Действительно, Гриша и его три неразлучных друга «показали себя» — взбудоражили станицу, принесли много тревоги своим близким.

Случилось это так. Антоше Щукину вздумалось побывать на острове Верблюжьем, где ребята были на рыбалке в прошлом году в майские дни, и посмотреть, ушел ли остров под воду. Гриша Челноков, Вася Таратута и Сеня Ращупкин с жаром ухватились за это предложение.

И вот ранним воскресным утром 10 февраля четверо друзей отправились в поход. Тепло оделись, взяли провизии. Антоша захватил зимние удочки и коробку с блеснами. Как и следовало ожидать, в тот момент, когда ребята отвязывали лодку, появился Кубря и прыгнул в нее. Теперь это был не тот глупенький щенок, который в прошлом году рвал сети бакенщика Евстигнея. Это был взрослый пес ярко-рыжего цвета, гроза станичных кошек, страстный охотник, по-прежнему преданный Грише и Васе.

До Верблюжьего острова лодка дошла довольно быстро. Оказалось, что Верблюжий еще не весь исчез под водой — в центре осталась узкая полоска, на которой возвышался видимый издалека огромный дуб.

По руслу Дона плавали льдины: это пришедшая снизу вода взломала лед на реке и подняла его на поверхность.

Антон выбрал подходящее место, где решили остановиться; ребята опустили большие камни вместо якорей и принялись удить. Но лов был неудачным, клева не было.

Рыболовы подумывали уж пуститься в обратный путь, как вдруг налетел ветер. Он поднялся неожиданно и усиливался с каждой минутой.

Антоша с тревогой поглядел на волны, которые начали чувствительно покачивать лодку.

— Ребята, — закричал он, — до берега нам не доплыть — перевернет! Будем отстаиваться!

Они мигом подняли камни и в несколько ударов весел очутились у полоски земли на острове.

— Ребята, — сказал Антоша, когда непосредственная опасность миновала, — я думаю, островок зальет. Давайте подтащим лодку к дубу.

Тащить ее по снегу вчетвером было легко. Лодку поставили с подветренной стороны дуба, и Антон привязал ее к стволу.

Ветер усиливался, выл и ревел.

— Скучное дело, ребята, — заявил Вася. — Хоть пожевать чего-нибудь. — И он достал торбу с провизией.

Антоша остановил его руку, когда он полез в сумку.

— Вот что, балабоны, — сказал он. — От скуки жевать не будем. Есть станем в два часа и разделим провиант так, чтобы хватило на три дня…

У ребят от этих слов похолодело на сердце.

— Да неужели мы здесь просидим три дня? — воскликнул испуганный Сеня Ращупкин.

— Я ничего не знаю, но на море всякое бывает. И ведь нас здесь искать не будут: мы никому не сказали, куда отправляемся.

— Ну что ж, на море как на море… Посмотрим, какое оно — это море! — с фальшивой бодростью сказал Вася и убрал сумку, к великому разочарованию Кубри, который уже облизывался в ожидании подачки.

Прошло с полчаса. Ветер бушевал, дуб стонал, падали сломанные ветки. Испуганным взорам ребят волны казались никак не ниже двух метров.

— Как медленно идет время! — вздохнул Сеня Ращупкин.

— Стойте, ребята! — воскликнул Гриша. — Мне пришла отличная мысль: я буду рассказывать «Посмертные записки Пикквикского клуба».

Ребята оживились:

— Давай, давай!..

И Гриша начал подробно пересказывать содержание романа, которое еще свежо было у него в памяти.

Как ни увлеклись ребята похождениями веселого мистера Пикквика и его друзей, однако заметили, что вода подходит все ближе и ближе…

Вот последний клочок суши скрылся под темной водой, и лодку начало покачивать. Видно, дело было не в одних волнах: ведь уровень Цимлянского моря все повышался, оно каждый день принимало в свое ложе новые десятки миллионов кубических метров воды.

В два часа по Васиным часам мальчики поели. Вася получил в подарок на областной олимпиаде отличные наручные часы — «пылевлагонепроницаемые, с противоударным устройством», как было написано на задней крышке, со светящимися цифрами и стрелками. Вася этими часами гордился и страшно берег их.

Поели они очень скромно и остались полуголодными. Кубре дали кусок хлеба и картофелину.

