Глядя на горько всхлипывающую девушку, сидящую напротив, Климов вспомнил, как сам когда-то в юности рыдал, когда умер его любимый дед, который заменил ему отца, и рядом не было никого, кто смог бы облегчить эту боль.

Недовольно взглянув на Сергея, он пересел к Марине, обнял её за плечи и прижал к себе. Уткнувшись носом в крепкое мужское плечо, девушка дала волю слезам. Дав ей немного выплакаться, Климов протянул платок и начал отвлекать её расспросами: сколько лет было бабушке, где жила, чем занималась. Отвечая, Марина постепенно успокоилась, на душе у неё стало легче.

Аркадий понимал, её нужно чем-то отвлечь, занять, чтобы не загонялась. Поэтому, подъезжая к клубу, начал давать указания девушке спокойно и серьёзно:

- С нами не ходи, подождёшь в машине с Андреем. Подумай, что взять с собой нужно и позвони сестре, чтоб собрала. И матери набери, спроси, как она, может что привезти нужно, - Марина благодарно кивнула.

Примерно через час они вернулись и Климов скомандовал:

- Давай, Андрей, жми на «Белорусский». Должны успеть.

Ещё в машине по Интернету Сергей выяснил, на каком пути стоит их поезд, и Марина с Аркадием помчались бегом. Платформа была заполнена провожающими, и им пришлось лавировать, выискивая Лену.

- Успели, - Аркадий взглянул на сестру.

«А они не больно-то похожи. Сестра красавица», - моментально оценил певец.

– Мои соболезнования. – Девушка не успела даже ответить. Со ступенек выглянула проводница:

- Давайте в вагон, уже отправляемся. Ой, а это вы, Аркадий Петрович? Вы что, тоже с нами? – она улыбалась Климову, как старому знакомому.

- Да нет, девочек провожаю, присмотрите за ними.

Сёстры уже стояли в тамбуре.

- Конечно-конечно, доставим, как положено, - видно было, что ей хочется поболтать, но поезд глухо лязгнул, и тяжело сдвинулся с места.

- Марина, держи, - уже шагая за поездом, мимо проводницы он протянул девушке конверт. Марина сразу поняла, что там деньги. Такие конверты Семёныч отдавал Климову после выступлений.

- Не надо, у меня есть.

- Бери! Матери отдашь.

«Спасибо» прозвучало уже тише, поезд набирал ход.

Глава 13

Аркадий и Сергей сидели за столиком в клубе. Было уже часа четыре утра, и на сегодня выступления были закончены. Климов допивал очередной коньяк, а перед Сергеем стоял начатый бокал с пивом. Они ждали Семёныча, который должен был принести расчёт. С балкончика второго яруса был хорошо виден танцпол, на котором отрывалась Марина. Она вернулась дня три назад и вновь оживила своим присутствием их мужской коллектив.

Когда Мариша уехала, все вдруг почувствовали, как им её не хватает. Не хватает той чистой, светлой энергии, немного детской, наивной и искренней, идущей от самого сердца, которую она раздаривала налево и направо. Не хватает её заразительного смеха и бесконечной болтовни, от которой они порой уставали, как им казалось тогда. Но теперь в дороге и пробках все молчали, ибо говорить-то было не о чем. Андрей снова начал включать радио, и в машине веяло тоской.

Поэтому когда три дня назад, садясь в машину, Климов произнёс как раньше:

- Андрей, давай за Маришей, - все сразу заулыбались.

- Что, вернулась наша трещотка? – спросил Семёныч.

- Она-то вернулась, сегодня утром отзвонилась. Вот только какой она будет после похорон – не известно.

Марина и вправду первый день после приезда ходила сама не своя, была задумчивой и непривычно молчаливой. Её все жалели, пытались отвлечь от неприятных мыслей. Особенно старался Сергей. Он то и дело пытался заговорить с ней о том, что раньше было постоянными темами их споров. Но сейчас девушка только непонимающе поднимала глаза, и он умолкал.

Первый день она просто проездила с ними, но уже на следующий Аркадий сказал:

- Будешь петь. Я понимаю, что настроение никакое, но у нас работа такая, привыкай. Выходить к публике нужно в любом состоянии, при любых обстоятельствах. Бабушку ты не вернёшь. Просто иногда вспоминай о ней, но жизнь продолжается.

А сегодня он сам отправил её на танцпол.

