— Ты постоянная и неконтролируемая проблема для Совета, — продолжал Телли, повернувшись к Люциану, — Она останется здесь, где Совет сможет ее контролировать, поскольку ни один из вас не смог вселить этой девушке чувство уважения.

Страх сковал меня.

— Что?

— Этого не будет, — Сет сказал это так тихо, что я не была уверена, что кто-то еще услышал. Но все в комнате замерли.

— Ты угрожаешь мне, Аполлион? Угрожаешь Совету? — спросил Телли. Клянусь, в его голосе послышалась радость, что было глупо, потому что Сет убил бы его.

Сет сровнял бы его с землей.

Я отвлеклась от Министра и увидела, как знаки Аполлиона скользнули по лицу Сета. И затем я заметила, что Эйден стал по другую сторону от меня. Я благодарила богов, что все сфокусировались на Сете, опасаясь, что он вот-вот сорвется. Взгляд на лице Эйдена говорил о том, что он готов разорвать любого в этой комнате.

Мое сердце упало. Я находилась между двух парней и это не закончится хорошо. Я встала, мои колени дрожали.

— Я прошу прощения.

— Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого, — прошипел Сет.

— Но я сделала. Я не должна была вмешиваться, — я нашла глаза Телли и проглотила свою гордость. — Я забыла… забыла свое место.

Сет резко взглянул на меня. Я встретила его взгляд, молясь, чтобы он просто сел и заткнулся.

— Министр, как видите, Александрия осознает свои ошибки, — Люциан стал перед Сетом, его руки были сложены вместе. — Она сильная, дикая, даже упрямая, но она не нарушала закона сегодня. Вы же знаете, если бы она напала на него, он вряд ли смог бы хоть что-то рассказать нам.

— Иногда, она не думает о своих действиях, — присоединился Маркус, — она безрассудна, но у нее никогда не было недобрых намерений. На счет контроля, я могу обещать, что она не скажет и слова во время своего пребывания здесь.

Я открыла свой рот, но сразу же закрыла.

Телли сделал вздох и повернулся к Люциану.

— Такое неоднократное поведение вызывает беспокойство не только у меня, но и у Совета. Но, вы уже в курсе, Люциан, — он сделал паузу, осматривая комнату. Его взгляд, полный осуждения, остановился на мне, — я не забуду этого.

С этим он повернулся и вышел с комнаты. Охранники последовали за ним, напряженные и молчаливые.

Без сил я упала на диван. Я едва избежала петли. Я почувствовала, как сел Сет, но не повернулась к нему.

— Александрия, о чем я тебе говорил каждый раз снова и снова? — спросил Маркус.

— Хватит, — сказал Люциан. — Это в прошлом. Хватит.

— Это случилось только что, — парировал Маркус, — а этот пригрозил Мастеру Акашей, с ума сойти! Ему повезло, что Мастер не доложил на него.

— А чего ты ожидал? — утомленно возразил Люциан, — Сет защищал то, что принадлежит ему.

Я послала своему отчиму убийственный взгляд.

— Я не его. Не мог бы ты прекратить сравнивать меня с вещью?

Люциан улыбнулся.

— Все равно, Сет не мог быть обвинён в ее защите. Или ты бы позволил Мастеру продолжать избивать Александрию?

— Это абсурд, Люциан! — Маркус сжал кулаки.

Они пикировались еще какое-то время. В итоге, моя голова разболелась так же, как и челюсть. С другой стороны, Сет расслабился и не выглядел так, как будто хотел вырезать целую деревню чистокровных.

Как только я убедилась, что проблем нет, то проскользнула за дверь подышать свежим воздухом. Я не решилась идти слишком далеко, поэтому остановилась в двух шагах от комнаты. Я думала о том, что сказал Мастер. Моя судьба уже обречена. Он что-то знает или просто издевался над Сетом?

— Алекс?

Я повернулась на голос Эйдена. Его глаза блестели серебром.

— Эй, — пробормотала я, — знаю, я снова облажалась и…

— Алекс, я здесь не для того, что кричать на тебя. Я просто хотел убедиться, что с тобой все хорошо.

— Ох. Извини. Я привыкла, что все кричат на меня.

Он наклонил голову набок, глаза потемнели.

— Я понял, почему ты сделала это. Если честно, то я не ожидал от тебя чего-нибудь другого.