Время шло к вечеру.

Пошел снег. Буря не стихала, ветер начал менять направление, и в лодку стали заплескиваться брызги воды. Мало-помалу ее накапливалось столько, что приходилось отчерпывать через каждые полчаса.

Стемнело. Раньше была надежда, что ветер к ночи утихнет, но он дул все так же свирепо, обдавая мальчиков крупными хлопьями снега.

Ребята сидели по двое на скамейке, плотно прижимаясь друг к другу. Даже неугомонный Кубря утих: с залитого водой дна лодки он перебрался на кормовую лавочку и улегся там, свернувшись клубком. Мальчики завидовали Кубре: ему было тепло в пушистой шубе. Антон и его друзья уже примирились с тем, что придется провести ночь в лодке, но они заметили, что с каждым разом отчерпывали все больше воды. Потом единственный черпачок работал беспрерывно, переходя из рук в руки. А вода в лодке не только не убавлялась, а прибывала. Не помогло и то, что за борт полетели камни, заменявшие якоря.

— Плохо, ребята, — глухим голосом сказал Антон. — В лодке открылась течь.

Все стало понятно. Ведь лодка несколько месяцев лежала на берегу, рассохлась, а ребята поехали, не проконопатив и не засмолив ее. Над ними нависла угроза гибели. Когда лодка затонет, они недолго продержатся в ледяной воде…

Все угрюмо молчали. И вдруг Вася заорал изо всей мочи:

— Ребята, я знаю! Надо забираться на дуб!

— Это легко сказать… — мрачно возразил Антон.

— Нет, влезем! Давай веревку!

Антоша озябшими, негнущимися пальцами отвязал одну из веревок и протянул ее Васе.

— Теперь, ребята, главное — соблюдать равновесие, — сказал Вася. — Выкупаться в такую погоду — последнее дело.

Была освобождена широкая средняя скамейка. Вася встал на нее, примерился. Прямо над головой, метрах в двух от дуба отходил толстый горизонтальный сук. Держа в руке один конец веревки, Вася начал перебрасывать другой конец через сук. Веревка была мокрая, тяжелая, путалась, но наконец Васе удалось перебросить ее через сук.

И вот оба конца очутились в Васиных руках.

— Ну, ребята, считайте, что дело сделано, — сказал он устало и добавил извиняющимся тоном: — Я минутку отдохну, чего-то устал очень…

— Да отдыхай, чудак, хоть десять!

— Десять некогда, — серьезно возразил Вася.

Он встал, обернул концы веревки вокруг кистей, чтобы они не выскользнули у него из рук, откинулся всем корпусом назад и, упираясь ногами в ствол дуба, полез вверх.

Через несколько секунд сверху донесся радостный возглас:

— Готово, братишки! Сижу на суку, как ворона, жду вас в гости!

Вниз спустился конец веревки. Гриша помог Антоше обвязать вокруг пояса Сеню Ращупкина, и Вася втащил его наверх. Затем туда постепенно подали сумку с провизией, весла, Кубрю, и Антон велел подниматься Грише.

— А ты? — заикнулся Гриша.

— Лезь, не разговаривай, балабон-трещотка! — обозлился Щукин. — Не знаешь, что капитан покидает гибнущее судно последним!

Гриша обвязался веревкой и очутился на ветвях дуба.

«Нелегко будет просидеть тут всю долгую зимнюю ночь», — подумалось ему.

Антон еще долго возился внизу. Наконец послышалось:

— Тащите!

Вася и Гриша потянули, передав Кубрю Сене. Тащить было очень неудобно. Оказалось, что Антон держал в руках вторую веревку и скамейки, которые ухитрился вынуть, стоя ногами на бортах тонувшей лодки.

— Помост будем строить, — равнодушным током сказал он, словно речь шла о пустяках. — Мы ведь не птицы, не высидим на ветвях всю ночь.

Немного отдохнув и поразмявшись, чтобы согреться, ребята принялись за дело. Оставив Кубрю у Сени, они работали втроем, но главным распорядителем был Щукин. Отыскав два толстых сука, отходивших от ствола почти параллельно, они клали на них вперемежку весла и доски на некотором расстоянии друг от друга, и Антон привязывал их крепкими рыбачьими узлами, на что был великий мастер.

Получился довольно широкий и длинный настил, на котором могли лежать четверо.