Надо иметь в виду, что остатки разбитых классов в СССР не одиноки. Они имеют прямую поддержку со стороны наших врагов за пределами СССР' И в чём он оказался неправ? Да и к репрессиям он не призывал, говорил о строго индивидуальном подходе при рассмотрении персональных дел и образовании курсов политического образования. К своему удивлению я узнал, что такие курсы были созданы только теперь, через восемь лет после озвучивания идеи! Сделав в памяти заметку, что когда окажусь в том мире, стоит полазить в инете на эту тему, я решил побеседовать по этим вопросам с парторгом. Зачёты ему сдавать, вот после них и побеседуем. Не прибьёт же, в конце концов?
Новый секретарь партийной организации министерства подполковник Леусов, оказался въедливым, но вменяемым мужиком. Погонял он меня изрядно, но общаться с ним было интересно. Причём, как оказалось, он любитель поспорить. Несколькими замечаниями, вопросами и комментариями он с удовольствием втягивал тебя в спор, выполняя в нём роль своеобразного 'адвоката дьявола'. При этом с лёгкостью цитировал труды не только Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, но и ссылался на философов как древнейших времён, так и более современные труды. Когда я брякнул, что в споре рождается истина, Леусов усмехнулся:
- Раз уж вы, майор, ссылаетесь на такого авторитета философии как Сократа, то должны знать и другие точки зрения. Например Ювенал говорил : воздержись от спора - спор есть самое невыгодное условие для убеждения. Мнения - как гвозди: чем больше по ним колотить, тем крепче они вонзаются. Кстати, многие считают, что под спорами Сократ имел ввиду немного другое - беседы. Согласитесь, майор, что это значительно меняет смысл выражения?
- Тогда зачем вы заставляли меня спорить, Иван Васильевич? - мне стало ещё более интересно общаться с парторгом. Ну никак я не ожидал встретиться не с этаким ходячим цитатником, а с образованым, интересным человеком.
- А как ещё понять, действительно ли вы разбираетесь в вопросе, или тупо вызубрили необходимые материалы ничего не поняв в сути прочитанного?
В итоге, проговорили мы с Леусовым ещё добрый час, от чего я получил искреннее удовольствие. Я и так знал, что рядом есть множество незаурядных людей, но так свободно, на отвлечённые темы мне беседовать ещё не доводилось. А уж с учётом того, что я общался с парторгом 'кровавой гебни'...Уже в конце разговора мне вспомнились замечательные, на мой взгляд, стихи Феликса Кривина:
- В споре рождается истина!
- Что ты, Сократ, не надо, спорить с Богами бессмысленно
Выпей-ка лучше яду
Пей, говорят по-гречески, просят как человека!
Так осудило жречество самого мудрого грека.
Праведность - дело правое, правда - карается строго,
Но не боялись смертные выступить против Бога
Против его бессмысленных, бесчеловечных догматов.
В спорах рождались истины и погибали Сократы...
- Чьи это стихи, Андрей Алексеевич? - немного помолчав, с интересом спросил Леусов, тихонько повторив последнюю строку.
- Не помню, Иван Васильевич. Услышал когда-то и запомнилось, - я пожал плечами. Не говорить же ему, что автор этих строк сейчас совсем молодой парнишка. Да и жив ли он теперь, после всех изменений произошедших в истории этого мира.
- Жаль. Очень жаль. Хотелось бы почитать ещё что-нибудь этого автора, - Леусов помолчал и неожиданно подытожил.
- Хорошо мы с вами пообщались, Андрей Алексеевич. Очень хорошо. Хвосты вы свои подчистили, в деле я отметку поставлю. А на прощание вам такой вопрос - почему вы не подали заявление о приёме в партию? Хорошо подумайте. Надумаете - жду вашего заявления, естественно с рекомендациями...
Интерлюдия 2. Москва, Министерство государственной безопасности СССР, камера внутреннего изолятора. Сентябрь 1945г.
