— Угу, — говорит Карлос, качая головой. — Скажи то, что ты сначала хотела сказать. Не поправляй себя, по крайней мере, пока. Скажи последнюю фразу еще раз.
Так странно произносить это вслух, особенно учитывая, что я не знаю, права ли я.
— Я переживаю, что мой парень — алкоголик... знак вопроса?
— Вот оно. Со знаком вопроса стало интереснее. Продолжим работать с этим. Кто следующий?
Отсутствие реакции на первые два пункта в списке придает мне сил.
Больше желающих нет, поэтому Карлос указывает на «ботанического» парня:
— Ты. Что у тебя? Стой, — опять говорит он. — Имя?
— Итан.
— Итан. Очки. Да. Давай.
— Мм, ну, у меня всего одна тема.
— Ладно, возьмем ее. Начинай.
— Мой отчим.
Мы ждем подробностей. Но их нет.
— Я вернусь к тебе, Итан. Нужно больше деталей. Ты, — говорит он, указывая на другую девочку в группе.
Она приходит ему на помощь:
— Мара.
— Мара, — повторяет он. — Красная помада. Не приходи ко мне с другой помадой, а то мне будет хреново. Что у тебя?
— Поступление в колледж, конец света, и бесконечность.
— Ладно, — медленно кивает он. — К тебе мы тоже вернемся. Клифтон.
Нас всех удивляет, что он уже знаком с Ленни Кравицем, возможно, мы даже немного завидуем.
— Я крут, чувак, я могу говорить обо всем. Ты же знаешь.
— Обо всем? — говорит Карлос. — А я знаю одну тему, на которую ты не хочешь говорить, — Карлос смотрит на нас. — Клифтон учится в этой школе, в музыкальном классе. Он пришел на мой мастер-класс, потому что он местный козел отпущения.
Он поворачивается ко Клифтону и ждет реакции.
— Я тебе скажу, чувак, это не такое уж большое дело. Моей популярности мешает тот факт, что я гей.
Разочарование Мары практически ощутимо.
— И как это на тебя влияет? — спрашивает Карлос.
Клифтон смотрит на Карлоса поверх очков.
— Мне хочется стать еще геевиднее.
Все хохочут, а Клифтон улыбается, скрещивая руки на груди.
Карлос поворачивается к Итану.
— А теперь — конкретнее.
Меня восхищает, как Карлос это делает. Я думала, занятие будет похоже на психотерапию, но нет. Карлос не расспрашивает нас о вещах, которые мы знали, не говорит, что ему не все равно, и даже не извиняется за то, что нам приходится проходить через это. Он просто пытается помочь нам увидеть, как наша индивидуальная реакция на переживания может стать источником вдохновения.
— Итан, ты можешь говорить так же конкретно, как Клифтон?
Моему отчиму мешает сам факт моего существования, говорит Итан, но Карлос ждет большего. — И из-за этого я ненавижу свою мать.
— Потому что...
Итан начинает немного нервничать. Он ерзает на стуле, как будто хочет встать.
— Потому что она вышла замуж за парня, который ненавидит ее сына...
— И почему тебя это бесит?
Уши Итана становятся ярко-красными.
— Ну, потому что я появился раньше!
— Бац! — Карлос поднимает ладонь, чтобы дать Итану «пять», и слегка измученный Итан ему отвечает. — Вот оно. Хорошо.
Он поворачивается к Маре.
— Ладно, Мара, давай сосредоточимся на одной из твоих тем. Конец света и бесконечность — не твои личные темы, но я могу понять, что они вызывают у тебя чувства, которых ты не хочешь. А что с поступлением в колледж?
— Не думаю, что смогу куда-нибудь поступить.
— Почему это? — спрашивает он.
— Все думают, что я неудачница.
— Приходится признать, что, наверно, так и есть, — говорит она.
Он показывает на нее.
— Вот — чувство, которое ты не хочешь ощущать.
Пока я оглядываю наш круг и вижу на лицах различные степени ужаса, Карлос поворачивается в мою сторону.
— Синенькая, вернемся к тебе на секундочку. Твой парень пьет, но что именно вызывает у тебя чувство, которого ты не хочешь?
Казалось бы, простой вопрос, но на самом деле, нет. В конце концов, я придумываю ответ:
— Безнадежность.
— По поводу чего?
— Его будущего.
— Еще чего-нибудь?
Есть что-то еще, но я не могу до него докопаться.
— Вернись к себе, как это влияет на тебя? — подсказывает Карлос.
— Моего будущего, — тут же вырывается у меня.