Он заказал бутылку «Дом Периньон» и откинулся на спинку, окинув меня взглядом и пристально изучив каждую мою черту.
— Что? — спросила я, более озлобленным тоном, чем следовало бы.
Вернулась официантка и налила шампанское в наши бокалы. Губернатор сделал заказ за нас обоих, и это не подлежало обсуждению. «Мы посидим здесь, а после я уйду и никогда больше не увижу его. Разве что на экране телевизора». Он поднял бокал с тостом.
— За то, чтобы узнать друг друга.
Я легонько коснулась своим бокалом его. Его взгляд блуждал по мне, когда он снова заговорил.
— Допивай этот бокал. Тебе понадобится еще один.
В очередной раз я почувствовала, что подчинилась этому мужчине, который держал контроль в своих руках. Все, от черт его лица до его слов, источало контроль.
Я всегда была предметом внимания мужчин, которые хотели, чтобы в спальне над ними доминировали. Их жизни были полны решений и ответственности, и только в спальне они могли отпустить все и просто быть самими собой.
Я никогда не была предметом внимания мужчины, который хотел бы держать все под контролем, как в спальне, так и за её пределами. И мне стало интересно, каково это. Было очевидно, что манера Энтони держать себя в руках заводила меня. Я чувствовала, как затвердели мои соски всего лишь от его слов.
Все внимание Энтони было сфокусировано исключительно на мне, и пока он изучал своим взглядом каждую частичку меня, это напрочь лишало спокойствия, но в то же время было очень притягательно. Я не могла позволить своей защите пасть перед этим мужчиной. Он был воплощением сексуальности, но я не собиралась позволять кому-то причинить мне боль.
После всего, что мой родной дядя показал мне о жадности, когда речь заходила о деньгах, я сразу поняла, насколько беспощадной может быть элита общества. И я никогда больше не собиралась позволять кому-либо застать меня врасплох. Никогда.
— Я бы заплатил, чтобы узнать, о чем ты думаешь.
— Почему мы здесь, Энтони?
Энтони посмотрел на меня из-под опущенных ресниц.
— Мы уже проходили это, Талия. Я — твой рыцарь в сияющих доспехах. Позволь мне освободить тебя. Я хочу, чтобы ты подписала контракт, соглашаясь передать себя в мое исключительно сексуальное владение на год, за определенную сумму денег.
— Энтони, ты не можешь тратить деньги на шлюху. Эти деньги принадлежат людям, благодаря которым ты занимаешь этот пост.
Он пронзил меня взглядом насквозь и снова заговорил:
— Я был богат еще до того, как стал Губернатором. Этот пост дает мне власть, а не деньги. Я могу быть трастовым фондом, крошка. Мой дедушка оставил мне аппетитную сумму денег. Он приложил немало усилий, чтобы моей матери не досталось ни цента, и это одна из причин, по которой она смотрит на меня, словно ястреб на добычу. Отношения между мной и матерью более деловые, чем родственные. Меня вырастила няня, и теперь она управляет моим домом. Она была мне большей матерью, чем моя собственная.
Я почувствовала, как сжалось мое сердце от мысли быть выращенным няней. Внезапно, этот богатенький дьявол открыл мне свою трехликую сущность. Возможно, в тот момент я знала об Энтони намного больше.
Из всех людей я точно знала, каково это — когда смотрят не на то, кто ты есть, а на то, кем ты являешься. Я была не просто шлюхой. У меня были собственные чувства, мнение, предпочтения и душа. Я занималась грязным сексом, но я не была шлюхой. Почему в случае Энтони все может быть по-другому? Он всего лишь занимал пост Губернатора, а не управлял миром.
Его властный голос снова вернул меня в реальность, где он пальцами перебирал бусинки жемчуга, который я надела.
— Я хочу тебя, Талия.
Он потянул за бусы, заставляя меня наклониться к нему до тех пор, пока его рот не накрыл мой. Его настойчивость в этот момент не шла ни в какое сравнение с той, с которой он целовал меня в лифте. Каждым волоском на своем теле я чувствовала, как его энергия проходит через меня, будто я стояла на краю обрыва.
