Она не застрянет со мной. У нее есть еще варианты. Варианты получше. И их до хрена.

Черт.

Даже если мы будем вместе некоторое время, она довольно быстро поймет, какой я на самом деле мудак, потому что первое, что я собираюсь сделать — это надраться до чертиков. Она вернется в колледж и в конечном итоге будет с каким-нибудь однокурсником, которого я убью. Только при мысли о том, что она будет рядом с другим парнем, я взвинчиваюсь и начинаю испытывать желание ударить что-нибудь.

Рейн взяла меня за руку, и мы вместе пошли в хижину, когда солнце начало садиться. Она о чем-то говорила, но на самом деле я не слушал ее. Я просто кивал и ворчал, пока гасил огонь на ночь. Рейн отряхнула песок с циновок. Она сказала что-то о своей подруге Линдсей, шопоголике, и ее выходках в торговом центре в Кливленде, когда мы устроились на матрасе для сна. Мои мысли были слишком далеко, чтобы понять детали ее монолога.

Не было никакого способа, что возвращение в приличное общество с Рейн сработает. Здесь был идеал. Здесь я мог быть всем, в чем она нуждалась, потому что в этом месте ее потребности не были сложными. Вернувшись в нормальный мир, я буду ничем, кроме как социальным неудачником, как гребаная игрушка в мультике «Олененок Рудольф». У Рейн есть подруги, что берут ее на шопинг, и люди, что заботятся о ней. У нее есть потенциал, интеллект, деньги и внешность. Я буду больше ей не нужен.

Это, возможно, была та мысль, от которой кошмары вернулись с удвоенной силой.

— Тебе нравится это? Да? Ты покричишь для меня снова? — он держал ее за волосы одной рукой, прижав голову к земле. Другая рука держала нож, который он прижал к ее боку...

Я стиснул челюсть и на мгновение почувствовал, что могу прокусить свои собственные зубы. Потолок из пальмовых ветвей было первое, что я увидел, когда открыл глаза. Я, должно быть, откатился от Рейн, после того как уснул, потому что ночной кошмар были довольно ужасен, у меня не было их некоторое время. Ну, несколько дней. Сцена был та же самая — они напали на нее на пляже, и я не смог добраться до нее во время — но лица, лица были другими.

Мой желудок свело, я обхватил себя руками на мгновение, тяжело сглотнул и сказал себе не быть такой киской. Это был сон, ради всего святого. Я заставил свое тело расслабиться и уставился на умиротворенную спящую Рейн. Я пытался заставить себя сосредоточиться на ее лице, так чтобы в моей голове не было больше ничего, но это не срабатывало. Я коснулся ее пальцами, думая, что, может, физический контакт поможет, но не было большой разницы. Я продолжал видеть его лицо — того ублюдка, который забрал развалины жизни, что у меня были и чертовски разрушил их. Гюнтер Дарк. В этот раз его лицо было в моем сне вместо лица парня с дредами. Фрэнкс держал Рейн, пока Гюнтер насиловал ее, подставив нож к ее плоти.

Я не мог выносить это больше, вышел, спотыкаясь, из хижины и упал на колени, меня вырвало. Когда я закончил, то подумал о том, чтобы пойти к воде помыть лицо, но я не хотел уходить от нее далеко, определенно не сейчас.

— Она в безопасности.

Я сказал это вслух, хотя себе под нос, чтобы не разбудить Рейн.

— Он, черт побери, никогда не трогал ее.

Воспоминания о лице ее отца, так непохожего на нее, когда Гюнтер расправлялся с ним, затопили мой мозг.

— Тебе нравится это? Да? Тебе нравится это, свинья? Покричишь для меня снова?

— У тебя был еще один кошмар? — ее мягкий голос донесся до меня по ночному ветерку. Я тяжело сглотнул, прежде чем кивнул. Мгновение спустя Рейн была рядом со мной, и ее маленькая рука лежала на моем плече, другая предлагала мне чашку воды. Я промыл рот, попил немного и затем отбросил ее в сторону на песок. Я вытянул рук и притянул Рейн ближе к себе, упав на колени рядом с ней и уткнувшись лицом в ее живот. Я вдохнул ее запах и попытался заставить свои руки не дрожать.

— Я хочу чертов алкоголь, — сказал я в ее кожу.

— Я не могу дать тебе его, — сказала Рейн, ее руки были в моих волосах. — Я могу дать тебе только себя.

— Я люблю тебя, — прошептал я. — Мне жаль, что я не помог ему... Я должен был... если бы я знал тебя тогда, я бы, черт побери, умер, чтобы спасти его.

