Черт с кондитерским шприцем, оказавшийся совсем рядом, но успевший увернуться, бросил, наконец, свой бесполезный инструмент, схватил небольшую, но увесистую ступку и швырнул ее в сторону захватчиков. Швырнул не целясь – кому повезет. Повезло Назузелу, ступка пришлась ему точно между рогов. Младший демон пискнул и на время перестал интересоваться происходящим.

А до Минисиаха вдруг дошло, что захватывать торт совсем необязательно! Торт ему был нужен только для того, чтобы достать спрятанные Хокком документы. А с документами, что он собирался сделать? Правильно, уничтожить! Так почему бы не уничтожить их вместе с тортом – и проще и быстрее! Минисиах снял силовой щит, шагнул вперед и ударил огнем с двух рук, направляя струю пламени на ненавистный торт. Какой-то черт, очевидно ответственный за этот шедевр кондитерского искусства, жалобно пискнул и бросился наперерез, принимая огонь на себя. Понтонор попытался остановить его замораживающим заклинанием и у него наполовину получилось. Наполовину – потому что секундой позже замораживающего заклинания кондитер поймал огонь от Минисиаха. На одно крохотное мгновение черт превратился в ледяную статую и тут же исчез в клубах пара. Когда пар рассеялся, невезучий кондитер пошатнулся, тихо крякнул и опустился на пол влажной безразличной кучкой.

В это время к незащищенному с тыла Харрамуху подскочили сразу два кондитера. Один надел на голову демона огромную кастрюлю с желатином, а второй с размаху долбанул по днищу сковородкой. Из-под кастрюли донеслось невнятное бульканье и Харрамух судорожно задергал руками. Со скрюченных пальцев даже сорвалось несколько крохотных молний, но они, бестолково пометавшись, погасли, не причинив никому вреда. А когда очередная связка сосисок обмотала руки и ноги демона, Харрамух окончательно затих.

К Понтонору, тоже подобрались сзади, применив подлый прием: ударили под коленки осетром, которого выдрали, оставив половину хвоста, из правой руки ледяной скульптуры. А когда демон свалился, сразу четверо кондитеров бросились на него и, ловко подхватив, засунули в бочку с какой-то диковиной ягодой очень красивого золотистого цвета, плавающей в отвратительно воняющем рассоле.

Минисиах опустил руки и огляделся. Из всей группы захвата, на ногах остался он один. Назузел тихо распластался под свиной тушей, Харрамух, наполовину скрытый гигантской кастрюлей сидел в луже быстро застывающего желатина, голова Понтонора торчала из бочки с ягодами, а Шнырка и вовсе не было видно.

– Э-э… послушайте, – обратился демон к Генеральному Кондитеру, который неторопливо приближался к нему, помахивая личной Главной Ложкой, больше похожей на деревянный половник с изящной, резной рукояткой. – Давайте поговорим! Мы же, в конце концов, цивилизованные существа! Коллеги!

Генеральный Кондитер остановился перед «коллегой» и мрачно уставился на него правым глазом. Открыть левый он не мог – кто и чем звезданул шефа кондитеров в пылу драки, было неизвестно, но быстро наливающийся фингал обещал быть весьма убедительным.

– Я понимаю, что вышло некоторое недоразумение, – торопливо продолжал Минисиах, и голос у него поднимался все выше, а глаза неотрывно следили за движением медленно поднимающейся деревянной ложки. – Но мы ведь можем все обсудить! – демон дал петуха и торопливо прокашлялся. – Я готов принести извинения, от имени всего торгового отдела и от себя лич… уй!

Главная Ложка резко опустилась и глухим «чпок» соприкоснулась со лбом Минисиаха.

У демонов лбы крепкие, но и у Генерального Кондитера удар был поставлен. Минисиах качнулся, закатил глаза и плавно опустился рядом с Харрамухом, прямо лужу желатина.

ГК немного повеселел. Повернулся к свите, которая почтительно держалась на расстоянии, наблюдая за начальством и рявкнул:

– Чего застыли? Тут еще мелкий был, шустрый такой. Неужели сбежал?

Черти-кондитеры правильно поняли главнокомандующего и заметались по кухне. Долго искать не пришлось: зрители, которые еще не верили, что развлечение закончилось, и надеялись на продолжение, не позволили Шнырку встать на ноги и смешаться с толпой. Не прошло и минуты, как извивающегося спецагента подтащили к Генеральному Кондитеру.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул тот. Рассовать их всех пока… – он огляделся по сторонам и махнул рукой. – А, пихайте, куда влезут!

