Несмотря на поздний час, король вовсе не торопился отойти ко сну. Подойдя к окну, он резким движением отодвинул занавеску и стоял, глядя в темноту за окном, в нескольких дюймах от Ривен. Она едва успела уйти в свою спасительную иллюзию.

Ривен была близка к тому, чтобы утратить невидимость, когда король наконец отошел от окна. Однако и на сей раз он не лег. Вместо этого он вышел в гостиную и уселся там в кресло, взяв в руки кубок с вином. Он сидел неподалеку от подсвечника с парой горящих свечей, и теперь по углам комнаты метались отблески света, словно дрожащие от страха воришки, когда язычки пламени трепетали от дыхания Броуна. Вытянув вперед свои длинные ноги, король несколько раз устало вздохнул. Так он сидел довольно долгое время, вертя между пальцев чашеподобный кубок.

Ривен стало любопытно, о чем может думать Броун. Судя по выражению его лица, что-то сильно его беспокоило. Странно было видеть его лицо, которое выглядело подавленным и беззащитным. Ривен не могла не признать, что король был привлекательным мужчиной, однако тут же все внутри нее восстало против такого умозаключения. Закрыв глаза, она пожелала, чтобы ночь поскорее кончалась. Ей было не по себе от того, что она застала короля в час его сокровенных раздумий, и не хотелось и дальше разыгрывать из себя шпиона.

Наконец Броун пошевелился. Поставив на стол опустевший кубок, он поднялся и вернулся в спальню, держа подсвечник в руке. Ривен, широко раскрыв глаза, наблюдала за тем, как король снимает с себя одежду и, бросив ее на полу бесформенной грудой, голым идет к кровати. Она ни разу еще не видела голого мужчины, а этот широкоплечий и жилистый воин очень сильно отличался от нежного юноши, который занимался любовью с Ниомой. Ей пришлось напомнить себе, что это — один и тот же человек, что он мало изменился с тех пор, и тогда взгляд ее сумел оторваться от мускулистой фигуры Броуна, остановившись на золотой короне рядом с кувшином.

Броун еще раз протяжно вздохнул и, затушив свечу, бросился на кровать. Комната погрузилась в бархатную темноту, но Броун все еще не спал. Даже во мраке комнаты острый взгляд Ривен видел, как Броун лежит на кровати лицом вверх, неподвижно глядя в потолок. От напряжения у нее даже заныли плечи. «Почему он не спит? — думала она. — Наверняка за сегодняшний вечер он выпил столько вина, что можно было бы свалить быка». Однако даже без всякой телепатии она слышала, как гудят мысли в его голове. И все же в конце концов Броун смежил веки, и ночь приняла его в свои сонные объятия.

Когда Ривен поняла, что король заснул, из уст ее вырвался чуть слышный вздох. Все ее тело болело. Как можно более осторожно она выскользнула из своего укрытия. Ее ноги так затекли, что она боялась оступиться и упасть. Ривен выждала несколько минут, глубоко дыша и слегка сгибал колени. Так она стояла до тех пор, пока не почувствовала, что к ней вновь возвращаются силы и самообладание.

Бросив на спящего короля еще один осторожный взгляд, Ривен пристально посмотрела на корону, лежавшую возле него на столе. Броун как-то говорил ей, что корона защищена заклятьем и никто не может прикоснуться к ней. Ривен понимала, что вряд ли ей когда-нибудь удастся узнать, что это было за заклятье, которое наверняка наложил на корону Фэйрин, однако у нее в запасе было несколько способов взять корону, не прикасаясь к ней. Не обязательно хватать корону руками. И она раскрыла ладонь, в которой держала мерцающий водяной шар.

Неслышными шагами Ривен приблизилась к краю стола. Теперь все ее внимание было обращено на воду. Легкими движениями рук она вытянула шар в узкую полоску, а затем стала свивать ее в тонкие как паутина нити. Затем, действуя на ощупь, она превратила нити в гибкую и прочную нить. Прясть из воды тонкие нити — этому искусству Грис обучила ее в первую очередь, и в раннем детстве Ривен часто ловила птиц в силки, сплетенные из воды, а затем, хохоча, выпускала птиц на волю. Сейчас же она пыталась поймать своей сетью то, что Ниома так беспечно выпустила из рук. «Когда камень вернется ко мне, — сказала себе Ривен, — я никогда его не выпущу».

Готовясь накинуть на корону сеть, Ривен внезапно подумала о том, что может произойти, когда ее паутина соприкоснется с заколдованным металлом. Что, если она вспыхнет, начнет рассыпать искры или предупредит Броуна каким-либо иным способом? Даже если ничего подобного не произойдет, король может проснуться от шума, когда она потащит тяжелую корону по поверхности стола. Подумав об этом, Ривен с опаской глянула в том направлении, где во тьме виднелось лицо спящего Броуна, и напрягла плечи. Слишком поздно поворачивать назад.

Теперь она стояла наклонившись над короной, повернувшись к Броуну спиной. Несмотря на это, она постоянно прислушивалась к его ровному дыханию, чтобы ненароком не потревожить его сон. Она уже расправила над столом сеть, когда слуха ее достиг какой-то необычный шорох. Ривен застыла. Медленно оглядываясь по сторонам, она пыталась разглядеть в темноте источник звуков. Сердце ее превратилось в кусок льда и едва не остановилось, когда она поняла, что странный звук производит что-то на полу, и это что-то подкрадывается к постели короля.

Напрягая зрение, Ривен разглядела на дощатом полу нечто вроде змеи. Ривен выросла в горах, и ей приходилось видеть немало этих пресмыкающихся и даже держать несколько наименее ядовитых в качестве домашних животных. Таким образом, она прекрасно разбиралась в породах змей, обитающих на Полуострове, однако, ползучая тварь, которая только что миновала ее, была Ривен совершенно незнакома.

«Это не живая змея!» — вдруг поняла Ривен, когда увидела, как чешуйчатое тело обвило тугими кольцами ножку кровати Броуна и стало подниматься вверх. Очевидно, это было какое-то механическое устройство. Память услужливо подсказала ей, что нечто подобное она видела всего несколько часов назад, на пиру. Механическая змея и в самом деле напоминала золотые ленты, которые были обвиты вокруг верхних конечностей чешуйчатых гатаян. На сей раз, однако, перед ней было вовсе не украшение — оживший наручный браслет выглядел на редкость угрожающе.