Талли поднялась, чтобы уйти. Сегодня ланч слишком затянулся.

— А как поживает твоя подружка Шейки? Приведи ее ко мне как-нибудь. Приводи-приводи, я буду рада.

В течение осени Талли несколько раз брала Шейки с собой к Анджеле.

— Шейки, ты выглядишь просто огромной! — воскликнула Анджела, в первый раз увидев ее.

— Спасибо. Это двойня. Видно, это мне наказание Господне за то, что я всегда была худышкой.

Шейки даже ходила, слегка переваливаясь.

Талли улыбнулась. Она вспомнила, как поразило Джека известие, что у Шейки будет двойня.

— На каком ты месяце? — поинтересовалась Анджела после того, как индюшка и дичь, приготовленные по-американски, были поданы на стол. Бурритос сегодня не было.

— На седьмом, — ответила Шейки. — Дети, с Божьей помощью, должны родиться пятого января.

— Шейки… несчастная женщина, — сказала Талли, — знала бы ты, как тяжело родить даже одного. Мой никак не хотел выходить, и к тому же у меня узкий таз. Два с половиной часа я металась между жизнью и смертью, пока мне не стали делать искусственную стимуляцию, и все это время я орала, не переставая, пока он, наконец, не вылез. Не самое лучшее воспоминание в моей жизни. Желаю, чтобы тебе с твоими двумя повезло больше.

Шейки побледнела, нахмурилась и перестала есть. Анджела, посмеиваясь, принялась отчитывать Талли:

— Даже если тебе и вправду было так больно и страшно, все равно незачем пугать до полусмерти бедную Шейки. Посмотри на нее. Она даже есть перестала. Ешь, ешь, мое золотко. Не слушай ее. Она всегда обожала пугать людей.

Шейки подозрительно посмотрела на Талли и спросила:

— Талли, не ты ли говорила мне, что, когда рожала Буми, все произошло настолько легко и быстро, что пока рождался ребенок, ты успела прочесть три главы из Досто… как его там… и чтение этого самого Досто — как его там — далось тебе гораздо труднее, чем сами роды. Так ты или не ты говорила мне это?

Талли пожала плечами и отвела глаза.

— Да, да, но я сказала тогда тебе, что и ты тоже неизбежно будешь рожать детей, а ты не поверила мне, не так ли?

Шейки еще сильней побледнела, но ничего не сказала, и до конца ланча разговаривала только с Анджелой, выпытывая у нее секреты стряпни.

— Ну что ж, надеюсь, я стану хорошей матерью, — в заключение сказала Шейки. — На уход за волосами времени не останется.

— Ты будешь хорошей матерью, Шейки, — заверила ее Анджела. — Каждая женщина в душе хорошая мать.

Талли усмехнулась.

— Будет тебе, Талли… — сказала ей Анджела. — На работе ты все же видишь крайности. Общаешься с матерями, которые забыли Бога. У большинства он есть, Талли. У тебя, например, он есть.

— Ты будешь хорошей матерью, Шейки, — повторила Талли, старательно выговаривая слова. — Мы все хорошие матери.

7

Шейки родила мальчика и девочку в Сочельник 1983 года. Талли вместе с Робином навестили ее в клинике. Шейки быстро оправлялась от родов, нянчилась с теми, ради кого она претерпела страдания, которые не казались ей теперь такими страшными.

— Ты знаешь, они были связаны со мной пуповиной, — сообщила Шейки подруге, когда им представился шанс перекинуться парой слов наедине.

Талли ей ничего не сказала в ответ.

— Как ты их назвала? — спросила она.

— Мальчика — Энтони, а девочку… — тут Шейки слегка замялась и взяла Талли за руку. — А девочку — Натали.

— Натали! — воскликнула Талли. — Натали!

И она крепко обняла Шейки.

— Ну что ты! — смущенно проговорила та. — Мне всегда нравилось это имя, даже когда я еще не была знакома с тобой.

Но Талли еще крепче прижала к себе подругу.

— Ну прекрати. Твое имя даже не Натали. Ведь никто не называет тебя так. Эй, ты делаешь мне больно! — Шейки понизила голос: — Я звонила ему несколько дней назад, поздравляла с Рождеством. Он снова дома.

Талли пристально посмотрела на подругу.

— Могу себе представить, — сказала она.

