— Ифтен.

— Ксианка.

Я напряглась. По его тону и выбору обращения не оставалось сомнения, что меня только что оскорбили. Прест положил руку на эфес меча. У Ифтена блеснули глаза, но отвёл взгляд и нехотя произнёс:

— Трофей.

Прест опустил ладонь.

Я откашлялась.

— Ифтен, я хочу поговорить о твоём ранении.

— Мне ничего от вас не нужно, трофей. Ни ваше лечение, ни ваши слова.

— Если ты отказываешься от моей заботы, я не могу никак на тебя повлиять. Ты свободен делать любой выбор. Но по моей клятве я должна предупредить тебя о последствиях твоего выбора. Поэтому я скажу. Слушать или нет, решать тебе.

— Я не буду…

— Ветер научит, если мы только прислушаемся, — перебил его Прест.

Я удивлённо повернулась к нему. Было так непривычно слышать подобное от Преста. Словно он произнёс какое-то высказывание. Но лицо Преста было равнодушным и невозмутимым.

Ифтен опешил. Он посмотрел на Преста, а потом отвернул голову, словно стыдясь чего-то.

— Я выслушаю.

— Твоя рука ужасно опухла, а кожа стала бледной. Ладонь и пальцы онемели, так что каждое движения отзывается болью. Из руки ушла сила.

Ифтен выпучил на меня глаза, но ничего не сказал.

— Если ты не позволишь мне закрепить руку, то можешь исцелиться, но не до конца. Ладонь может перестать тебя слушаться. Возможно, ты никогда не вернёшь полную силу. — Я выдержала паузу. — Это твоя ведущая рука.

В ответ он прожёг меня взглядом.

— Если позволишь позаботиться о себе, то велики шансы, что ты полностью поправишься. Если будешь дожидаться встречи с воином-жрецом, то возможно уже будет нельзя ничего исправить.

— Ты наложишь своё заклинание, трофей, — с издёвкой произнёс он.

— Я не пользуюсь магией, Ифтен. У меня есть только навыки и знания моего ремесла. Всё остальное в руках Богини… или элементалей.

Воцарилась долгая тишина, и на мгновения я посмела надеяться, что он согласится. Но его лицо потемнело, а в глазах вспыхнул гнев. Я проиграла.

— Я выслушал тебя, и ветер ничего мне не принёс, — выплюнул он в ярости. — А теперь уходи.

— Дурак, — ответил на это Прест.

Ифтен не думая потянулся за оружием, но боль настигла его быстрее, чем он шевельнул рукой. Он зашипел и прижал руку обратно к груди.

Я развернулась и ушла, не добавив ни слова. Когда мы вышли и направились к палатке Кира, я поинтересовалась у Преста:

— Что это было?

Он улыбнулся, ветер развеял его косы.

— Инструмент воспитания.

— Для детей. — Рэйф покачал головой. — Для тихони ты прекрасно умеешь заставить человека изойти пеной.

Прест усмехнулся.

Рэйф повернулся ко мне.

— Оно звучит примерно так, трофей.

Ветер научит, если мы только будем слушать.

Звёзды выведут, если мы только будем смотреть.

Воды охладят, если мы только будем искать.

Огонь согреет, если мы только будем осмотрительны.

Помни об этом, дитя Равнин.

Я кивнула и перевела взгляд на Преста.

— Ты оскорбил его.

Прест покачал плечами, но не улыбнулся.

— Как долго, трофей?

— До того как рука перестанет двигаться?

Он кивнул.

— Зависит от припухлости. Но урон будет необратим, если он не получит в течение следующей недели или около того. И даже тогда я могу повторно сломать ему кость.

Прест хмыкнул. Он выглядел по-странному довольным.

Поединки были одновременно тревожными и волнительными.

Тревожными, потому что воины бились ожесточённо, голыми и с мрачными лицами. Я привыкла наблюдать за тренировками, но была не готова к обнажённым поединкам. Да, они шли до первой крови, но всё равно были смертельно серьёзны. Каждому бою назначался судья: обычно один из командиров или сам Кир.