-Здравствуйте, господин Мюллер. Присаживайтесь, - Влодзимерский с интересом смотрел на бывшего шефа самой жуткой спецслубы в истории. Правда очень многие господа из другого мира воспитанные в традициях либерально-демократических ценностей, на первое место поставили бы его службу, на что генерал-лейтенанту государственной безопасности СССР было абсолютно наплевать. Тем более, что у него появилась надежда когда-нибудь очень близко пообщаться с некоторыми уродами, по ошибке Создателя носящими русские имена-фамилии. Надежда маленькая, почти призрачная...но раньше не было и такой!
- Здравствуйте, господин Влодзимерский, - и так не отличающийся выдающимся телосложением, Генрих Мюллер за последнее время стал выглядеть просто болезненно худым человеком.
- Позвольте вопрос?
-Да, пожалуйста, - Лев Емельянович утвердительно кивнул и пододвинул поближе к подследственном початую пачку американских сигарет, солдатских 'лакиз'.
- Не сочтите за наглость, но мне ужасно любопытно, о чём вы только что думали? Просто у вас было такое мечтательное выражение глаз...- Мюллер покрутил в руках сигарету и вернул её к подругам в пачку.
-хотите сказать, что оно так не вяжется с людьми нашей профессии? - Влодзимерский улыбнулся. - А знаете...пожалуй скажу.
Он прикурил сигарету, задумчиво выпустил несколько клубов дыма, а затем негромко продолжил.
- Только прежде чем рассказать это, хочу немного поговорить о другом. Как вам материалы, которые вы просматривали и изучали предыдущий месяц? Надеюсь у вас нет сомнений в их подлинности?
- Нет, господин генерал, - лицо Генриха Мюллера осунулось ещё сильнее, хотя только что казалось, что такое физически невозможно.
- Поначалу у меня возникла мысль о талантливой фальсификации, но потом... Нет. Всё, что мне было продемонстрировано - правда. Возможно несколько однобокая, поданая в нужном вам русле, но подлинная информация. Я и так был убеждён, что ваша система лучше той, которую строил Гитлер, ну а владея такой информацией вы...
- Вы немного неправы, герр Мюллер, - Влодзимерский прервал 'гестапо-Мюллера'и вновь подтолкнул к тому сигареты. - Всё, что вы читали и смотрели - из мира, в котором СССР победил даже не подозревая о существовании других миров. Всего на месяц позже, чем мы. И как вам увиденное и прочитанное?
- Мерзость! - маленькие, утонувшие в обострившихся глазных впадинах глаза Мюллера яростно блеснули.
-Превратить Германию в такое...В такую...Знаете, господин генерал, у меня впервые в жизни ощущается недостаток словарного запаса. Все ругательства, которые я знаю, кажутся мне недостаточно выразительными. Педерасты у власти, гордящиеся и пропагандирующие свою ненормальность... Немцы, кормящие стамбульских голодранцев и албанских ублюдков...богатая Германия, при этом превратившаяся в чёрт знает что, идущая к своей гибели и незамечающая этого... Это страшней, чем последствия Версаля, господин генерал...
Дождавшись, пока Мюллер успокаиваясь выпьет стакан воды, Влодзимерский продолжил.
- Так вот, герр Мюллер. Вы теперь знаете, что произошло не только с Германией, но и с советским Союзом. Верно? А теперь представьте себе, всего лишь на миг! Что у меня появилась возможность плотно пообщаться в этих стенах с людьми, которые причастны к развалу моей страны и с теми, кто продолжает этим заниматься. Пусть и в другом мире.
- Господин генерал. Что я должен делать?
Влодзимерский внимательно посмотрел в глаза Мюллера, сверкающие яростью и решимостью. Мгновение помолчав, он достал из папки небольшой лист бумаги и положил перед шефом гестапо.
- Вот предложения правительства СССР. Ознакомьтесь...
Глава 3.
- Давай не опаздывай только!
Я закивал как болванчик и припустил к воротам аэродрома, где меня ждала машина. Наконец-то отдохну! Долбаные зачёты сдал, даже по химподготовке, про которую вспомнили в последний момент. И у меня осталось целых девять дней и разрешение выехать в Свердловск! А имея знакомых в авиаполку специального назначения договориться с 'попуткой' смог бы кто угодно. Вот я и несусь к машине, чтобы за два часа успеть добраться до общаги с вещами и вернуться назад. Потом несколько часов и ...