- Солейран! В честь своего Золотого прадеда! - выкрикнула я вместе с тем, как ребенок покинул мое тело. А громкий писк маленького полудракона огласил пространство палаты...

 - Ну, Валентина! - раздался потрясенный выдох Гаянэ. - Ты...ты...сделала ты этого упертого демона! Это ж надо... - а потом я услышала ее тихие всхлипы. Кажется, бабушка взяла внука на руки... - Спасибо, Валя, спасибо тебе...

 - Так получилось, значит? - хрипло переспросил голос Арегвана у меня над головой, а потом я ощутила еще один прохладный поцелуй. - Что за сумасбродное сокровище мне досталось?..

 - Не знаю... - честно ответила я, чувствуя, что уже не смогу подержать сына на руках. В голове усиливался шум, и сознание медленно покидало меня. - Но оно тебя точно любит.

 Потом связь с реальностью окончательно пропала. Сколько я провалялась в забытьи, не знаю, но, очнувшись, обнаружила себя уже не в палате Ифиэль. И вообще это Академию мало напоминало. Зато появление вернувшейся к жизни Гаянэ с Солем на руках окончательно расставило все точки над i: мы находились в родовом замке Арегвана.

 - Ты хорошо подумала, когда давала такое имя наследнику Владыки демонов? - с хитрой улыбкой поинтересовалась драконица, но я-то видела по глазам, что она целиком и полностью за то, чтобы все оставалось так, как есть.

 - Более чем, - подтвердила я. - Он утверждал, что у нас с Арегваном никогда уже не будет детей, несмотря на смешение аур. Я думаю, и внук ему не особо приглянется.

 - И все же использовать демоново усиление рода последними тремя буквами - и назвать дитя в честь дракона - это смело, - отметила женщина, передавая мне сына.

 - Пусть кинет в меня камень тот, кто без греха... - почти процитировала я Евангелие, и Гаянэ лишь кивнула в ответ.

 - Ты здорова - только восстановиться нужно. Постарайся вставать лишь по крайней необходимости. И помирись с Арегваном, когда будешь получше себя чувствовать, хорошо? - многозначительно добавила она, поднимаясь с постели. - Глядишь, и здоровье восстановится быстрее. Как у меня, - подмигнули мне, тряхнув вновь ставшей иссиня-черной гривой волос, после чего удалились.

 Когда она удалилась, а я уже успела покормить Соля и с улыбкой наблюдала, как мирно он стал сопеть аккуратным розовым носиком, голова стала работать в усиленном режиме. Я? Чем-то обидела Арегвана? Когда я успела это сделать? И ведь он так и не зашел к нам, хотя, наверное, то, что я проснулась, ему уже известно. Неужели так и не появится?

 Появился. Тем же вечером, зайдя ненадолго, чтобы справиться о нашем с сыном здоровье. Извинился, сказав, что были дела в Академии Познаний. Я вела себя так, словно мы снова на стадии отношений преподавателя и ученицы. Я усиленно думала. И лишь когда он подошел и присел на край кровати, чтобы поцеловать спящего у меня на руках Соля, не выдержала и спросила:

 - Все нормально, Арегван?

 - Да... - тихо ответил он, но на меня не посмотрел. А потом и вовсе вышел из комнаты. Та-а-а-к! Это что еще было? Гормоны взбунтовались, требуя устроить одному молчаливому дракону разборку. Но тут заворочалась очень кстати проснувшаяся интуиция. Она-то и посоветовала отдать все внимание ребенку. И носить в душе тщательно лелеемый план мести. В общем, выводить дракона на чистую воду я собиралась с чувством, с толком, с расстановкой...

 Меня хватило на три месяца. За это время Златоглазый успел стать образцово-показательным отцом, а я - обдумать все возможные варианты возникшего отчуждения. Обида была отметена сразу же: Арегван делал все, что я просила, по первому же зову. С его легкой руки одну из комнат в замке мы переоборудовали под купальню, куда натаскали с Земли (Пределы, как оказалось, Лариску не приняли, поэтому она взяла на себя почетную обязанность посланника между мирами) разных резиновых слоников-рыбок-пингвинчиков, в окружении которых и купали Соля. Правда, запас инвентаря приходилось периодически обновлять, потому что вместе с окончательно сфокусированным зрением в наш дом пришла великая радость: пиротехнические способности ребенка. То есть все, что его не устраивало, мелкий попросту сжигал. И видела я в этом отголоски дедушкиного характера, а потому вела тщательные воспитательные беседы, убаюкивая его после каждого кормления. В ответ на меня смотрели наивные пламенные глазки в окружении моих собственных кудрей, потом следовала совершенно очаровательная беззубая улыбка, исчезающая из-за того, что во рту оказывался палец, а потом волшебным мановением маленькой ручки у меня расплеталась любая сооруженная на голове прическа, потому что кое-кто, явно пошедший страстью к длинным волосам в папу, обожал с моими волнами играться. В принципе, ничего кроме волос ему и не было нужно, поэтому когда требовалось привлечь внимание Солейрана, достаточно было помахать в зоне видимости своими локонами.