Волнительными, потому что у каждого поединка были зрители, которые кричали, критиковали и поддерживали. Скорее участники, чем наблюдатели. Первые боя два я сидела в страхе, думая, что они друг друга поубивают. Но Айсдра отметила уровень мастерства воинов, а Йерс объяснил, что убийство противника в подобном поединке воспринимается как бесчестие. Так что я постепенно начала расслабляться. Шум оглушал, но возбуждение было заразительным, и вскоре я уже орала, как и все остальные. Кир посмеялся над моим энтузиазмом, но напомнил, что лучше мне не выбирать любимчиков. Но было тяжело просто смотреть и не участвовать, поэтому я большую часть времени провела в кладовой. Бои ведь заканчивались не только определением победителя: воинам нужна была моя помощь. Последний за сегодня пришёл ко мне, держа правую руку в левой ладони.

— На вид рана глубокая.

Я потянулась к его руке, чтобы лучше всё рассмотреть. Кровь сочилась через кожаную броню. Слава Богини, грязь не попала, и я подняла голову, чтобы успокоить воина.

Сквозь длинные каштановые волосы на меня угрюмо уставились огромные карие глаза.

— Я продержался четыре раунда, трофей, но удар Андера пробил доспех.

Если ему двадцать, я не поверю. Разочарование воина было очевидным. Я осторожно перевернула руку внимательно и посмотрела поближе.

— Неприятный порез. Садись, посмотрим, что можно сделать.

Юноша перемялся с ноги на ногу и медленно сел. Я позвала Рэйфа, который стоял на страже у входа в палатку, и повернулась обратно к своему пациенту.

— Как тебя зовут?

— Кедер, трофей.

С помощью Рэйфа я сняла с юноши доспехи. Рэйф присвистнул, увидев дыру в броне:

— С кем сражался?

— С Андером.

— Он сильный малый, — кивнул Рэйф. — Сколько боёв ты уже провёл?

Юноша поднял взгляд.

— Четыре, воин.

— Тогда ты хорошо постарался, раз прошёл так далеко.

Рэйф кивнул мне и вернулся на свой пост.

Юноша выпрямился при последних словах Рэйфа. Я начала промывать его руку, хотя на ней не было особой грязи.

— Вы кровяной мох приложите?

Я удивлённо уставилась на него.

— Что? Да, наверное.

Он кивнул.

— Девчонки мне сказали. Мол, рану нужно прочистить. — Он осмотрел её критичным взглядом. — Выглядит чисто.

— Ты знал Гила?

Он кивнул, здоровой рукой развязал мешочек на поясе и достал маленькую пригоршню кровяного мха, бережного завёрнутого в чистую ткань.

— Я дружил с Гилом, трофей. — Его лицо не дрогнуло, но я услышала боль в его голосе. — Я хотел бы занять его место и стать вашим защитником.

— Гил не был моим защитником, Кедер. Он был моим учеником, — с запинкой ответила я.

— Он защищал ваше знание, — тихо ответил Кедер.

Я потянулась за высушенными листьями и сморгнула слёзы. Кедер понаблюдал в тишине, как я аккуратно зафиксировала руку и плотно прижала к ране мох. Знакомый заплесневелый запах ударил в ноздри. Как только мох сменил цвет, я убрала его и увидела затянувшуюся розовую кожу.

— Побереги сегодня руку, Кедер.

— Хорошо. — Он заёрзал на месте и сам надел тунику. — Трофей, Гил рассказал мне множество интересных вещей, и я хочу узнать больше. Только я не знаю, хочу ли оставить путь воина…

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Прекрасно, если хочешь узнать больше. Приходи, когда будет время, и я научу тебя кое-чему полезному.

Кедер кивнул, собрал части брони и повернулся уйти. Но тут я вспомнила об одних словах Гила.

— Кедер?

Он повернулся с вопрошающим взглядом.

— Это не у тебя вскочил чирей?

Он поколебался, но кивнул.

— Я пытался справиться сам, трофей. Подумал, вы рассердитесь. Но оно вернулось, больше и болючее.

— Снимай штаны, юноша.

Я потянулась за ланцетом с тихой радостью в сердце. Хоть что-то я могу вылечить.

— Давай решим твою проблему. Я расскажу тебе всё про чирей.

Кедер вздохнул и подчинился.

Решив проблему Кедера, я вернулась в командный шатёр. Кира до сих пор не было, но Маркус пообещал подготовить четыре ведра горячей воды, выдав мне мыло и сухую ткань. Люди Кира может и спокойно купаются вместе голышом в речке, но не я. В то время как о горячей ванне не могло быть и речи, не могло быть ничего лучше, чем обмыться тёплой водой, уйдя в «укромный уголок». Рэйф и Прест остались охранять вход в шатёр.