— Правда? — я скептически посмотрела вокруг, — Ты что, под наркотой?

Эйден улыбнулся, но затем его глаза остановились на моей челюсти. Улыбка исчезла.

— Болит?

— Нет, — соврала я.

Его взгляд говорил, что он не верит мне. Прежде чем я поняла, что он собирается сделать, Эйден протянул руку и коснулся кожи вокруг синяка.

— Он опухает. Ты прикладывала лед?

Вообще-то да, но мне надоело держать пакет со льдом, который захватил Сет. Я уставилась на Эйдена, полностью забыв, о чем он меня спросил. Его пальцы все еще были на моей щеке, и это единственная вещь, которая имела значение.

— Ты до сих пор проявляешь свою силу, — маленькая улыбка появилась на его губах. Затем он убрал руку, обрывая пьянящую связь. — Никто из полукровок не сделал бы того, что сделала ты.

— Не понимаю, зачем ты продолжаешь говорить это, — я оперлась о стену, чтобы хоть что-то вернуло меня в реальность.

— Это правда, Алекс. И я говорю не только о том, что ты сделала для той полукровки, а о том, что ты сделала здесь. Черт, я знаю, чего тебе стоило извиниться и произнести те слова. Это проявление силы.

— Это была не сила. На самом деле, я просто была напугана. Или..ну, знаешь, слегка безрассудна.

Эйден посмотрел вдаль, на лабиринт. Все, что я могла видеть отсюда, это верхушки статуй.

— Я ошибался.

Я перестала дышать.

— На счет чего?

Он повернулся ко мне, глаза блестели.

— На счет многих вещей, но я всегда думал, что безрассудная часть твоей натуры — это недостаток. Но это не так. Это то, что делает тебя сильной.

Я уставилась на него, мое сердце делало невероятные сумасшедшие вещи в груди.

— Спасибо… спасибо тебе.

— Не благодари…

— Знаю, — я улыбнулась сквозь боль, — ну я уже сделала это.

Эйден покачал головой.

— Мне лучше вернуться. Не заходи слишком далеко, окей?

Я махнула и посмотрела, как он уходит. Он дошел до французских дверей и остановился. Когда он повернулся, его лицо было непроницаемо, но слова прозвучали четко.

— Часть меня хотела бы, чтобы Сет убил Мастера за то, что тот прикоснулся к тебе.

Прошло два дня, но я так и не смогла забыть то, что сказал Эйден. Это было серьезное заявление, но что это значило? Было ли это важно? Нет. Так я говорила себе. Даже если он любил меня также как сильно, как я пирог, это было не важно. У нас не было никакого будущего, только смерть и разочарование.

Слабый стук в дверь оторвал меня от размышлений. Так как Сет никогда не стучит, я знала, что это не он. Я сползла с кровати и пошла к двери.

В коридоре стояла Лаадан, одетая в красивое изумрудное платье, обтягивающее сверху и легко струящееся вниз от бедер. Волосы были закручены в какой-то замысловатый пучок и украшены несколькими свежими розами.

Я посмотрела вниз на свои штаны и свитер. Боги, я еще никогда не чувствовала себя такой унылой и уродливой.

Лаадан улыбнулась мне.

— Если ты не занята, а я вижу, что нет, то я бы хотела тебе кое-что показать.

Я посмотрела назад на свою кровать и пожала плечами. Не было похоже, что я занята. Мы прошли мимо нескольких слуг, пока шли наверх в ее комнату, и она всем им улыбалась.

Как только мы вошли к ней в комнату, она обняла меня за плечи и усадила на кресло перед шкафом. Я села и притянула колени к своей груди.

— Ты… хочешь показать мне свою дверь от гардероба?

Смех Лаадан был гортанным и заразительным. Я поймала себя на мысли, что тоже начала улыбаться.

— Ты прямо как твоя мать, — она потрясла головой, — ты иногда говоришь, как Рейчел.

Моя улыбка немного погасла, и я обняла себя за колени.

— Моя мама никогда не сказала бы и половины тех глупых вещей, что вылетают из моего рта.

— Ты была бы удивлена, — она сделала паузу, погружаясь в воспоминания, — знаешь, что твоей маме нравилось больше всего в заседании Совета?

— Нет.

Лаадан открыла шкаф, затем отступила назад и махнула руками в приглашающем жесте.