— Просто хотела поболтать с ним, рассказать последние новости. Но его не было дома, — продолжала Шейки. — Я подумала, может, ты позвонишь ему? Ну, знаешь, как бы случайно, и сообщишь как бы между прочим что, мол, у Шейки двойня. Ну, что-то в этом роде…

Талли сразу не отказалась, и Шейки быстро продолжала:

— А в следующий раз, может, захватишь его с собой. Ну, то есть вы придете не вместе, — каждый сам по себе, но в одно время. Тогда все приличия будут соблюдены. Как ты думаешь? Ну, пожалуйста…

Талли отвела глаза.

— Прямо тебе боевое задание. Доставь его живым или мертвым, но живым предпочтительнее, — заметила она.

— Ну один разок, — упрашивала Шейки, сжимая руки Талли. — Ты ведь сделаешь это?

— Я сделаю это. Сделаю.

Шейки еще крепче сжала ее руки.

— Обязательно позвони мне за два-три часа до вашего прихода — я должна успеть подготовиться.

— Ладно, — согласилась Талли, — раз уж переодевание в чистый халат занимает столько времени.

Талли не пришлось звонить Джеку. Они встретились в воскресенье возле Святого Марка, и он опять принес букет белых роз. Они положили свои цветы на могилу, и Джек, как бы ни к кому не обращаясь, спросил:

— Интересно, что сейчас делает миссис Мандолини?

— Думаю, ничего особенного, — откликнулась Талли.

Талли никак не могла решиться заговорить о главном.

— Никто не видел ее последние несколько лет, — продолжила она. — А Тони почти ничего о ней не рассказывает. Единственное, что удалось из него вытянуть, — это то, что она не слишком хорошо себя чувствует. Еще он сказал, что она пьет.

Джек проводил Талли до машины.

— Холодно сегодня, не правда ли? — сказал он.

— Просто свежо, — откликнулась Талли. — Дыхание океана смягчает наш канзасский климат.

— Скорее наоборот. Не выпьешь ли со мной чашечку кофе? — спросил он.

— Нет, благодарю, — быстро сказала Талли и как бы между прочим добавила: — Ты знаешь, у Шейки родилась двойня. Мальчик и девочка.

Глаза Джека расширились.

— Неужели двойня? Молодчина Шейки. Она назвала мальчика в мою честь?

Талли просто опешила.

— Ну ты даешь!.. Ты серьезно думаешь, что она могла так поступить?

— Талли, Талли, — сказал он. — Ты совсем потеряла чувство юмора. Я пошутил. Но она бы сделала так, если бы могла поступить, как хотела.

— Совсем в этом не уверена.

— А как она назвала девочку? — спросил он.

И, глядя на растерянное лицо Талли, Джек рассмеялся громко и весело, и Талли не смогла сдержать улыбки. А он наклонился к ней и, посмотрев прямо в глаза, спросил:

— Она назвала ее Талли?

Талли, покачав головой, посоветовала ему не гадать и ответила:.

— Я, правда, не собиралась обсуждать с тобой этот вопрос. Она назвала дочь Натали.

— Конечно, конечно, — быстро отреагировал Джек. — Так как, Натали, не съездить ли нам с тобой повидать Шейки и ее ребятишек?

Талли издала негодующий возглас, но тут же спохватилась, вспомнив боевое задание. Джек сам шел в руки, живой и невредимый И все же она не могла не возмутиться его наглости.

— Ты считаешь, что сейчас самое подходящее время, чтобы увидеться с Шейки?

Он выпрямился и сунул руки в карманы.

— Да, я так считаю. И более того, я приглашаю тебя, Натали-праведница Мейкер пойти со мной. Я куплю какой-нибудь подарок, а ты подожди меня. Мы пойдем вместе, и я побуду совсем недолго. Все будет о’кей.

— Натали-праведница Де Марко, — уточнила Талли, ведя машину.

— Натали-Чертова праведница Де Марко, — сказал Джек.

Талли наконец рассмеялась.

В магазине Джек поначалу растерялся и бесцельно бродил вдоль прилавков. Наконец решительно отмахнувшись от советов Талли, он вынес чуть ли не все содержимое детского отдела.

«Что-то не чувствую особой усталости после выполнения боевого задания», — констатировала про себя Талли.

— Выйдите на минуту, — попросила Шейки, когда они появились на пороге. — Я должна привести себя в порядок.