 От детской я отказалась сразу же: со мной и только со мной. А кое-кто недовольный не переломится, заходя в соседние со своими покои. Ничего, не хочет говорить сейчас - измором возьму, но узнаю. С каждым днем во мне все больше укреплялось ощущение, что ребенок у меня появился в двойном экземпляре. Просто тот, что на несколько столетий старше оказался, строил из себя подростка переходного возраста. Утром уходил в Академию, возвращаясь, занимался делами замка, гулял вместе с нами в саду, катал Соля на руках...и совершенно не притрагивался ко мне. Я сломала голову, с чем это может быть связано, потому что интуиция совершенно не хотела мириться с тем, что после родов Арегван ко мне охладел. Нет, ни словом, ни делом он этого не показывал. Но создавалось впечатление, что он...боится. А я с каждым днем все больше уверялась в том, что у него появился кто-то еще. И ночами тихо лила слезы в подушку после того, как кормила сына. Но конец всем моим сомнениям, как ни странно, положил приезд венценосного дедушки. Да-да, того самого, что был на тысячу процентов уверен, что детей у нас с Арегваном никогда не будет. Хотя по правилам гостеприимства и вежливости Пределов визит он должен был нанести не раньше, чем через год после рождения внука. Но ведь и я благополучно их проигнорировала, не сообщив в дальний Предел никакой информации о том, как назвала сына. В общем, спускалась я к дедуле в тот момент, когда в замке кроме меня и обслуживающего персонала находилась только Гаянэ. Хорошо, что она сама вызвалась остаться с Солем. Вести войну с ребенком на руках было бы как-то несподручно...

 - Вы всех гостей встречаете в домашней одежде? - не стал приветствовать меня ожидающий внизу Повелитель. К свободному платью придрался? Может, мне ему еще и объяснить, какие с грудью изменения произошли? Хорошо, хоть не догадался наверх подняться: в моей комнате вообще ворох пеленок валялся по всевозможным местам. Про переносной пеленальный столик, который мы соорудили с Арегваном, я вообще молчу - памперсы в Пределы все-таки решили не тащить.

 - Только незваных, - спустилась я с последней ступеньки, прекрасно осознавая, какое впечатление может произвести растрепанная и не все ночи досыпающая молодая мамочка на демона, привыкшего чуть ли не к кринолину вокруг. Но тот факт, что это я, а не он, находилась сейчас у себя дома, заставил выпрямить спину и с вызовом посмотреть на красивого мужчину, запахнутого в утепленный черный плащ и стоящего сейчас напротив.

 - Вы не посчитали нужным сообщить мне о рождении наследника! - кажется, попытался объяснить причину столь неожиданного визита Владыка демонов.

 - О каком наследнике вы толкуете? - я сделала большие удивленные глаза, смотря на визитера с участием и пониманием. Нет, тему Повелителя мы с Арегваном не обсуждали, но я и так знала от Гаянэ о том, как относится мой дракон ко всему, что идет из Дальнего Предела.

 - О вашем с Арегваном сыне! - как маленькой, стал объяснять мне Благородный.

 - Мне кажется, или десяток циклов назад вы утверждали, что я не смогу принести вашему сыну потомство? - я заломила бровь в искреннем недоумении, продолжая изображать святую невинность. - Простите, но то, о чем вы сейчас говорите, никак не может быть правдой. Солейран является наследником линии Дикурана Золотого, - не без злорадства добавила я в конце, с удовольствием наблюдая, как сначала бледнеет, а потом краснеет от гнева венценосный дедуля. Что, не ждали, милорд Благородный? А не достойная вашего отпрыска человечка и имя для ребенка выбрала, совсем наследнику не подходящее.