-Чувак, она просила ничего не говорить тебе!

-Это мой ребенок Зак, я что по твоему не имею права знать это? – злобно сказал я, садясь за бар.

-Я говорил ей, что ты должен знать, но ты же знаешь какая она упертая. Я не смог ее переубедить, но я уверен, она бы вернулась прежде чем родить.

-Прежде чем родить? Ты что идиот? Я сказал тебе, что должен был знать сразу, а ты хотел скрывать это от меня, пока бы Эшли сама не додумалась вернуться? Я не скрывал от тебя даже то, что моя мать вот вот умрет от рака, а ты не мог сообщить мне что она беременна? Я доверял тебе черт бы тебя побрал!

-Не ори Ник! Я люблю ее не меньше тебя, и если она попросит меня молчать, значит я буду молчать, так же как ты просил молчать про мать, в общем то говоря.

Я развернулся, и вышел из ресторана. Этот мудак вывел меня из себя, но он был прав. Ему можно было доверить любую тайну, и это одновременно радовало меня, и в то же время дико бесило.

***

Спустя два дня, я вышел из здания суда. Бут хоть и был козлом, но сделал то, что я требовал, и за это я ему премного благодарен. Услышав сзади себя звуки каблуков, я развернулся:

-Ты, ты….я ненавижу тебя Браун – кричала Бека идя за мной –Ты жадная скотина!

-Мне плевать, что ты думаешь Бека – сказал, я и улыбнувшись, пошел дальше.

Она бежала за мной на свих огроменных шпильках и вопила:

-Как ты мог Ник? Я же люблю тебя.

-Я видел твою любовь, когда зашел однажды в туалет, так что можешь не рассказывать мне об этом – махнул я, и начал спускаться по ступенькам к машине, в которой меня ждал Чак –Кстати, не хочу тебя расстраивать, но видимо Буту не понравилось как ты тогда облизала его дружка, ведь он даже не удосужился решением суда отдать тебе хоть немного моих денег.

-Я ненавижу тебя! – крикнула она, но я только посмеялся.

-Желаю тебе удачи Бека, найди себе другого идиота, который поверит в твои сказки про любовь! – сказал я, снимая обручальное кольцо, которое был вынужден носить все это время.

Я спустился по лестницам, которые вели от здания суда, к дороге, и выкинул кольцо в ближайшую урну.

Теперь нет никаких запретов, теперь я наконец смогу с чистой совестью вернутся к женщине, которую люблю, и рассказать ей всю правду.

***

Я сидел за рулем уже несколько часов, ведя машину. Дорога до Хилдсбурга была не близкой, но я не мог просто так остановится. Я должен добраться до туда, и поскорее. Я так соскучился по ней. Вздохнув, я думал, как все по подробней рассказать, ей, да так, что бы она поверила мне, и поняла, как для меня было важно, выполнить последнее желание матери.

Я корил себя за то, как в очередной раз поступаю с ней, но другого выхода у меня не было. Я не мог просто отдать Эшли на съедение Ребекке. Я прекрасно знал, что после нашего расставания Эшли уедет. Она такой человек, ей нужно время, что бы побыть наедине с собой, и это был единственный вариант, при котором она покинет Лос-Анджелес, и в этом я был уверен. Так же, я сделал это для того, что бы мой отец, не давил на Эшли. Так как Ребекка на всеуслышание рассказала о том, что мы с Эшли спим, мой отец, будучи далеко не дураком, все прекрасно понял, и я был уверен в том, что он бы сдела все, лишь стереть с лица земли, Эшли, за то, что она спит со мной, и портит репутацию семьи. Мне было абсолютно наплевать на репутацию, ведь я люблю ее, но зная своего отца и поведение Ребекки, я поступил так, как должен был, в данной ситуации. Эшли упрямая, и ни за что бы не уехала, даже узнав всю правду. Она бы вступила в борьбу за свои права, если бы отец начал давить на нее, а это ни к чему хорошему бы не привело. Так же, зная, что на гала-вечере была пресса, я прекрасно знал о том, что они преследовали бы Эшли, и это окончательно добило бы ее. А так, это выглядело лучше, и все подумали, что Ребекка просто сходит с ума. В прессе, всю следующую недели писали об этом инциденте на гала-вечере, но ничего подробного не всплыло, так как история Ребекки была выдавлена из пальца, и к ней не прилагалось никаких доказательств. Слава богу.

