Носят белки в гнезда
Как дрова — в охапке —
Желтые лисички,
Бурые обабки.
Тарахтят на ветках,
Словно бубны звонки,
Высохшие грузди,
Рыжики, опенки.
Первые снежинки
В воздухе кружатся.
В норы и берлоги
Звери спать ложатся.
Жестко тарбаганам
Спать без раскладушек,
Без матрацев мягких,
Простыней, подушек.
Страшно в одиночку
Зимовать медведям —
В зимние морозы
Не пойдешь к соседям.
Ну, а если страшно
Косолапым мишкам,
Как тогда, скажите,
Зимовать зайчишкам?
Там, куда не залетит
Даже ястреб смелый,
Белый-белый дом стоит
На опушке белой.
В белом доме — белый пол,
Белый стул и белый стол,
Белые дорожки,
Белый веник и клюка,
Шкаф белее молока —
Все из крупки, куржака,
Инея, порошки.
В пору теплых летних гроз
В ледяной квартире
Отдыхает дед-мороз,
Самый главный в мире.
Самый главный дед-мороз
В белый ворот прячет нос,
Носит белую доху,
Валенки, калоши,
Белый галстук и платок,
Свитер белый, как творог, —
Все на снежном на меху,
Куржаке, пороше.
Дед на белые часы
Смотрит временами,
Гладит белые усы
Белыми руками
Да глядит в календаре,
Что должно быть на дворе —
Мокрый снег или жара,
Дождь или поземка.
Наконец, себе «Пора!»
Говорит он громко.
Быстро-быстро белый лед
Колет для растопки.
Спичку белую кладет
В ледяную топку.
Пых! — и вот уже чадит
Лед заледенелый
И над крышей дым валит
Белый-белый-белый.
Дым уходит в высоту,
Стелется по елям
И ложится на Читу,
На Якутск, на Воркуту
Одеялом белым.
Ну, а дед — одежду с плеч —
Белый хворост носит в печь,
Чтоб летело из трубы
Больше белой сажи.
И уже летит снежок
На Саратов, на Торжок,
На платаны, на дубы
И на пальмы даже.
Продолжает дед носить
Белые поленья.
…А теперь я попросить
Должен извиненья:
За окном лежит снежок,
На окошке — иней,
И от этих белых строк
Стал я синий-синий.
Скоро тучи примчатся по ветру,
Будут молнии, будет гром:
Ноют винтики у барометра,
Ломит стрелки перед дождем.
Он не знает ни сна, ни отдыха,
Вечно думает об одном:
Как с давлением,
Что там в воздухе —
Пахнет вёдром или дождем?
Флюгер тоже немало мается:
Он на вечном стоит ветру.
А, бывает, буран случается,
Да такой, что дома качаются,
Сосны скрипом скрипят в бору!
У термометра мало радостей,
Тоже жить ему нелегко:
В жилах ртуть от высоких градусов
Закипает, как молоко.
Дни осенние — неуютные.
А когда зима подойдет,—
Робко сжавшись, сердечко ртутное
У него совсем упадет…
Непогоду встречают первыми —
Очень трудная жизнь у них!
Хорошо, хоть стальными нервами
Мастера начинили их.
Он до последних дней апреля,
Как белый зверь, в кустах лежал,
Куржак набрасывал на ели,
Осинки за ноги держал.
А нынче солнце подложило
В костер весны своих лучей,
И снег в воронках закружило,
Как старый хлам, снесло в ручей.
Сугроб лежал в поту и пене,
Угрюмо землю леденя,
И солнце в тот костер весенний
Еще подкинуло огня.
И он обмяк, дымясь, как вата,
Расплылся лужей вкривь и вкось,
И к луже той пришли лосята,
А вместе с ними старый лось.
Они ступили в эту лужу,
И вряд ли кто подумать мог,
Что то вчерашний сгусток стужи
Лежал у их лосиных ног!
Едва на сопках сонно
Последний луч погас,
В лесу настороженно
Зажглись десятки глаз.
Вот рысь нетерпеливо
Прокралась по земле.
Ее глаза, как сливы,
Они горят во мгле.
Из чащи лисы вышли,
Держа куда-то путь.
У них глаза, как вишни,
С желтинкою чуть-чуть.
Вот вспыхнули лилово
Четыре пары глаз:
На куст уселись совы,
Как будто напоказ.
Вот выскочил волчина,
Зверей и птиц гроза.
Как дымная лучина,
Зажглись его глаза.
И сразу, от испуга
Метнувшись в сосняки,
Погасли друг за другом
Цветные огоньки:
Забились в норы лисы,
Притихли в елях рыси,
Совиные на ветках
Погасли угольки.
И только злые волчьи
Шальные фонари
Одни во мраке ночи
Горели до зари.
Мигали поминутно,
Пугая и маня.
И было неуютно
От этого огня…
Посмотреть на резинку приятно:
Работяща она и опрятна,
Все стирает каракули, пятна.
Чтобы был о вокруг аккуратно.
На тебя мне смотреть неприятно,
Как ты в школу идешь — непонятно.
У тебя не подстрижены ногти,
Почему-то испачканы локти,
Отчего-то чумазы ботинки.
Постеснялся бы, что-ли, резинки!
Мычит встревоженно лосиха,
Поднявшись нехотя с земли:
На пни и кочки тихо-тихо
Садятся белые шмели.
Косой, едва земли касаясь,
В чащобу мчится напрямик:
Там серый цвет изменит заяц
И станет белым, как старик.
Медведь ревмя ревет, со злобой
Снежинки стряхивая с плеч:
По снегу этому попробуй
В берлогу шито-крыто лечь!
Зато довольны куропатки,
Им очень кстати ранний снег:
Они в сугробах, как в кроватках,
Лежат, устроясь на ночлег.
От грязной,
От черной работы давно
Шахтеры-кроты почернели.
Забота одна у них, дело одно:
Прокладывать шахты-тоннели.
Копаются год,
И четыре,
И пять.
А как зарастут переходы,
В забытую штольню приходят опять
И чистят ее от породы.
И тянется это века — не года,
Напрасно затрачено столько труда,
Земли перевернуто — горы!
Пора бы давно нам кротов приручить,
Железо и медь добывать научить —
Они ведь такие шахтеры!
