Тонкие черты лица Эскобара болезненно дрогнули, он заговорил с видимым напряжением:

— Я бы очень желал, господа, забыть тот кошмар, однако, наверно, никогда уже не сумею. На рассвете королевские войска начинают занимать боевые позиции на полях Рин-Доу к востоку от Оронса. Слева от нас болота, справа — лес, позади — холмы. Старый вояка граф Беслер совсем неплохо все продумал. Я заметил короля, объезжавшего верхом ряды своих воинов. Волна приветствий катилась за ним...

Шагах в пятистах впереди чернел строй противника. Ничего необычного: лучники и тяжелая латная пехота, всего около трех тысяч. Красно-черные и оранжево-синие штандарты, обитые медью щиты, плотный копейный строй. Нет, действительно ничего особенного, даже знаменитых ста самострелов не было видно. Тем не менее, накрепко усвоив уроки Бордена, граф Беслер упрямо сдерживал самых горячих вояк из рядов рыцарей.

Потом стало заметно припекать. Больше часа стороны занимались маневрированием отрядами лучников, пытаясь выманить неприятеля в атаку. Наши конники уже начинали откровенно роптать, когда, наконец, взвыли вражеские трубы, и события завертелись.

Эскобар помолчал, переводя дыхание.

— Мелонги оторвали от земли свои большие квадратные щиты, склонили копья и двинулись вперед. Они все ускоряли и ускоряли шаг, пока не пустились бегом, издав громогласный крик. Поверьте, господа, это было страшно. Их было раза в три меньше, чем нас, но это дикое яростное войско, вдобавок чудесным образом сохранявшее идеальный порядок, и впрямь было опасно. Они с такой свирепостью врубились в наши ряды, что в считаные минуты опрокинули полки пехоты. Беслеру пришлось трубить конную атаку, и две с лишним тысячи закованных в броню рыцарей обрушились на врага. Все получилось как нельзя лучше, эти кичливые павлины даже не развалили свой строй, но варвары выдержали и такой удар! Три тысячи против семи, а их левый фланг еле начал пятиться шаг за шагом! Гердонезцы продолжали наседать, они как безумные рвались вперед к такой близкой победе, не считаясь ни с потерями, ни с порядком. Враг уже отступил шагов на триста, развернув строй почти поперек, гвардейская конница уже ждала сигнала к решающей атаке, но тут вновь заревели трубы мелонгов...

Великий Творец!.. Дрогнула земля. Грозный тяжелый гул поплыл откуда-то снизу. Справа из-за кромки леса показалось огромное расползающееся облако пыли. Все завороженно, забыв про сечу, следили за его ростом. Гул стал превращаться в громоподобный топот, а из пыли — вылезать зловеще-черная масса всадников...

Мелонги стремительно приближались. Их было много, очень много. Наши стрелы уже доставали до первых рядов, а последних еще не было видно. Огромная, окованная железом лавина, разогнанная до бешеной скорости... Вряд ли сыщется армия, способная выдержать подобный натиск.

Эскобар умолк, вновь припав к своему кубку. Слушатели напряженно ожидали продолжения рассказа.

— Чтобы немного смягчить столкновение и выиграть время, Беслер приказал гвардии атаковать накатывающихся мелонгов с фланга. Наш полк ударил справа в этот железный таран. И что же? Отборные части, краса и гордость Гердонеза, оказались уничтоженными в несколько минут! От моей полусотни осталось не более пятнадцати человек. Отбиваясь от наседающих со всех сторон варваров, мы стали отходить в лес и далее в болота, только там удалось оторваться от погони. К этому времени у меня под началом было уже семеро... — Понурив голову, Эскобар теребил в руках пустой кубок. — Гвардия пала, однако долг свой исполнила. Благодаря ее гибели, основной строй сумел выдержать удар и был лишь оттеснен на холмы. Стремительная атака мелонгов завязла, перешла в тягучую, кровавую рубку. Гердонезцы стояли насмерть, не скупясь на героизм. Только через полчаса непрерывный напор противника опрокинул их, зашатались фланги и... тут все было кончено. Армия перестала существовать. Путь от Рин-Доу до Оронса устлал сплошной ковер изрубленных тел. Самому королю с небольшим отрядом чудом удалось укрыться за городскими стенами...

— Что же было с вами? — негромко спросил Иигуир.

— Сутки мы рыскали вокруг Оронса, пытаясь проникнуть внутрь, но тщетно. Город обложили наглухо. Мы видели переговоры мелонгов с горожанами, видели, как эти выродки прилюдно позорили и казнили пленных дворян, как под стенами возили на пике голову благородного Беслера...

— Вы наблюдали штурм?

— Нет. До него мой отряд нарвался-таки на вражеский караул и больше суток, петляя, уходил от него лесами. Там я потерял еще одного воина. Лишь поднявшийся позади столб дыма рассказал нам о горестном финале...

За столом воцарилась тягостная тишина.

— Черт подери! — прорычал, наконец, Беронбос. — И чувствуешь, что нужно давить, гнать этих белокурых с нашей земли, а представишь, какая против тебя стоит силища, и руки опускаются!

— Сила огромная, — подтвердил Эскобар.

— Но что-то ведь надо делать, друзья, — заметил Бойд. — Не дожидаться же просто своей участи!

— Выход один... — Беронбос сдвинул на край стола посуду и водрузил на ее место свои кулачищи. — Соберем ватагу крепких ребят, благо солдат, беглых холопов и просто разбойников бродит сейчас по стране тьма. Тинас вложил бы капитал, господин Эскобар — военный опыт, а мессир Иигуир — свой авторитет и знания. Думаю, собрать под такие знамена сотню-другую человек труда не составит. Не скажу, что мы освободим Гердонез, но, да будет на то воля Господня, подергаем мелонгов за хвост основательно. Да не получат они покоя на нашей земле! — с этими словами Алиссен вскочил, держа перед собой кубок.

Однако ответного порыва не последовало. Бойд недовольно поморщился при упоминании капиталов, а Эскобар, усмехнувшись, заметил не без надменности:

— Оказаться во главе того отребья, что вы соберете здесь, сударь, для благородного человека зазорно. А кроме того, вашу сотню разбойников будет с улюлюканьем гонять по лесам любой мелонгийский патруль. Стыда получится гораздо больше, чем пользы.

— Как же в таком случае собираетесь поступить вы?

— Пока не решил. Возможно, подамся в Валесту. Рано или поздно мелонги объявятся и там, тогда я вновь скрещу с ними клинки.