- Иди. Всё, что было нужно, ты уже сделала. Ничего не изменишь. Давай, развлекись.

И вот сейчас Климов наблюдал за ней.

«А она хорошо танцует», - отметил он про себя.

Девушка и вправду двигалась легко и пластично, быстро и уверенно меняя стиль танца в характер музыки. Он уже оценил в её исполнении даб-стэп, тяжёлый рок и айр-эн-би. Но больше всего притягивало взгляд то, как она танцевала. Её абсолютно не интересовало, как она выглядит со стороны, что о ней скажут другие. Она танцевала для себя, получая удовольствие от ритма, музыки, движения, впитывала эту энергию танцпола, и, преобразовав где-то внутри себя, сама излучала вокруг мощную волну радости и позитива. Смотреть на неё было приятно.

Но что-то беспокоило Аркадия. Наверно, это вон тот долговязый парень в тёмной рубашке. Чем-то он не нравился певцу. Понаблюдав за ним, мужчина заметил, что время от времени к парню подходили посетители, и, перекинувшись с ними парой фраз, юноша на несколько минут исчезал, а затем снова, как ни в чём не бывало, веселился и приглашал Маришу на медленный танец.

«Барыга», - пронеслось в голове, - «и крутится около Маринки. А она, глупая, ничего не замечает и не понимает».

Уже пришли Степаныч с Андреем, деньги были отданы и все вопросительно смотрели на Аркадия, когда же домой?

- Кофейку попейте. Закажите что-нибудь. Вон, Андрей голодный.

Аркадий уже не обращал на них внимания. Он следил за парой на танцполе, предвидя дальнейшее развитие событий. Оно не заставило себя долго ждать. После очередного танца юноша взял Маринку за руку, и они направились к бару.

Климов рывком поднялся и быстрым шагом направился к лестнице. Когда он врезался клином между молодёжью, перед Маринкой уже стоял стакан с махито. Парень непонимающе дёрнулся, но узнав певца, моментально изменился в лице.

- О, это вы!?

- Это я. - И заговорщицки подмигнув, спросил негромко, но чтобы девушка услышала: - Кокс есть?

- Для вас – всё что хотите, самого лучшего качества!

- Давай. А для девочки чего-нибудь лёгенького, витаминок, - он посмотрел на её стакан, - или ты уже сам?

- Да нет, что вы! – парень явно засуетился.

«Врёт!» - понял Климов.

- Давай, неси.

И когда юноша растворился в толпе, повернулся к Марине. Взгляд его был жёстким. Он взял со стойки стакан и выплеснул содержимое под ноги, посмотрев вопросительно на девушку, как бы стараясь понять, дошло ли до неё, что происходит.

Она ничего не понимала. В голове крутились обрывки:

«Аркадий что, наркоман? И откуда он знает этого парня? А коктейль причём?»

Всё её недоумение было написано на лице, и Климова это раздражало. Но объяснить он ничего не успел. Как чёрт из табакерки, перед ним вынырнул барыга, положил зажатую в кулак ладонь на стойку. Певец поднял на него глаза:

- Сколько?

Получив ответ, демонстративно достал пачку американских банкнот, медленно, чтобы видела Марина, отсчитал нужную сумму. Сам обмен произошёл почти незаметно.

- А теперь брысь. И чтобы к девочке моей ближе пяти метров не подходил, ни ты, ни другие.

- Так кто мог знать, что она с вами. Думал так, лохушка залётная. – Парень исчез в толпе.

Ладонь Аркадия сжимала то, что лет пятнадцать назад было неотъемлемой частью его жизни. Были времена, когда он даже на сцену выходил под кайфом. Но эта страница была давно перевёрнута, он был уверен, что всё позади и ему уже ничего этого не нужно. И вот сейчас, когда пакетики снова оказались в его руке, вдруг из ниоткуда всплыли, казалось бы, давно и прочно забытые ощущения полёта и эйфории, которые давала белая дорожка, рассыпанная по столу. Молнией пронеслось в мозгу:

«А может один разок? Раз уж так получилось?»

Эта мысль вдруг взорвала его изнутри. Накатила злость на себя, на свою слабость. А во всём было виновато это безмозглое существо, которое стояло рядом и своей наивностью вдребезги разбило его веру в свою силу и непогрешимость. В бешенстве он резко поднял её лицо за подбородок и, глядя в глаза, выпалил: