3
Сильвия Васкез работала у Карлоса О’Келли администратором. Это была невысокая миловидная женщина родом из Гватемалы. Для начала она решила послать Талли в безалкогольный зал. Здесь было меньше чаевых, зато не требовалось особой быстроты обслуживания, что было на руку Талли, никогда в жизни не работавшей официанткой.
Сильвия выдала Талли форму — закрытую голубую блузку и короткую цветастую хлопчатобумажную юбку. В первую неделю Талли отработала три вечера. При тарифе доллар в час вместе с чаевыми у нее получилось 60 долларов. Это были первые по-настоящему заработанное деньги — она никогда не считала настоящей работой танцы в клубах, разовые поручения Линн Мандолини и присмотр за ребенком. На следующей неделе она заработала 80 долларов, а на третьей Сильвия добавила ей еще десять часов, и ей удалось получить 20 долларов.
Талли осталась в трейлере, передвинув большую часть скарба Трейси в освободившуюся комнатку Дэмьена.
Впервые увидев трейлер, Робин не смог скрыть своего ужаса.
— Силы небесные, Талли, почему ты живешь на этой помойке? — спросил он.
— Это не помойка, — обиделась Талли. — Я вымыла и покрасила здесь все. И уже не воняет. К тому же он стоит всего сто долларов в месяц. И в настоящий момент он полностью мой. Ты можешь назвать другое жилье, которое я могла бы считать своим?
— Талли, в твоем распоряжении весь мой дом. Пять спален, бассейн, горничная, и все только что отремонтировано. Почему ты предпочла этот трейлер?
— Потому, — сказала Талли, — что он грязный, дешевый, рядом с железной дорогой и полностью мой. Ты можешь указать еще какое-нибудь место с такими параметрами?
— Да на кой черт тебе сдалась железная дорога? — Робин скривился. — И когда же наступит момент, когда тебе, наконец, захочется расстаться с нею?
— Даже не знаю… — засомневалась Талли. — В конце концов ведь я родилась у железной дороги.
Робин только вздохнул.
Август был уже на исходе, когда в кафе к Карлосу О’Келли зашла Джулия навестить Талли. Заказав чимичангу и коку, она сказала:
— Мы давно не виделись.
— Да, — отозвалась Талли, перелистывая блокнотик заказов. — Я была очень занята, правда. Тебе обычную или диетическую коку?
— Обычную, — сказала Джулия. — Том неделю назад уехал в Браун.
— О-о, — протянула Талли и начала убирать посуду с соседнего столика. — И как ты в связи с этим себя чувствуешь?
— Не знаю. Мы не общались с тех пор, как он уехал.
— Вот это и в самом деле удивительно.
— Это тебе удивительно, — возразила Джулия. — Я даже не скучаю по нему.
— Да о чем скучать-то?
— Мы много разговаривали, — сказала Джулия и добавила: — Больше, чем с тобой.
«Да кто угодно больше разговаривает, чем мы с тобой, Джулия», — хотела сказать Талли.
— Но я не поэтому по нему не скучаю, — заметила Джулия.
«Я знаю, почему ты по нему не скучаешь», — подумала Талли, но ничего не сказала.
Джулия поела, расплатилась и дождалась, пока Талли выйдет из кухни. Девушки постояли в дверях, обеим было неловко.
— Талли, я пришла попрощаться. Завтра я уезжаю в Нортвестерн.
Талли попыталась улыбнуться.
— О, ну что ж, это здорово, Джул. Это здорово. Слушай, я уверена, тебе там будет хорошо. Пиши обязательно, ладно?
Джулия с горечью смотрела на Талли.
— Да, конечно, Талли. Ты тоже, ладно?
Они быстро обнялись и отпрянули друг от друга,
— Куда ты сейчас, Талли? — спросила Джулия. — Ты вернулась домой?
Талли закатила глаза.
— Никуда. Я живу прямо через дорогу, — сказала она. — В трейлере.
Джулия уставилась на Талли.
— А, — сказала она, — ну, это хорошо. Слушай, мне надо идти. Береги себя, ладно?
Талли посмотрела ей вслед и вернулась к своим столикам.
— Талли! Талли Мейкер, правильно?
Талли, не узнавая, смотрела на сияющее жизнерадостное лицо.
— Помнишь меня? Я Шейки. Шейки Лэмбер.
