Раньше я ничего подобного не чувствовала.

Он сжимает мои бедра и нежно прижимает к своим. Его губы легонько касаются моей шеи, опускаются ниже к плечам и вырезу платья, посылая трепет по всему моему телу и мурашки по коже, каждый дюйм которой изнывает в ожидании прикосновения… в ожидании ласки.

– Боже, как ты прекрасна, – шепчет он, вновь пристально глядя мне в глаза и прижимая ладонь к моей щеке. Его глаза потемнели от страсти, такое же желание отдается и в моем теле, концентрируясь в самом центре у меня между ног. – Мне хочется не переставая смотреть на тебя.

Его руки проскальзывают под бретельки моего платья, медленно стягивая их вниз по моим плечам. Я встречаюсь с ним взглядом, и он отступает, чтобы понаблюдать, как я не спеша спускаю платье вниз по бедрам, и оно соскальзывает на пол.

Делаю судорожный вдох. Я стою перед ним в одних трусиках и лифчике, но чувствую поклонение, обожание. Сент-Клэр смотрит на меня с таким трепетом, что я чувствую себя произведением искусства.

Он склоняется и прокладывает дорожку из поцелуев вдоль моей ключицы, его руки поглаживают и накрывают холмики моих грудей. Я стону от удовольствия и выгибаюсь, усиливая контакт.

– Теперь твоя очередь, – выдыхаю я, потянувшись к его рубашке. Расстегиваю пуговицы и распахиваю ее, целуя его широкую накачанную золотистую от загара грудь. Неожиданно Сент-Клэр подхватывает меня на руки и несет к обеденному столу. Он укладывает меня на него, так что я оказываюсь распростерта полностью Чарльзу на обозрение, в желудке снова все переворачивается.

В то время как во мне растет предвкушение, Сент-Клэр наоборот не спешит, явно наслаждаясь и делая все медленно, очень медленно. Он припадает ко мне и снимает с меня лифчик, его губы скользят по моему левому соску, пока пальцами поигрывает с правым. Я стону от пытки, когда его губы и язык спускаются ниже на мой животик и переходят на бедра. Зубами он тянет мои трусики вниз и, подцепив большими пальцами с двух сторон эластичный поясок, полностью их снимает, оставляя меня абсолютно обнаженной.

Я слишком охвачена возбуждением, чтобы беспокоиться об этом, ощущая каждое прикосновение, каждый поцелуй на коже, словно лесной пожар. Кончиками пальцев он скользит вверх по моим бедрам, и я чувствую, как каждая клеточка во мне готова взорваться от желания.

Он раздвигает мои ноги, и я готова практически умолять его прикоснуться ко мне. Пожалуйста, просто прикоснись ко мне. Сент-Клэр по-прежнему делает все медленно и неспешно. Он целует мои бедра, дразнит языком мою чувствительную кожу, проскальзывает ладонями мне под попку и прихватывает за ягодицы. Он ведет языком вверх по внутренней стороне моего бедра – медленно, все выше и выше – пока наконец влажный кончик его языка легонько не скользит вдоль моего клитора, ощущаясь как легкий мазок кисти. Из меня вырывается стон, я выгибаю спину, и на этот раз он глубже погружается в меня.

– Да… – шепчу я, растворяясь в ощущениях.

Его руки удерживают меня на месте, в то время как его язык вновь медленно ласкает меня, снова и снова, как художник, страстно поглощенный своим занятием, рисует густыми, длинными, влажными мазками все более и более возбуждаясь. Я выгнула спину навстречу его рту, сильнее раздвинула ноги, позволяя его языку рисовать известный только ему образ. Гладкие и динамичные короткие мазки, густые мазки, сочетание красок в слоях, создание давления, затягивание, пульсация, нарастание до трепетного пика… О Боже. О Боже...

О. Мой. Хренов. Боже.

Из меня вырывается крик – в момент оргазма я выкрикиваю его имя – сладость и жар взрываются в ослепительный шедевр, который оставляет меня обессиленной, истощенной. Освобожденной.

ГЛАВА 11

Я переворачиваюсь и потягиваюсь на самых мягких простынях, на которых когда-либо лежала, но они мне незнакомы. Слышу звук льющейся воды в душе и распахиваю глаза. Я на большой кровати в роскошной спальне, из огромной ванной комнаты просачивается пар с запахом мыла. И меня накрывает осознание: я в доме Сент-Клэра. Чарльза. Мужчины, который прошлой ночью подарил мне самый лучший оргазм в моей жизни.

