каким-то яблочным пирогом, а с яблочным пирожком из «Макдональдса», которые настолько теплые

и вкусные, что их ставят в однодолларовое меню, чтобы вы могли позволить себе слопать

одиннадцать штук. Я бы мог съесть одиннадцать миллионов вагин Клэр. Тихие звуки, которые она

издавала, пока я вталкивался в нее, приближали меня к оргазму гораздо быстрей, чем хотелось бы.

Он ее просьб не останавливаться у меня чуть не взорвалась голова… а вместе с ней и головка.

В попытке замедлить надвигающийся оргазм я поцеловал Клэр, но добился совершенно

противоположного результата. Ничего вкуснее и слаще ее рта я в жизни не пробовал, и когда ее язык

заскользил рядом с моим, мой член начал пульсировать у нее внутри. Вторгаясь как можно глубже в

ее гостеприимный жар, я ощутил, как взрываюсь в оргазме – настолько мощном, что испугался, как

бы не лопнул презерватив.

Нам всем было известно, что у меня суперсильная сперма. История могла повториться еще

раз. Мои маленькие чертовы головастики бились между стенками презерватива и истошно вопили:

«Этот человек не дает нам выйти! Да будь он проклят!»

После первой ударной волны моего оргазма из-за двери донесся тоненький голосок.

– Мамочка, я хочу пить.

И я, выстреливая в презерватив сотнями тысяч разъяренных, потрясающих кулаками

сперматозоидов, расхохотался, после чего рухнул на Клэр, стараясь, однако, не раздавить ее. Она

должна была остаться жива, чтобы мы могли проделать все это снова. Я не был большим

поклонником некрофилии.

Несколько минут мы лежали, тяжело дыша, а потом на меня опять напал смех. Как я

умудрился забыть, что в доме ребенок? Я ведь на самом деле подумал, что в дверь, прежде чем ее

выломать, вежливо стучится маньяк. Непонятно почему, но это показалось логичнее, чем вспомнить,

что у меня есть ребенок и что он в одном со мной доме.

– Мамочка!

– Одну минуту! – крикнула Клэр прямо мне в ухо.

Приподнявшись немного, чтобы увидеть ее лицо, я спросил, не стоит ли в следующий раз

примотать его скотчем к кровати, и она, к полной моей неожиданности, просияла. Вообще-то я

шутил насчет скотча. Вроде как.

– Надо придумать, что соврать ему насчет того, чем мы тут занимались, – сказала она.

– Ты… ааах! О ч-ч-черт! – вырвалось у меня.

Ну вот опять. Опять сработал вагинальный кулак. Что за черт это было?

115

LOVEINBOOKS

– Так. Что, блин, ты сейчас сделала своей вагиной? По-моему, я опять кончил.

Она рассмеялась и тем самым вытолкнула мой обмякший член из своей вагины. Чувство

утраты было так велико, что я хотел было надуться, но потом вспомнил, что за дверью спальни до

сих пор стоит Гэвин.

Вау, ну и отстойные же мы родители. Надеюсь, он не расшиб себе голову или еще что до

крови.

Прости, сынок, мама с папой были заняты игрой в «спрячь салями». Как твоя голова?

Скатившись с Клэр, я взял с тумбочки салфетку, чтобы завернуть в нее презерватив, но

перед этим ухмыльнулся и показал его содержимому средний палец. Обломись, чуваки! Не сегодня!

– Кегель, – сказала Клэр, торопливо набрасывая через голову блузку и натягивая юбку. От

моего внимания не укрылось то, что трусики она надевать не стала.

– Погоди, что? Почему мы вдруг заговорили о хлопьях?

В этот момент Гэвин задергал за дверную ручку так сильно, что я бы не удивился, если б он

ее вырвал. Я свесил ноги с кровати и, натянув боксеры, вслед за Клэр подошел к двери.

– Не «Келлогс», Дженни, а Кегель, – рассмеялась она. – Это объяснение, почему у меня

такая крутая вагина45.

За комментарий о Дженни я хотел было шлепнуть по ее хорошенькой маленькой заднице, но

не успел. Она уже распахнула дверь, за которой, со скучающим видом прислонившись к дверному

косяку, стоял Гэвин.

