— И вы хотели присвоить себе клад?

— Никак нет, — ответил Филейный и достал из кармана заранее составленное и подписанное им и Стеклянко заявление в адрес финансовых органов: мы, мол, нашли клад, передаем его родному социалистическому государству и просим отчислить нам 25 процентов. Эта сумма, по их предположениям, равнялась 7 тысячам рублей.

— Почему семи тысячам?

— Прикинули…

Вот что значит юрист. Он был предусмотрителен и подготовил все страховочные средства, начиная от кисти и ведерка с краской и кончая заявлением, составленным «на всякий случай».

А что же с кладом? Клада не оказалось. Нет, не дремали в старой могиле элегантные хрустальные сосуды, наполненные благородным желтым металлом и бесценными каменьями.

А где же резвое дитя голубых кровей — Эдик? Эдик исчез, растворился в бриллиантовом дыму. Можно высказать только догадку, что он любитель выпить за чужой счет. Кто же не угостит, если ему обещают часть фамильного клада? Может быть, «летчик» Эдик снова сидит сегодня в ресторане и доверительно показывает очередному любителю старины «княжеский герб».

Но дело не в нем, не в Эдике. Дело в самой ситуации. Эдик хотел обмануть Стеклянко. Стеклянко вкупе с Филейным хотели обойти Эдика. Кроме того, компаньоны торопились, боясь, что их опередит один из работников кладбища, которого они посвятили в тайну могилы, что находится в 120 шагах от церкви. Налицо, как говорят, острая конкурентная борьба. Дух Клондайка. Рецидив далекого прошлого. Люди гибнут за металл. Они готовы на все. И то, что при этом они теряют человеческий облик, их не волнует.

Волнение пришло к ним лишь тогда, когда собрался товарищеский суд, когда в конференц-зале прозвучали слова коллег, далеко не ласковые и отнюдь не нежные.

Обороняясь, Стеклянко сказал:

— Это Филейный тащил меня к могиле.

А Филейный переходил в контратаку, заявляя, что на раскопки его неустанно вдохновлял Стеклянко.

Странного тут ничего нет: собственники, пусть даже потенциальные, друзьями не бывают. Не та мораль. Концессия лопнула — дружба врозь, каждый спасает себя.

Что ты наделал, Эдик!

Уразумей и восчувствуй!

На литературных критиков авторы всегда обижаются.

Обижаются, когда критики критикуют; дуют губы, когда критики пишут мало; возмущаются, когда критики молчат. Последнее рассматривается как грубый выпад. «Нас беспардонно замалчивают!» — негодуют темпераментные поэты. «Сколько эпохальных романов не заметили!» — укоризненно качают седовласыми головами прозаики. «Премьеры идут, а критика — ни гу-гу!» — безутешно сокрушаются драматурги.

Пусть умолкнут мастера ритмической речи и сценического диалога. Пусть не ропщут вдохновенные создатели дилогий, трилогий и тетралогий. Есть один литературный жанр, о котором критики вообще не сказали ни слова. Тем непростительнее, что этот жанр в последнее время буйно расцветает и, выражаясь высоким стилем, находится на крутом подъеме.

Я говорю о брошюрах, содержащих памятки, инструкции, правила, наставления и указания. Какими инструкциями человечество располагало прежде? «Не убий», «Не укради», «Не возжелай жены ближнего своего» (дальнего можно). Примитив! Упрощенчество! Беднота мысли!

В наш век — в век растворимого кофе, безразмерных носков, транзисторов и хрустящего картофеля — инструкционная литература явила любознательной публике тысячи произведений. Ее выпускают везде, всюду и всякий, кто захочет: месткомы и директора клубов, пожарные общества и санитарные просветители. Читать бы ее да читать, приобщаться бы к светлой мудрости составителей, прильнуть бы, как говорится, к роднику и черпать ладошками! А некоторые почему-то недовольны!

Недоволен, например, В. Никонов из города Петровска, Саратовской области. Он прислал в редакцию список абонентов местной АТС, который открывается «Правилами пользования телефонным аппаратом»: «…Для набора отдельных знаков каждый раз вставляйте палец в соответствующее знаку отверстие… По окончании разговора следует немедленно положить трубку на рычаг…»

Глубоко заблуждаясь, В. Никонов считает это лишним литературным творчеством: каждому, мол, и так понятно, как обращаться с телефоном. А может быть, все-таки не каждому? Я знал одного человека, который вставлял палец всегда не в то отверстие, а после разговора бросал телефонную трубку в корзину с мусором.