Рейн перестала дышать, и я ощутил, как ее колени немного подогнулись.

— Ты расскажешь мне сейчас? — я едва расслышал ее.

Время пришло? Могу я рассказать ей? Я не мог дать ей деталей — я не сделаю это. Но должна ли она знать? Должна ли она знать, что я не сделал ничего? Заслуживает ли она знать, каким чертовым бесполезным ублюдком я был?

— Я только что выиграл свой последний турнир, — я начал говорить. — Всегда был большой праздник в честь победы — ужин и всякое подобное дерьмо после большого боя. Турнир длился четыре дня посреди пустыни где-то в Неваде. Я вышел едва поцарапанный и был чертовски доволен собой. Я думаю, что принес свыше двух миллионов в этом турнире. Бог знает сколько Лэндон и Фрэнкс получили с этого. После этого они отвезли нас на большой курорт в Сиэтле. Там были роскошные балконы, с которых открывался вид на танцпол, бар и дерьмо подобное этому — живая музыка, множество столов, шлюх и просто тусующихся людей. Я стоял рядом с краем, просто наблюдая за людьми и получая хлопки по спине от парней, проходящих мимо, которые выиграли что-то от моего выступления. Со мной был еще один парень — Гюнтер. Фрэнкс был его дядей.

— Гюнтер Дарк, мужчина, который убил моего отца, — сказал она тихо.

— Да, он сел в тюрьму за убийство их всех.

— Он умер в тюрьме.

— Да, рассердил кого-то ублюдка, полагаю. — Я сильнее обнял ее и закрыл глаза от воспоминаний, обрушившихся на меня. — Он стоял со мной, и я рассказывал ему о последнем участнике, которого я убил, когда он внезапно распрямился и указал на толпу.

— Видишь этого парня?

— Какого из них? — спросил я.

— Того, что с левой стороны бара, с «Манхэттеном» в руке, — сказал Гюнтер. — Большой парень, темный пиджак, модельные туфли, без галстука. Черт! Эти двое из них.

— Двое из кого?

— Копы, Бастиан, они чертовы копы?

— Откуда ты знаешь?

— Я, черт побери, чую их, — сказал Гюнтер с усмешкой. — Просто посмотри, как они идут — подпирая руками бока, как будто у них оружие, даже когда его у них нет. Ты видел этих двоих прежде?

— Не думаю.

— Бл*ть! Эй, Фрэнкс!

— Я не знаю, как на самом деле он узнал, что они были копы, но он узнал, — сказал я. — Фрэнкс разозлился и охранники привели их на балкон. Когда они не ответили на его вопросы о том, что они делали здесь, он отправил охранников обыскать все место. Это заняло несколько часов, но, в конце концов, каждый человек, за которого не мог поручиться ни один из боссов, был приведен, и их выставили в линию у стены. Всего их было шестнадцать.

— Всех этих людей убил Гюнтер Дарк.

— Да... но он... он не просто убил их. Черт, если бы он просто выстрелил им в голову, я бы, вероятно, не ушел. Я бы, возможно, не дал показания. То, что он... дерьмо. Я даже не могу сказать тебе, что он сделал с парнями, Рейн, не говоря уже о женщинах. Я не хочу, чтобы ты, черт побери, думала об этом.

— Я думаю, что знаю достаточно, — признала она.

Спасибо Господи, что она не собиралась спорить с этим.

— Я начал... я не знаю... идти туда. Я не знал, что, черт побери, собирался делать. Остановить его? Джон Пол и Лэндон удерживали меня. Сказали, что я просто убью себя тоже. Я должен был сделать что-нибудь, черт побери. Я просто стоял и смотрел. Двое из огромных охранников Фрэнкса держали их, а Фрэнкс говорил Гюнтеру что делать дальше, а сам просто, черт побери, стоял и просто, черт побери, наблюдал за происходящим...

Я остановился, рыдания вырвались из моего горла, непрошенные и неконтролируемые. Рейн легла на песок, расположившись так, чтобы она могла обнять меня за голову и притянуть к себе, моя щека была прижата к ее плечу. Одна ее рука легла на мое плечо, крепко прижав меня к ней. Я пытался сосредоточиться на ее прикосновениях и запахе, наполняющем мои ноздри, но, неважно, были ли мои глаза открыты или закрыты, все, что я мог видеть — их глаза, когда каждый из них понимал, что он следующий. Все, что я чувствовал — их кровь. Все, что я мог слышать — их крики.