––Что-то вроде, — сказал я Эду, — Как я сказал, это сложно. Нам нужна твоя помощь, чтобы найти ее и вышвырнуть туда, откуда она пришла.

Он с трудом уловил суть, зажмуриваясь.

— Но она в теле? Она что, жива?

О, черт.

— Я говорила, — пропела Алона откуда-то позади меня.

Я не смотрел на нее.

— Вообще-то нет, — сказал я Эду, пытаясь не отклоняться от темы. — Дело в том, что тело ей не принадлежит. Нам нужно снова сделать ее духом, чтобы она решила свои проблемы и ушла к свету. Это то, чего ты хочешь, не так ли?

— Она счастлива? — спросил он.

Я подумал о том, как радостно Эрин пыталась прижаться своими губами к моим. Хотел бы я иметь только хорошее слово, чтобы описать ее. "Восторженная" может подойти. Но это не отменяет того, что она сделала. Она думала только о себе. А не о тех, кому сделала больно, — Алоне, Лили, семье Лили...

— Я не думаю, что ты понимаешь, — начал я.

— Нет, это ты не понимаешь. Я должен ей, — он ударил кулаком по ноге. — Это случилось с ней из-за меня. Я мог не отпустить ее туда, пойти с ней, как она хотела, и она бы не выпила так много. Ничего бы не случилось. — Он размахивал руками, будто показывая родителей, их денежный крах. — Если она счастлива сейчас, я не буду вам помогать. Даже если что-то из этого выйдет.

Я уставился на него.

— Ты не слышал меня? Она удерживает невинного человека!

— Она — моя сестра! — сказал он, направляя на меня палец, — И я убил ее.

Я встал и растерянно отступил от него.

— Нет, не убивал.

— Я мог, — он мрачно смотрел на дверь.

— Слушай, это было ее решение пойти на вечеринку и напиться до падения с крыши и прочего. Она умерла, и ей нужно идти дальше. Все, конец истории, — Я провел руками по волосам, ища слова, которые подействуют на него, заставят понять. — Ты не должен переживать о ее решениях. И иногда нужно отпускать людей. — И когда я сказал это, то понял, что это была ошибка.

Я услышал, как Алона затаила дыхание за моей спиной, и быстро повернулся к ней лицом.

— Я не имел в виду тебя.

Она грустно улыбнулась.

— Почему нет? Те же правила подходят как Эрин, так и мне. Я это пытаюсь тебе сказать.

— Это другое, — настойчиво сказал я, — Тебя по какой-то причине отправили сюда, даже если никто этого не сказал вслух.

— Рада слышать, что ты так думаешь, — сказала она тихо.

Эд, конечно, ничего не заметил. Он смеялся.

— Отпустить человека? Я бы сказал тебе то же самое, чувак. Дай знать, когда испытаешь это на себе.

Черт. Пьяный и нелепый Эд был прав.

Глава 16

Алона

Я последовала вниз за промчавшимся мимо меня Уиллом. Он начал мерить шагами пустую гостиную, расхаживая туда-сюда перед окнами занавешенные занавесками, которые пропускали солнечный свет, и чьи лучи быстро перемещались на ковре.

Я склонилась напротив стены в прихожей и стала наблюдать. Разочарование, исходящее от него, было почти осязаемым, и я почувствовала вспышку сочувствия к нему. Он так старался. Должна сказать, что я не могла это так оставить. Мы не могли затаиться в пустом доме и надеяться, что все проблемы решатся сами собой. В смысле, я думаю, что могли бы, но не без косвенного ущерба, которого мы надеялись избежать.

— Ну, и что мы будем делать? — спросила я.

— Я не знаю, ясно? — Уилл перестал пялиться на меня и обхватил лицо руками.— Ты была права, — сказал он дрожащим голосом. — Это был глупый план.

Он был в отчаянии, и мне трудно было это игнорировать. Кроме того... это было то самое. Конец. Обретя это знание, я почувствовала облегчение и свободу, равных которым у меня еще не было.

Я выпрямилась и беззвучно подошла к нему, шаги мои заглушал ковер. Когда я коснулась его плеча, он испуганно вскинул голову.

