раз поешь.

Я не ответила ему, просто смотрела, как он шел к Марии. Мужчина нежно провел ладонью по ее щеке. Она улыбнулась, ее глаза буквально боготворили его.

— Ты такая хорошая девочка, — он держал кусочек хлеба перед ней между пальцами. Она нежно улыбнулась и затем обвила свои пальцы вокруг его и забрала хлеб.

— Спасибо.

Он кивнул, затем повернулся ко мне. На его лице появился угрюмый вид, пока он осматривал одеяло, которое покрывало мое тело. Презрение, написанное на его лице, заставило меня опустить глаза. Его отвращение перешло от него ко мне.

— Ты либо поешь, — я подпрыгнула, когда он подошел ко мне с миской в руках, — ...либо я сам засуну все это в твою глотку.

Я кивнула, но не спускала глаз со своих коленей. Он подтолкнул тарелку ближе ко мне, и я вытянула руки, чтобы взять ее. Мужчина отодвинул миску, дразня меня и смеясь, а когда я потянулась вновь, он сделал шаг назад. Он нагнулся и поставил миску на пол. Я нахмурилась, не понимая, почему он сказал поесть, а затем убирает еду от меня.

— Ешь! — я посмотрела на него. Он усмехнулся и приподнял бровь. — Ешь! — повторил он медленно, будто я была тупой и не могла понять его.

Я продвинулась по кровати и вытянула руку, чтобы взять миску. Мужчина пнул ногой мою руку, и я вскрикнула, убрала ее и погладила, чтобы облегчить боль.

— Не двигай миску.

Я проглотила желчь, когда поняла, чего он хотел. Мой взгляд переместился к Марии. Она вяло улыбнулась, пока пережевывала кусочек хлеба, который макнула в свою миску, и ободряюще кивнула.

Он фыркнул, когда я продолжила спокойно сидеть, и пододвинул тарелку ногой, дразня меня. Я медленно двинулась вперед и соскользнула на пол. Мой желудок вновь заурчал. Я была так чертовски голодна, мышцы живота болезненно сжались только от одного запаха еды. Мой рот наполнился слюной, пока я подползала к пище.

Когда я добралась до миски, то взглянула на него в поисках ложки. Он уставился на меня и пожал плечами. И тогда я поняла, что не получу ложку, что если я хотела поесть, то должна лакать как собака. Мой взгляд метнулся к Марии, которая сидела на кровати, наполняла ложку супом и с жадностью засовывала в рот.

Я скрутила язык и опустила его в бульон, который был холодный. Но мои отчаянные попытки создать импровизированную ложку — провалились. Это было слишком сложно. Суп был слишком жидкий, и все что я могла — это только намочить язык, но я была так голодна, поэтому продолжала есть так. Я поняла, что если двигать языком быстрее, то больше жидкости попадает в мой рот. С кусочками было легче. Я сжимала каждый зубами, чтобы могла протолкнуть в рот и сжевать.

Мужчина смеялся, пока бульон сочился по моей щеке и впитывался в мои недавно помытые волосы. Отвращение боролось с едой в моем животе, от чего хотелось блевать, но сердце подсказывало накормить себя.

Я проглотила отвращение, жалость и сострадание к себе и ела. Ела, чтобы наполнить свое тело силой, чтобы разжечь свое омерзение и показать им, что я еще не сдалась.

Мария наблюдала за мной, ее глаза следили за быстрыми движениями моего языка. Я не могла понять, была ли она моим союзником, но создавалось впечатление, что девушка быстро бы меня предала, если бы это гарантировало ей влияние и положение выше меня. Она казалась достаточно приятной, но было в ней что-то, что настораживало.

Я отклонилась назад на коленках, как только смогла съесть все, не запачкав нос. Мужчина глумился надо мной, самодовольно хихикая, пока переводил взгляд с меня на миску.

— Смотри, как это было просто, — он пнул миску ко мне, оставшийся суп разбрызгался по моим бедрам, заставив меня вздрогнуть и унестись обратно к кровати. — Удивительно, что можно сделать, когда понимаешь, как действовать.

Я не ответила ему. И не думаю, что он ожидал этого. Его усмешка перевернула пищу в моем животе. Он повернулся к Марии.

— Подготовь ее.

Я выпучила глаза.

— Что? — я повернулась к Марии, мои глаза умоляли ее объяснить. — Подготовь к чему?

— Конечно, — ответила она тихо, но понятно.

Мужчина ушел, а Мария встала и подошла ко мне.

— Что мы будем делать?

Она ласково улыбнулась и кивнула, будто поддерживая меня.

— Нам надо приготовить тебя для него.

— Для него?

Что за фигня? Для кого?

Она тихо вздохнула и вытянула руку ко мне.

— Пришло время представить тебя ему.

То, как она сказала эти слова, и то, как при этом потемнели ее глаза, подсказывало мне, что мое представление не будет чем-то простым, и не будет включать шикарное платье, в котором можно приветствовать королеву. И я уверена, что это не будет столь же приятно.

Я понятия не имела, кому меня представляли, но он, должно быть, какой-то извращенец, потому что я была одета в короткие джинсовые шорты, что задирались на заднице, и майку с надписью «Red Hot Chilli Peppers» по всей передней части, которая едва прикрывала мои сиськи. Мои волосы были заплетены в две косички по бокам, а ковбойские сапоги украшали мои ноги, и у меня совсем не было макияжа. Мой желудок сводило от боли, от чего я едва могла дышать.

— Готова? — весело спросила Мария, как будто она одевала дочь для выпускного вечера. Ее чрезмерная улыбка показывала слишком много зубов. Я хотела спросить, в здравом ли она уме, но кто я такая, чтобы сомневаться в ком-либо, если моя память не функционировала?

Дверь со щелчком открылась, и большой мужчина, который поливал меня ледяной водой, приблизился. Его глаза быстро скользнули по моему наряду, прежде чем огромного размера ладонь обернулась вокруг моего плеча. Его хватка была легкой, но крепкой. Он не сжимал плоть как отдающий приказы мужчина, который пытался гипнотизировать меня словами и интенсивностью своего взгляда.