Клэр присела на корточки и обняла его.

– Дружок, все в порядке? Испугался чего-то? – спросил я, ероша волосы у него на макушке.

– Что это вы тут делали?

Господи, прямиком к делу.

Клэр отодвинулась от него и подняла взгляд на меня.

– Э-э-э… – замялась она.

– Вы что, играли в какую-то игру? – спросил он.

Я хмыкнул, гадая, стукнет ли меня Клэр, если я расскажу ему правила игры в «спрячь

салями». Первое правило игры в «спрячь салями» – не стучаться во время игры в закрытую дверь, за

исключением случаев, если у тебя из глаз идет кровь или что-то горит. Например, твои волосы. Все

прочее может подождать до конца игры.

– Ну, нам было нужно сделать телефонный звонок. Очень важный телефонный звонок, –

уточнила Клэр.

Гэвин, судя по лицу, не особенно ей поверил.

– Это был очень длинный телефонный разговор, – пустился объяснять я. – Очень-очень

большой и важный. Мы не могли откладывать его ни на минуту, и как только мы его сделали, то уже

не могли остановиться, иначе нам стало бы… больно. Вот почему мы не отвечали, когда ты стучался

в дверь. Да-да, этот телефонный разговор был очень большим и длинным. Твоя мамочка даже

закричала, когда увидела, какой он большой.

Клэр ущипнула меня за бедро.

– Твой папочка немного преувеличивает насчет размеров этого телефонного разговора, –

сказала она сухо.

Я разинул рот, а Гэвин непонимающе взглянул на меня. Клэр же, стоя перед ним на коленях

и раздраженно глядя на меня, даже не осознавала, какое именно слово она только что произнесла.

В животе у меня запорхал целый рой бабочек, и мне захотелось схватить их обоих в охапку и

закружить по комнате. Мы еще не обсуждали, говорить ли Гэвину, кто я такой, и хотя услышать из

уст Гэвина «папа» было самым моим заветным желанием, я не хотел подгонять Клэр, ведь она так

долго воспитывала его одна. Я хотел, чтобы она сама пришла к такому решению – когда поймет, что

может доверить мне и себя, и нашего сына.

И тут до нее дошло. Ее лицо стало таким белым, что я испугался, как бы ее не вырвало

прямо на мои голые ноги. Ее взгляд заметался между мной и Гэвином, потом остановился на моих

глазах, и она быстро встала.

– О боже. Извини меня. Не знаю, с чего вдруг я это ляпнула, – прошептала она, оглядываясь

45 Прим. пер.: «Келлогс» – марка кукурузных хлопьев; упражнения Кегеля – упражнения, направленные на

развитие мышц промежности.

116

LOVEINBOOKS

на Гэвина, который стоял и смотрел на нас, как на идиотов. – Черт. Скажу ему, что я просто

пошутила. Что говорила о телефонном звонке или еще что. О боже! Какая же я тупица, –

пробормотала она.

Я провел ладонями по ее рукам, успокаивая ее.

– Эй. Послушай меня. Все нормально. Даже прекрасно. Я давно хотел попросить, чтобы ты

ему рассказала, но боялся поторопить события, – объяснил я.

Она испустила вздох облегчения.

– Ты уверен? Не хочу, чтоб ты делал то, к чему еще не готов.

– Детка, я был готов с момента, как вытряхнул глупость из задницы и пришел поговорить с

тобой после той первой недели.

Она прильнула ко мне и быстро чмокнула в губы, после чего подхватила Гэвина на руки.

– Итак, Гэвин, – сказала она. – Ты знаешь, кто такой папочка?

Он уставился на меня и на несколько минут погрузился в задумчивость. Я начал

волноваться. Вдруг он не захочет, чтобы я был его отцом? Вдруг он решит, что я слишком строгий

или слишком глупый? Черт, и зачем я только заставил его оттирать с пола зубную пасту… Клевые

отцы не заставляют своих детей заниматься таким дерьмом. Клевые отцы водят своих детей в стрип-

клубы, разрешают им закатывать дома шумные вечеринки, а по воскресеньям, собирая вместе

команду для фэнтези-футбола, угощают их травкой.