— Это пройдет, — сказала она, пожимая плечами.

Мы сидели в тишине несколько долгих минут.

— Я не помню, как сделал это с тобой, — наконец выдавил я.

— Ну что ж, зато я не забуду, — ответила она. — Так, что я думаю, это заставит тебя не забывать об этом.

— Мне правда нужно убедиться, что здесь точно нет чего-нибудь содержащего алкоголь, — произнес я половину из тех мыслей, что крутились у меня в голове, вслух. — Если бы я только мог что-нибудь...

— Серьезно, Даниель? — Рейн пристально посмотрела на меня и покачала головой. — После всего этого, ты еще можешь думать о том, как тебе хочется выпить?

Я усмехнулся, хотя знал, что она не пытается быть забавной или смешной в данную минуту.

— Ты когда-нибудь была в компании алкоголика до этого, Рейн? Мы просто кучка долбанутых придурков повернутых лишь на одном.

— Нет, не была, — призналась она, — но, думаю, я догадываюсь, как обстоят дела. Я всегда полагала, что люди, которые находятся в алкогольной зависимости, не признают себя алкоголиками. А вот, как только они начинали это осознавать, им оказывалась помощь или что-то типа того.

— Хмм, ну, может быть, и так, — сказал я, пожимая плечами. Я почувствовал, что мне стало полегче с желудком, когда там оказалось небольшое количество пищи, поэтому выпил третий стакан воды. После четвертого, следовало полежать и немного отдохнуть, или меня опять стошнит. Я налил кружку воды и посмотрел на нее. — Но когда ты осознаешь точно, что делаешь, и тебе насрать — это немного другое.

— Но ведь эта часть твоей жизни сейчас закончена, правильно? — аккуратно поинтересовалась она. — Я имею в виду, сейчас, когда ты прошел через все это, тебе не нужно больше пить!

— Но я буду.

— Даниель, у тебя три раза были судороги. Я думала, что не смогу оказать тебе помощь в то время, когда продолжалась твоя агония. Тебя так сильно трясло — я не могла удержать тебя около себя, у тебя также были проблемы с дыханием. Ты мог умереть.

— Да, знаю, — ответил я. — Но, черт возьми, это ничего не меняет. Если бы мы сейчас случайно прибилась к пляжу на Виргинских островах, то первым местом, куда я направился, был бы ближайший бар.

— Это полное безумие.

— Может быть. Как только, я не буду находиться от бутылки на таком большом расстоянии, как сейчас, мне будет совершенно насрать на произошедшее.

— Но… почему?

Я покачал головой и прищурился.

— Это все из-за того, что твои родители отказались от тебя?

— Нет, — пробубнил я, впиваясь в нее взглядом. Должно быть, я что-то говорил, когда был не в себе.

— Тогда это из-за Джиллиан?

— Никогда не произноси это имя снова, — прорычал я. Мне пришлось отвернуться от нее. Очевидно, в бреду я слишком много болтал. Я подумал, что мог еще ей сказать. — Я уже говорил тебе, что не собираюсь разговаривать о своем прошлом.

— Хорошо, — сказала она, глядя на меня немного искоса. Рейн приподнялась, вставая на руки и колени, и подползла к матерчатой дверце плота, немного приоткрывая ее. Я не мог удержаться от наблюдения за ее «выдающимся» видом сзади, когда она отползала от меня. Если честно, прежде я никогда не смотрел на нее с такого ракурса, внезапно разум заполнили соблазнительные пошлые образы, в которых главными участниками были мои руки и ее аппетитная попка. — Ты не против?

— Нет, конечно, — проговорил я на автомате, а затем посмотрел на нее. — А? Что?

— Мне нужно воспользоваться нашей смежной ванной, — сказала она с усмешкой. — Это предполагает немного уединения, пожалуйста?

— О, — проговорил я растерянно и не спеша повернулся к ней спиной, чтобы она могла снять с себя одежду. Мое физическое состояние немного улучшилось из-за углеводов, которые поступили вместе с пищей в мой организм. Я пытался излишне не придавать значения ее движениям и не задумываться о том, как ее сладкая круглая попка опускается в воду. Я размышлял над тем, будет ли ее киска такой же тесной и узкой, как и ее аккуратное маленькое тело.