Щеки охватывает жар, когда в голове всплывают картинки всего произошедшего, каждой мелкой детали, и я чувствую, как румянец распространяется дальше, по мере того как я представляю, что однажды придется возвращать «должок».

 Но может это был разовый случай? У меня немного опыта в этих делах. Лишь раз с парнем, которого я встретила на вечеринке в мой первый семестр в колледже. Я была так смущена после случившегося, что сбежала из его общежития в пять утра и позорно пошла домой под первыми лучами восходящего солнца. Здесь у меня нет такой возможности, потому что я в буквальном смысле нежусь в роскоши на дорогих простынях из египетского шелка на широченной кровати в особняке миллиардера в Напе. Во что я ввязалась?

Чарльз напевает в душе какую-то незнакомую мне мелодию, и я не могу сдержать улыбки. Очаровательно. Он явно расслаблен, что добавляет всей этой ситуации «что-черт-побери-мне-сказать-парню-который-слышал-мои-охи-но-даже-не-знает-где-я-живу» дополнительной неловкости. Звук воды в душе затихает, и я гадаю, что ему сказать. Хотела бы я знать, о чем он думает.

– Привет, – говорит Чарльз, выходя из ванной, выглядя убийственно сексуально лишь в полотенце, обернутом вокруг талии. Мышцы его торса идеально накачаны и рельефны, переходя в каменный пресс, от которого вниз убегает дорожка волос. Впервые он предстает передо мной без рубашки при свете дня, и я опасаюсь, что могу начать пускать слюни.

– Хорошо спалось?

Я сглатываю:

– Да, прекрасно. Спасибо.

Он сушит мокрые волосы полотенцем поменьше.

– По твоему похрапыванию я так и понял.

Я ахаю.

– Я не храплю!

– Храпишь, – усмехается он, бросая полотенце для головы в корзину для грязного белья, второе полотенце сползает на его бедра. – Тихонечко. Это умилительно.

Я хмурюсь.

– Да. Так же умилительно, как «ковыряние в носу».

– Погоди, ты и это делаешь? – он улыбается, и я со смехом запускаю в него подушкой.

  Он заходит в огромную гардеробную, в которой висят костюмы, стоит комод и куча чего-то еще, что мне не видно с кровати.

– Послушай, мне бы хотелось остаться и позавтракать с тобой, но мне нужно попасть в Лос-Анджелес на встречу, – говорит он. – Моя машина ждет тебя внизу, чтобы отвезти в город. Тебе нужно вовремя вернуться, чтобы не опоздать на работу.

Он выходит из гардеробной в брюках и расстегнутой голубой сорочке, четыре разных галстука перекинуты через руку. Он по одному прикладывает их к сорочке.

– Как думаешь, который?

– Синий, – решаю я.

Чарльз усмехается:

– Ну, конечно.

– А сколько там их у тебя? – спрашиваю я.

Он смеется, качая головой.

– А что? Ты собираешься испортить их все? Может мне не стоит оставлять тебя наедине со всеми этими невинными жертвами. – Он сверкает еще одной усмешкой, и именно в этот момент мой желудок урчит.

Он снова смеется:

– Самое время. Жду тебя внизу. – После чего исчезает за дверью.

Я быстро освежаюсь в ванной, одеваюсь и спускаюсь вниз именно в тот момент, когда он выходит из кухни с термосом с кофе, теплым круассаном, завернутым в вощеную бумагу, и бутылкой апельсинового сока. Подмигнув, он прячет их в мою сумочку.

– Спасибо, – говорю я, мой мозг отключается. – Эм, прошлой ночью было весело.

– Весело? – его голос становится низким, сексуальным. Он подходит ближе и проводит рукой вдоль моей ключицы. – Я больше склоняюсь к «фантастически сексуально».

Мой пульс подскакивает:

– И это тоже.

Снаружи доносится шум, какой-то глухой рокот. Сент-Клэр грустно улыбается.

– Это за мной.

Я следую за ним на улицу как раз вовремя, чтобы заметить, как над деревьями появляется вертолет. Самый настоящий вертолет.

– Вау, ты действительно далеко зашел в стремлении сбежать со своего свидания, – говорю я, хихикая, чтобы он понял, что это шутка, но и гадая, увижу ли его снова.