Не дрогнул в теле ни единый мускул

                        Лишь голос низкий, точно прутик гнулся

                        Так искаженно, чуждо словно гул:

                        «Арлет, остановись, не приближайся!

                        Подальше отступи, вдали останься!

                        Ну что же ты за шагом шаг беги

                        Подальше от меня и липкой мглы».

                                           13.

                        «Я не уйду! Уж, знаешь, сколько лет

                        Я провела одна, средь этой пустоты?

                        Ждала, когда судьба расплещет свет.

                        Ждала, когда ко мне вернешься ты!

                        Мои родители в плену болезни злой

                        Слегли в единый миг и в одночасье.

                        Ушли, покинули сей мир земной,

                        Оставив сиротою дочь! Несчастье!

                        И вот ты здесь передо мною избавитель.

                        Ты слышишь стук? То сердце бьется в такт.

                        Теперь, лишь ты моих порывов повелитель

                        Возьми его себе оно в твоих руках!»

                                            14.

                        «Никак не думал! Ты по мне страдала?

                        Я видел танец твой, хмельной угар!

                        Ты с джентльменами так мило ворковала!

                        Зачем же превращаешь жизнь в кошмар?»

                        «Илберт, мой милый! Обернись на голос,

                        Дай кинуть взгляд в любимые глаза,

                        А то сомнения из тесных, прочных полос,

                        Затягивают в кольца как змея!»

                        Он лишь стоял спиной, молчал и думал:

                        «Когда все кончится или начнется вновь?»

                        От ожидания он нервно мысли путал:

                        «Любовь и смерть, смерть и любовь, и кровь».

                                            15.

                        Она приблизилась, его плеча коснулась.

                        В нем просыпался первобытный бунт.

                        Она уж не Арлет добычей обернулась,

                        А он охотник через несколько секунд.

                        Она так близко ее запах сладкий…

                        Бурлит по венам молодая кровь.

                        А в глотке Илберта как яда гадкий

                        Отвратной ржавчины бежит поток.

                        Он резко развернулся, смерив силы.

                        Схватил и бросил жертву на траву.

                        «Смотри в глаза любимые, не ты ли

                        Меня стремилась видеть наяву?»

                                           16.

                        Ее глаза наполнились до края

                        Безумным страхом, застилая синеву

                        Что, все чернела и чернела расширяя

                        В ее зрачках расплесканную тьму.

                        Дыханье прекратилось. Чуть живая

                        Застыла словно кукла на траве.

                        Ее сознание почти дошло до края,

                        Оставив лишь сомнения душе.

                        Тем, кем он был и до сих пор остался.

                        Тем, кем он стал и не был никогда.

                        Все тот же он, что в верности поклялся.

                        Все тот же? Нет! Теперь в нем только тьма.

                                            17.

                        Его лицо сверкало в лунном свете

                        Опасной и смертельной красотой.

                        На бледной коже в огненном дуэте

                        Глаза горели скверной краснотой.

                        Со взглядом хищным на губах горела

                        Его усмешка, обнажавшая клыки.

                        И ты сейчас, как никогда хотела,

                        Сбежать, но нет, увы, назад пути.

                        Он приближался ближе, ближе, ближе.

                        Дыханьем сладким обволакивал лицо.

                        И опускалось с каждым вдохом ниже

                        Сердечко, что от страха замерло.

                                            18.

                        Его клыки воткнулись в нежность кожи.

                        Мгновенье боли. Что теперь сейчас?

                        Подвластна ты безумной сладкой дрожи,

                        Что кружит голову, и свет в глазах погас.

                        Илберт так близко, он целует твою шею,

                        Так крепко держит и уверенность крепка,

                        Что это лишь напоры страсти сильной

                        Его любовь он не причинит тебе зла.

                        Ну а на самом деле кровь бежит по венам

                        И насыщает монстра, что к тебе приник.

                        Сейчас он дикий зверь, припавший к ранкам,

                        Что дарят сил ему, ну а тебе тупик.

                                            19.

                        Он пьет и пьет, ты слабнешь это точно.

                        Глаза наполнились безжизненным стеклом.

                        В его руках, что держат очень прочно,

                        Ты погибаешь в подсознании своем.

                        Не закричать - никто зов не услышит.

                        Не разорвать - объятий сталь крепка.

                        Не убежать - сейчас ты еле дышишь.

                        Не умереть - но злая смерть близка.

                        Твоим спасеньем стал рассвет пришедший.

                        Хотя постой! Он мог спасеньем стать.

                        Он опоздал, став без причины грешным

                        В том, что навечно ты невольна спать.

                                           20.

                        Тебя нашли с трудом почти под вечер,

                        С рассвета сердцем чувствуя беду.

                        Они бежали, а вослед им вторил ветер:

                        «Ищи ее в траве в заброшенном саду».

                        Лежала ты так тихо, так смиренно

                        В разрушенной беседке на скамье.

                        Сейчас в тебе все было неизменно,

                        Лишь ветер плакал, воя по тебе.

                        Раздался крик: «Нашел! Она в беседке!»

                        «Она жива?»: Лишь тишина в ответ.

                        И на лице несчастном столько боли,

                        И тихий шепот с губ: «Похоже, нет».

                                          21.

                        Тебя омыли, в платье белое одели