Эй. Может, он и задница, но все еще потрясающе красив.

Я попыталась отвести взгляд.

— Не могу поверить, что тебе не нравится приезжать сюда.

— Кто сказал, что мне не нравится?

Черт.

Я посмотрела на него.

— Я просто предположила… я имею в виду, что не представляю тебя здесь.

— Если бы ты знала моих родителей, поняла бы.

— О, думаю, что получила довольно хорошее представление о них.

Он ухмыльнулся.

— Не думаю, что когда-либо видел, как кто-то противостоит моему отцу так, как это сделала ты.

Улыбаясь, я сделала глоток содовой.

— Он должен был вести себя хорошо. Тогда бы он получил «милашку Энди».

Дрю усмехнулся.

— Тогда бы это было не так весело.

Я пожала плечами, пытаясь не соблазняться на его убийственную улыбку.

— Он всегда ведет себя так?

— Когда с бизнесом все хорошо, то для всех он лучший дружище. Когда не очень хорошо, то лучше его избегать. Я потратил большую часть своей жизни, избегая его.

Не всем повезло иметь таких родителей, как у меня.

— Ты, может, и не поверишь, но будучи подростком, я по-настоящему бесился. Абсолютно от рук отбился. Если меня временно не отстраняли за драки в школе, то арестовывали копы за нарушения общественного порядка.

— Не могу сказать, что сильно удивлена.

Я расслышала его тихий смех, а затем он продолжил.

— Мне нужно было что-то, чтобы выпустить пар. Выплеснуть злость, возникшую из-за отца — мужчины, чьи карманы никогда не были такими же огромными, как его желание быть богатым. Любой ценой. Но я становился тем, кем никогда не хотел быть — жестоким, беспечным, злым. Я ненавидел себя. Ненавидел отца. Ненавидел мать за то, что она была слабой и осталась с ним.

Я не знала, что сказать, так что просто сидела и слушала его, приоткрывающего завесу тайны, которой он был.

— Именно тогда я нашел футбол. То, в чем был хорош. То, из-за чего я стал известным. И, как по волшебству, все глупости, что я натворил раньше, стерлись моей способностью гонять в футбол. Он стал моей разрядкой. Он позволил мне закрыться от остальной части мира. Особенно от родителей.

Что за херня? Когда он настолько реальный, как сейчас со мной, мне трудно по-прежнему злиться на него.

— В общем, я так понимаю, что они не пошлют ищеек по твоему следу?

Дрю покачал головой.

— Я выписался.

— Ты, что?

— Я чувствую себя прекрасно. Хорошо выгляжу, — он опустил взгляд на свою обнаженную грудь, а затем посмотрел на меня с дьявольским блеском в глазах. — Кроме того, там я просто сходил с ума.

Вступай в клуб.

— Так вот почему ты приходил в терапию, чтобы посмеяться? — спросила я.

— Нет. Я присматривал за ним.

Я провела пальцем по испарине на банке содовой.

— Зачем?

— Потому что я знаю, о чем он подумал в ту секунду, когда ты вошла в кабинет.

— Это может стать проблемой?

Он выдержал мой пристальный взгляд и покачал головой. Светло-зеленые крапинки в его глазах так и светились под пасмурным небом. Господи, он красавчик. Но поганец. Мне нужно напомнить себе, что он поганец и что у него раздвоение личности, а мне не нужна подобная херня. Пронзительно кричащая чайка пролетела над нами, отвлекая внимание Дрю.

— К дождю, — я кивнула, тихо вздыхая.

— Нет ничего лучше купания под дождем.

— Да. Плохо то, что я едва могу ходить.

— Ой, да ладно. Сколько у нас жизней, — он вскочил на ноги и наклонился ко мне.

Я схватилась за кресло, зажмурилась и завизжала, что было силы.

Дрю расхохотался, и я моментально открыла глаза. Он запрокинул голову, его плечи тряслись, как будто его истинное «я» только что высвободилось на всеобщее обозрение. Словно «злой Дрю» исчез. Как будто он слишком долго сдерживался.

И можно я просто скажу: это, правда, надо было видеть.

Он рухнул в свое кресло и провел руками по лицу.

— Блядь, это так классно, — он развалился в кресле, улыбаясь и в недоумении качая головой.