— Все хорошо, — сказала я. — План не был глупым. Просто мы немного просчитались, вот и все. — Вообще—то, это он просчитался. Я ожидала, что Эд может быть не так прост, как думал Уилл, и Уилл мог бы кое-чего избежать, если бы прислушивался ко мне. Но я понимала, что нет смысла вспоминать это сейчас и заставлять его чувствовать себя еще хуже. Эй, посмотрите на меня, я взрослею как личность.

Он горько рассмеялся.

— Ты не сможешь одурачить меня. Ты тайно злорадствуешь от того, что пыталась сказать мне, а я не прислушался.

Это ранило. Возможно, я не идеал, но я стараюсь. Я отстранилась от него, но он, к моему удивлению, заключил меня в объятия, прижимая к себе и зарываясь лицом в мою шею.

— Мне жаль. Я просто хотел все упростить, так как раньше, — шептал он, а его губы двигались, почти касаясь моей кожи.

По какой—то тупой причине, из моих глаз брызнули слезы. Я издала легкий смешок.

— А кто нет? — я пригладила его волосы, они были мягче, чем выглядели, и короче, чем в тот день, когда я впервые заметила его по—настоящему. Мысль о том, что он без моего ведома куда—то ходил и подстригся, ранила меня. У него была жизнь, в которой не было меня, и когда я уйду, он продолжит жить. Смешно переживать об этом, я знаю, но как бы то ни было, я не могла остановить себя.

Я заморгала, пытаясь вернуть контроль над чувствами, и прочистила горло.

— Ты знаешь, раньше было не так уж и круто. Я была иногда такой стервой, а ты прятался от всего.

Он рассмеялся, и я ощутила вибрацию от своей руки на его спине. Я буду скучать по этому. Я буду скучать по нему.

— Все, кажется сложнее сейчас, из-за того, что мы не прошли еще тогда через все это, — добавила я, проглотив ком в горле. — Не пытались быть кем—то еще.

— Ты чертовски практична, — сказал он с еще одним смешком, в котором было что—то кроме сожаления. Он отклонился от меня, не отпуская, и прикоснулся к моему лицу, проводя пальцем по щеке, наверно, чтобы поймать слезинку, которая как-то сбежала. — Никто не мог предположить, что все выйдет таким образом.

Я увидела теплоту в его взгляде и ... его слова, никто прежде не говорил мне таких вещей таким образом. Мама любила, когда ей было кого обвинить. Папа любил, когда кто—то исправлял его ошибки. Мой бывший Крис, очевидно, любил кого-то еще...

— Нет, — быстро сказала я, отталкивая его.

— Почему нет? — нахмурился он.

Потому что Уилл знал меня как никто другой, и я могла довериться ему. И это было слишком опасно, особенно сейчас. Я сделала шаг назад и провела рукой под глазами, будто могла потечь тушь.

— Это ничего не меняет, — сказала я самым высоким тоном.

Он пропустил это мимо ушей, как будто я ничего и не сказала.

— Если бы все было по—другому...— начал он.

— Но все не так,— напомнила я ему.

— Но так может быть.

Он подразумевал, что быть Элли снова — это хорошо. Если мы избавимся от Эрин, если я захочу буквально быть кем—то еще всю оставшуюся жизнь... если, если, если...

— Возможно.

Он вздохнул и прошел пару шагов перед тем, как повернуться ко мне.

— Что ты хочешь сделать?

— Что? — переспросила я, неуверенная в том, что расслышала его верно.

Уилл посмотрел на меня взглядом, полным подозрения в том, что у меня тяжелое психическое расстройство.

— Я спрашиваю, что ты хочешь сделать, — медленно повторил он.

Я смотрела на него, все еще сомневаясь, что он это серьезно. Он никогда раньше не спрашивал меня об этом. Он не хотел говорить с призраками, не хотел знать все что с ними связано, у него было четкое представление о том, что правильно, а что нет. И для того, чтобы он принял мою точку зрения, требовалось что-нибудь вроде подкупа или шантажа.

— Мы исчерпали все варианты, и они не сработали, как я надеялся. — Он махнул рукой в сторону лестницы второго этажа, откуда доносился громкий храп, резонирующий в пустом доме. Очевидно, Эд сдался. Уилл помолчал, прежде чем произнес, — Я не собираюсь втягивать тебя во что—то, что не является тобой, — он посмеялся, — Буквально.

Я не знала, что сказать. Кто—то подумал обо мне первым — это то, чего я пыталась добиться, когда была жива. А сейчас это сделал Уилл.