— Ну как я могла забыть тебя, Шейки Лэмбер? — ответила Талли. — Ты была королевой на вечере встречи выпускников.
— Точно! И на выпускном балу тоже, только я тебя там не видела.
— Я не ходила, — сказала Талли.
— Ты не ходила на выпускной вечер? Ну и ну! — удивилась Шейки. И потом: — А на экскурсию для выпускников ты ездила?
— Не-е-ет, — протянула Талли, уже устав от этой беседы. — И как Денвер?
— О, какой город! — воскликнула Шейки.
— Да уж, я думаю, — сказала Талли. Ей нравилось работать у Карлоса О’Келли, но сюда заходило слишком много бывших однокашников. Слишком много.
— Ну и как тебе здесь, Талли? Не слишком трудно?
— Нет, что ты. Мне повезло, — ответила Талли.
— Здорово, — сказала Шейки. — Я тоже думаю попроситься сюда на работу. Пока буду учиться в школе красоты, — добавила она.
— Но, с другой стороны, Шёйки, — заметила Талли, — здесь бывает ужасно. Иногда приходится без конца убирать столики, а посетители почти не дают чаевых, и…
— Но ведь ты поможешь мне, правда? — сказала. Шейки. — Я еще никогда нигде не работала. — Она наклонилась к Талли. — Даже с детьми не сидела.
— Хорошо, — пробормотала Талли, у которой перехватило дыхание.
Шейки приняли на работу, и первые несколько недель она была у Талли на подхвате, так что та никак не могла избежать разговоров с ней. Как ни старалась.
— Шейки, — учила ее Талли, — грязные тарелки надо составлять в стопку, а не переносить их по одной. Столики остаются неубранными слишком долго, а ты впустую тратишь время.
— Я еще не научилась, Талли. Ведь я новичок. Я все буду делать правильно, — говорила Шейки и откидывала назад свою светлую челку. Не так давно, после того как один посетитель оставил ей пятидолларовую банкноту на чай, но заметил, что предпочел бы видеть поменьше волос в своем буррито, Сильвия попросила Шейки делать хвост.
У Шейки не было своей машины, и обычно она ждала, когда за ней заедет мать. Как-то в октябре, в субботу вечером, Талли предложила отвезти ее домой.
Девушки пересекли Канзас-авеню и подошли к трейлеру Талли.
— Ты здесь живешь? — спросила Шейки.
— Да, — сказала Талли. — А что?
— В самом деле, неплохо, — сказала Шейки. — И он совсем твой? Тут, должно быть, здорово.
— Шейки… что это за имя? — спросила ее Талли, когда они выехали на дорогу.
— Шакира, — ответила Шейки. — Мама, верно, ждала, что у нее родится индианка. А что за имя — Талли?
— Натали, — выдала Талли стандартный ответ. — Мой брат не умел произносить мое имя правильно.
«Забавно, — подумала Талли. — Ее зовут Шакира. Ну, не одной же мне смешить народ своим именем».
— О-о, у тебя есть брат? — спросила Шейки, но прежде, чем Талли успела ответить, продолжила: — У меня тоже есть братья, трое. И все старшие. Я самая младшая. Дитя всей семьи.
— Важная персона, — заметила Талли.
— Хорошая машина, — Шейки потрогала сиденья и приборную панель. — Тебе так хорошо платят у Карлоса, что ты можешь позволить себе такую машину?
Талли молчала, набрала побольше воздуха и сосчитала до пяти. Потом заговорила.
— Нет, это подарок.
— Что, твои предки? Замечательные родители. У нас в семье слишком много детей, поэтому ни у кого нет ничего новее 1975 года. А у меня пока совсем нет машины.
Девушки поболтали еще немного.
— Большое спасибо, Талл, — сказала Шейки, открывая дверцу, и Талли вздрогнула.
— Ничего, что я тебя так назвала?
Талли медленно кивнула.
— Рифмуется с чайкой[19], да? — сказала она. — Почему бы и нет? Я люблю птиц. Моего друга зовут Робин[20].
— Здорово, — сказала Шейки. — Слушай, что ты делаешь завтра? Если будет хорошая погода, мы устроим барбекью. Приходи, если сможешь.
Талли поблагодарила за приглашение и обещала, если не будет ничего важного, прийти. К счастью, в воскресенье пошел дождь и освободил ее от данного слова.