— Рада, что насмешила тебя.

— Милая, ты делаешь намного больше, чем просто смешишь меня.

От его серьезности мой пульс участился. Или, может, от того, как он произнес «милая», с небольшим южным акцентом. Я снова посмотрела на океан. Вдоль кромки воды, взявшись за руки, прогуливалась пара. Я задумалась, а были ли у Дрю когда-нибудь реальные отношения, с такими же милыми моментами, а не только пустые связи с фанатками.

— Ты раздражаешь меня до чертиков, — его голос прорвался сквозь мои мысли.

— Ничего себе. Ты действительно знаешь, как польстить леди.

— Твоя гребаная настойчивость чертовски злит меня, — продолжил он.

— Сказал ужасающий преследователь.

Уголок его рта слегка приподнялся.

— Я не закончил… Ты болтаешь больше, чем любая другая девчонка, которую я когда-либо встречал.

— Наверно поэтому ты проводишь время только с такими девчонками, как Бетти.

Он улыбнулся.

— Ты вспыльчивая и язвительная.

— Вспыльчивая?

Глядя прямо мне в глаза, он кивнул. Интересно, тот ли это взгляд, ради которого девчонки идут с ним домой и который заставляет исполнять любую его прихоть?

— И ты заводишь меня так, как никто прежде.

Ммммм. Моя челюсть упала на пол.

— И мысль о тебе, с обернутыми вокруг другого парня ногами, не дает мне спать всю чертову ночь.

Я ответила прежде, чем смогла даже подумать.

— Не думала, что тебе есть до этого дело.

— Видеть тебя с другим парнем. Думать о тебе с другим, гребаным другим парнем. От этого моя кровь закипает.

И в этот момент я шагнула в долбаную «Сумеречную зону». Голова закружилась, горячая волна прошла по всему телу и устремилась между ног.

— Но почему? Ты же ненавидишь меня. (Примеч. Сумеречная зона/The Twilight Zone — американский телевизионный сериал, созданный Родом Серлингом. Каждый эпизод является смесью фэнтези, научной фантастики, драмы или ужаса, часто заканчивающейся жуткой или неожиданной развязкой).

— Я не ненавижу тебя. Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Я часто заморгала.

— Ладно, я ненавижу тебя.

Он расхохотался.

— Ты и должна. Я испорчу тебя, потому что сам испорчен. Может, намного больше, чем ты думаешь.

Я покачала головой.

— Хуже, чем я уже думаю, быть не может.

Он снова расхохотался, на сей раз, полностью обнажая свои прямые белые зубы, аж до коренных. В этот самый момент я практически ощутила, что вернулся «старый» Дрю. Он сел, расставив ноги в стороны, и посмотрел на меня. Прошелся взглядом по моему лицу, и его дыхание сбилось.

— Мне нужно прикоснуться к тебе.

Внезапно до меня дошло, насколько тонка грань между любовью и ненавистью. Потому что обе эмоции боролись во мне, пока я потерянно сидела там. Потерянная в его словах. Потерянная в его глазах. В альтернативной реальности, где исчезает смысл и логика, но меня это не тревожило.

— Рискни.

Именно в этот момент небо решило дать себе волю. Повсюду начали падать гигантские тяжелые капли. Мы смотрели вверх и улыбались, дождь лился по нашим лицам, пока мы полностью не промокли.

Одним быстрым движением Дрю вскочил с кресла и подхватил меня на руки.

— Ты что делаешь? — я обхватила руками его шею, цепляясь за его влажную кожу изо всех сил.

— О, ты точно знаешь, что я делаю, — он побежал из патио на пляж, прямо в океан, прижимая меня к своей твердой груди. — Ты же говорила, что тебе нужен душ.

Наш смех смешался со звуками дождя, барабанящего по поверхности океана. Я откинула голову назад и закрыла глаза, пока Дрю кружил меня в воде. Раскинула руки в стороны и представила себя парящей, словно одна из тех многих чаек, взмывающих в небо. Так давно я не чувствовала себя свободной. Свободной от гипса. От больницы. От гнева. Свободной от моих переменчивых эмоций.

— Как мне сделать так, чтобы ты не забыла меня?

Я быстро открыла глаза.

— Что?