Мне пора бы прекращать думать об этом. Мой член мгновенно стал твердым, и я был уверен, что мастурбация на плоту ситуацию не изменит. Думаю, если бы я мог попасть в воду под предлогом, что мне надо в туалет по-большому, то вместо этого я бы подрочил. Я немного передвинулся и попытался подумать о чем угодно, только не о голой девушке позади меня.

— Я кончила, — наконец она произнесла.

Я сдержался от едкого комментария в ее адрес: кончить она может только подо мной, выкрикивая мое имя. Я развернулся и встретился с офигительным видом ее ушибленной щеки, что мгновенно убило всякий намек на эрекцию.

Я вспомнил, как пару раз во время бурного секса хотел отхлестать Джиллиан ремнем, но никогда этого не делал. Я никогда не бил никого, кто реально не напрашивался бы на это. Ну, во всяком случае, так было до этого момента.

Черт.

Я придвинулся к ней немного ближе, мой взгляд исследовал синеватую отметину на ее щеке. Я потянулся к ней левой рукой, но она вздрогнула от моего движения. Моя рука замерла в воздухе, и я пристально посмотрел ей в глаза, перед тем как снова потянуться. Мои пальцы прикоснулись к ее лицу под линией челюсти, большим пальцем я нежно погладил ее по ушибленной щеке. Дела обстояли хуже, чем мне показалось ранее, когда я только подумал о расположении синяка. Теперь я мог видеть это четко.

— Почему я ударил тебя? — тихо спросил я. — Я не помню этого.

— Я продолжала прикасаться к тебе, — сказала Рейн, пожав плечами. — А ты велел мне не делать этого.

— Я помню, что говорил это, — подтвердил я. — Почему тогда ты продолжала?

— Ну... это прозвучит немного странно, — ответила она.

Я выгнул бровь, желая, чтобы она продолжила рассказ.

— Раньше я работала в приюте для животных, — начала она. — Это было до того, как умер папа, в то время я училась в средней школе. Однажды летом туда привезли стаю питбулей. Они были обучены драться, и не привыкли находиться в компании людей. Я помогала одному кинологу адаптировать их к новой среде, чтобы их могли забрать в семью.

Она посмотрела на меня из-под своих ресниц, а затем вернула взгляд к рукам. Большим пальцем я вновь провел по синяку.

— Адаптировать?

— Да, — кивнула она. — Они не привыкли к теплым чувствам и либо начинали гавкать, либо съеживались, когда к ним пытались прикоснуться. Ты отчасти... напомнил мне о них.

— Я напомнил тебе собаку? — кончиками пальцев я проследил изгиб ее челюсти.

— Не совсем, — она слегка покачала головой, но не так, будто хотела, чтобы я убрал пальцы с ее лица. — Ты просто… кажется не знаешь как обращаться с людьми. Когда ты сказал, что был бойцом, я сразу подумала о тех собаках.

Я прищурился, стараясь решить, как отношусь к тому, что меня сравнили с собакой.

— И какое это имеет отношение к тому, что ты прикасалась ко мне?

— Часть реабилитации собак состояла из того, что к ним надо было часто прикасаться, — объяснила Рейн. — Сначала они рычали и кусались. Меня несколько раз укусили. В конечном счете мы надеялись, что они привыкнут и… ну, им понравится это.

Ее голос понизился, а глаза опустились.

— Ты реагировал также, — произнесла она. — Поэтому я подумала, что если бы ты привык к моим прикосновениям, ты бы не боялся меня, и я бы могла помочь тебе.

— Боялся тебя? — усмехнулся я. Мои пальцы ласкали шею за ее ушком, пока большой палец все еще гладил синюю отметину. Ее кожа была удивительно нежной, и мой взгляд на мгновение опустился к ее одетому в купальник телу. Ее плечи дрожали, и я вернул свой взгляд к ее глазам. — Я не думаю, что это так. Думаю, ты просто бесила меня.

— Ну, давай, тогда каждый останется при своем мнении, — ответила Рейн.

Тихий смешок слетел с моих губ, когда я услышал, что она сказала, и обдумал это.

— И это сработало? — спросил я. — Ты нашла собакам дом?

— Некоторым, — ответила она, отводя от меня взгляд.

— Что случилось с остальными?

— Нам пришлось усыпить нескольких, — тихо произнесла Рейн.