– Крайне важная информация! – подвизгивая, умолял Шнырок, пока его тащили к ближайшему духовому шкафу. – Касательно хищения семнадцати тонн сахара, якобы использованных для изготовления этого торта…

– Ты бы, приятель, лучше заткнулся, – осуждающе покачал головой мускулистый черт-кондитер, скручивая Шнырка и ловко запихивая его в духовку. – Не привлекал внимания. У ГК и так нервы никуда не годятся. Я-то, по крайней мере, газ пока включать не буду. А вот если шефа своими воплями достанешь… – черт захлопнул дверцу, подумал немного и подпер ее стулом. Для надежности.

Рядом, очнувшегося, но еще не пришедшего в себя окончательно Назузела запихивали в огромную скороварку.

– Ребята, а из-за чего, вообще, такая свистопляска началась? – слабым голосом поинтересовался он, наклоняя голову, чтобы не получить по рогам крышкой.

– Вам лучше знать, – флегматично ответил черт-кондитер. – Очнется ваш начальник, у него и спросишь.

Он опустил тяжелую крышку и, с усилием, повернул ее, запечатывая демона.

Понтонора из бочки с ягодой кондитеры решили не пересаживать, что очень его расстроило.

– Выньте меня отсюда, – взмолился он, – эта дрянь воняет же, невыносимо!

– Что бы ты понимал, – обиделся кондитер, – это же с Лагуны, ягода-онуча, первое лакомство там! Деликатес!

– Вот пусть они его там и жрут, на Лагуне! А меня лучше в бочку с пивом пересадите, а?

– Не, нельзя, – кондитер оглянулся на пивную бочку. – Там Марципан сидит. Ну, тот, которого вы подпалили.

– А может, он вылезет? Или со мной поменяется? Если его попросить?

– Ну, ты даешь! – хмурый кондитер даже развеселился немного. Шлепнул на бочку крышку и принялся заколачивать гвозди. – Кто же, по своей воле пиво на онучу поменяет? Марципан теперь вылезет не раньше, чем все высосет… или пописать захочет.

Генеральный Кондитер, рыкнув на подчиненных, чтобы принимались за уборку, занялся осмотром торта. К счастью, несмотря на бурные события, никаких повреждений этот красавец не получил, разве что крем кое-где немного смазался. Щелчком пальцев, ГК подозвал ближайшего кондитера. Тот бросил тряпку, которой оттирал с кафеля затоптанные, смешанные с кремом, бисквитом и ягодами, яичные желтки и подлетел, вытянулся перед шефом, преданно глядя ему в глаза.

– Поправить! – ткнул пальцем Генеральный.

– Слушаюсь, – черт умчался, подрагивая хвостиком. Через минуту он вернулся, в чистом колпачке и с громадным кондитерским шприцом в чистых руках. ГК немного понаблюдал, как черт обновляет розочки, потом удовлетворенно кивнул и отвернулся.

– Начальник, а этих двоих демонов куда?

Генеральный Кондитер бросил недобрый взгляд на скрученных сосисками и политых желатином Минисиаха и Харрамуха (кастрюлю с него уже сняли).

– Пожалуй, добавить желатина. Потом посыпать сахарной пудрой и… чуть-чуть корицы. Самую капельку. И в холодильник, пусть застынет.

Хокк поведал начальнику смены краткую версию своей истории. Особо тонких моментов не касался, но и начальник смены лишних вопросов не задавал. Выслушал внимательно, почесал рыжий затылок и решил:

– Вопрос не в моей компетенции. Мы ведь работаем по инструкции – есть утвержденный комплект документов, мы его принимаем, оформляем… а тут, – он с отвращением посмотрел на Хокка, – в нарушение всех правил! Пусть начальник отдела решает.

– То есть, сейчас идем к начальнику отдела? – уточнил Хокк.

– Ага, щасс! – скривился рыжий. – Прямо сразу! У нас юбилей филиала, вся верхушка к встрече высоких гостей готовится! Самого Люцифера ждут, понимать надо!

– То есть, вы хотите сказать, что мне надо обратиться к самому Люциферу? – высокомерно осведомился адвокат. – Хорошо, я не против.