Подумать страшно, что бы сталось с современным человечеством, если бы не было инструкций! Дабы читатель мог поразмышлять на эту тему сам, я ознакомлю его с с несколькими образцами инструкционной литературы из моей домашней коллекции.

«При бритье пользоваться горячей водой, обильно намыливая лицо» («Инструкция для пользования безопасной бритвой». Завод «Красная звезда», Москва).

«Матери, едущие с детьми, должны захватить все необходимое для ребенка. Никогда не следует возить с собой лишние вещи» (Д. Л. Сац. «Гигиена пассажира железнодорожного транспорта». Медгиз, Москва).

«При выходе из палаты обязательно надевайте халат или пижаму, чулки и туфли» («Памятка для больных». Кишинев).

«В Советском Союзе большое внимание уделяется борьбе с пожарами… Вода — наиболее распространенное средство для тушения пожара» (Г. И. Жуков, «Как потушить пожар в жилом доме». Издательство Министерства коммунального хозяйства РСФСР, Москва).

«У пас принято быть вежливым не только к знакомым и к товарищам, но и ко всем присутствующим в зале…» («Памятка посетителю вечеров танцев», Боровичи).

«Заметив… опасность для окружающих, не оставаться безучастным…» (В. И. Поэль, «Памятка по технике безопасности для литейщиков гипсовых изделий при изготовлении сухой штукатурки». Госстройиздат, Москва).

«Машинист должен уметь пускать и останавливать обслуживаемые агрегаты» (Е. Л. Котляров, «Памятка для машинистов шламовых насосов». Госстройиздат, Москва).

«Бетонщику не разрешается включать и выключать механизмы и сигналы, к которым он не имеет отношения» (В. М. Востров, «Памятка для бетонщика». Госстройиздат, Москва, издание второе, исправленное, тираж 150000).

«Ликвидируй свою санитарную неграмотность» («Памятка парикмахера». Полтавский дом санитарного просвещения).

Да, действительно, что произошло бы, если бы не было мудрых наставников, которые учат нас, как жить! Представьте себе такую картину: больные разгуливают по госпитальным коридорам в кальсонах, босиком; машинисты не умеют пускать обслуживаемые агрегаты и, что самое страшное, останавливать их. А литейщики, заметив опасность для окружающих, стоят в стороне, наблюдают, как на чужую голову падает, например, железная балка. Черт знает, какая могла случиться трагедия! Но теперь мы от нее надежно застрахованы. Главное — надо читать инструкции. Они не только предостерегают от всяких бед, но и морально подковывают, духовно возвышают, идейно укрепляют. И даже куда-то зовут. Авторы их порою обнаруживают такое проникновенное глубокомыслие, какое не снилось титанам интеллекта, незабвенным творцам афоризмов — Ларошфуко, Лихтенбергу, Жану де Лабруйеру.

«Примеров игры детей с огнем очень много, и все они неизбежно приводят к пожарам, а иногда и к тяжелым последствиям…» («Памятка по предупреждению пожаров от детских шалостей с огнем», Москва).

«Парикмахерскими при вокзалах во время стоянки поезда пользуются, главным образом, мужчины. Изредка они здесь стригутся, еще реже моют голову…» (Д. Л. Сац, «Гигиена пассажира железнодорожного транспорта»).

«Не читайте за прилавком газет, журналов и книг. Не расхваливайте товар перед покупателем, но и не проявляйте безразличия при продаже товара» («Правила поведения продавца». Молдавпотребсоюз, Кишинев).

«Досуг — это не праздность, это культурный, здоровый отдых» («Памятка работнику предприятий торговли и общественного питания», Винница).

Начитавшись памяток и инструкций, я стал сочинять их сам. Очень заразился этим творческим делом и не без гордости скажу, что пошло оно у меня просто блестяще. Куда ни приду, везде кидаю мысли. И откуда их столько взялось! Хлещут через край, бьют фонтаном, крутят воронки!