— Дай мне то, что я хочу, Талия, — прорычал он, скользнув рукой по моим бедрам и поглаживая меня между ног туда и обратно по шелковым трусикам. Другой рукой он коснулся моего соска, который уже торчал через ткань платья и ждал его прикосновений.
Мое тело превратилось в сплошной комок нервных окончаний, которые жаждали большего. — Ты тоже хочешь меня, Талия. Идем со мной домой, и я покажу, что могу сделать для тебя. И я обещаю, что до конца ночи ты будешь кричать мое имя.
Я задержала дыхание и с заиканием ответила.
— Н… нет, нет.
В моем ответе не было ни уверенности, ни силы воли. Две вещи, с которыми я прежде не сталкивалась. До сегодняшнего дня.
Я застонала, когда он скользнул пальцем под ткань моих трусиков и вошел в меня, надавив на мой клитор большим пальцем. Продолжая двигать во мне пальцем, он вглядывался в черты моего лица, будто не хотел упустить ни секунды.
— Вот, именно так.
Он поймал стон от оргазма, накрыв мои губы своими, когда я чуть не закричала от блаженства. Внутри поднялась горячая волна, и меня пожирал жар, который он создал. Я не могла вспомнить, когда я так интенсивно кончала в последний раз. А тот факт, что мы сидели в затемненной комнате в ресторане с Губернатором, заводил меня еще больше.
Этот мужчина не привык появляться на людях с проституткой. Он собирался появляться с женщиной, которую планировал сделать своей собственной куртизанкой. Он решил сделать её своей, и ответ «нет» осложнил выполнение его плана.
Под конец вечера мне удалось собрать все свои мысли воедино. Ни одному мужчине я не собиралась позволять взять в плен мой разум. И то, что мое тело реагировало на него именно так, как ему было нужно, являлось очень плохим признаком.
Глава 5
Талия
Сон той ночью был каким угодно, но только не спокойным…
— Нет, нет, нет, они не могут оба быть мертвы.
— Мне жаль, миссис Диккенсон. Мы сделали все, что смогли.
Доктор скрылся из виду так же быстро, как и появился, расколов при этом мой мир пополам. Я раскачивалась в маленьком кресле посередине комнаты ожидания в больнице, обняв колени руками и плакала. Со смертью моих родителей умерла частичка меня.
— Талия, теперь я обо всем позабочусь. Твоя мама хотела бы этого. — До меня донесся голос моего дяди.
Следующую неделю я помню, словно в тумане немой бессвязности. Каждый день, который я проживала на автомате, был словно в тумане. Даже если бы я знала, что мой дядя украдет все наследство, честно, даже не знаю, сделала бы я что-либо иначе. Если бы я знала то, что знаю сейчас, я бы подготовилась и заплатила бы беспощадному адвокату, лишь бы вернуть мое наследство. Из-за череды несчастных событий моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Я рыдала, когда впервые занялась сексом. Жесткой губкой я пыталась отодрать свою кожу от разврата, грязи и позора, которые окутывали меня. Каждый раз, когда я спала с мужчиной за деньги, часть моей души умирала. Теперь я не могла посмотреть на себя в зеркало. Чтобы выжить, я сделала то, что должна была. Я больше никого не винила за решения, которые приняла сама.
Мне все же удалось сохранить какую-то часть моей души нетронутой. Но, тем не менее, я знала, что я была сломлена. Я знала, что никогда не смогу отдать кому-то свое сердце. У меня были лишь осколки и куски, которые могли достаться каждому. Я не могла влюбиться, и мне было все равно.
Губернатор Энтони Джонсон
Энтони водил пальцем по платиновой ручке вверх и вниз, когда обдумывал поведение Талии, в то время как голос Карла звучал на фоне его размышлений.
«Что её сдерживает? Я не понимаю: она использует свое тело ради денег, но все равно отказывается от моего контракта».