Черт, я знаю, что поступил как полный кретин, и мне нет прощения, но я хотел защитить единственную женщину, которая нужна мне больше жизни. Я понимаю, что через каких то пару часов, мне придется объяснить все это женщине которую люблю, да еще в такой форме, что бы она правильно меня поняла. Я уверен, она будет перечить, и утверждать, что смогла бы все это вынести, если бы я сказал ей всю правду с самого начала, но я знаю, что она бы сломалась. Даже я, будучи привыкшим к таким заголовкам газет, и характеру отца и Ребекки, иногда просто готов удавиться, а теперь представьте, что бы было с хрупкой девушкой, которая впервые столкнулась с такой ситуацией. Да, что тут говорить, у нее колени тряслись, когда она впервые попала на благотворительный вечер, на который пригласил нас Жорж.

Задумавшись над всем этим дерьмом, что случилось со мной и Эшли за последние пол года, в моей голове вспыхнули воспоминания:

Проснувшись а следующее утро после того, как сказал Эшли, о нашем расставании, я понял, что вчера вечером, последние три стакана виски были лишними. Я встал, и как обычно побрел в душ, мне нужно было освежиться, ведь скоро пора ехать на работу. Выйдя из душа, я услышал, как мой телефон разрывается, отчаянно вибрируя на прикроватном столике. Я подошел и увидел на экране номер отца. Как только я взял трубку, отец сообщил мне, что маме резко стало хуже и ее только что увезли в клинику.

Я на всех порах примчался туда, и просидел с ней весь оставшийся день. Резкое ухудшение здоровье естественно было вызвано раком, и врачи твердили о самых страшных прогнозах. Я совсем перестал являться на работе и сутками проводил у больничной кровати матери. Рассказать ей всю правду я так и не решился, и спустя пару дней, мамы не стало.

Я был в какой-то степени подготовлен к ее смерти, но все равно, сколько не готовься, легче не становится, когда врач говорит, что твоей матери уже нет.

Похороны прошли очень скромно, была закрытая церемония отпевания. Были только самые близкие люди, и делать из этого зрелище совсем не хотелось. Как только я приехал с похорон, я собрал все свои вещи, и переехал в свою отдельную квартиру в Лос-Анджелесе, дав Ребекке пару дней на то, что бы собрать все свое дерьмо, и уехать из моего дома. В итоге, после того как она съехала, я продал этот чертов дом, дабы он не напоминал мне о тех вещах, что происходили в нем последнее время.

***

Подъехав к дому родителей Бреда, я убедился что в доме никого нет, и остался сидеть в машине. Уже начало темнеть, но Эшли все еще не было, и я уже начал волноваться. Спустя еще пару часов, когда на улице была ночь, к дому Леманов подъехал синий внедорожник, и я прищурился, дабы разглядеть, кто в нем. Когда Эшли вышла из машины, улыбка тронула мои губы. Я так соскучился по ней. Но когда вслед за ней из машины вышел какой-то мужчина, я насторожился. Что это за ублюдок и почему он пытается обнять ее, когда она начинает подходить к дому. Я сидел и молча закипал от злости, смотря на эту картину. Мне стало окончательно не до шуток, когда этот ублюдок попытался поцеловать ее, и я уже собирался выйти из машины и остановить все это, когда Эшли резко оттолкнула его, и опуская глаза зашла во двор. Моя девочка. Я улыбнулся, и убедился, что она зашла в дом, а затем вышел из машины, останавливая этого ублюдка.

-Больше никогда не прикасайся к ней! – гневно сказал я, хлопая дверью авто.

Мужчина обернулся, и осмотрев меня с ног до головы, сказал:

-Неужели папаша вернулся – засмеялся он, но мне сейчас было совершенно не до шуток.

-Я надеюсь ты понял меня с первого раза – сказал я, и открыл калитку, что бы зайти во двор.

Немного постояв, я успокоился, и глубоко вдохнул. Через каких-то пару секунд, я увижу ее, и мне нужно постараться убедить ее в том, что больше я никогда не брошу ее. Она носит моего ребенка, я люблю эту женщину, и больше нет ни одной преграды, что может разлучить нас. Главное, что бы она поверила мне. Резко выдохнув, я поднял руку, что бы нажать на звонок, но в этот момент дверь открылась, и я увидел ее…