— Кто ты? — спросил он.

— Я — это ты.

— Как это? — удивился Анмай. Потом он понял. — Ты — моя матрица, оставшаяся на Девяти Мирах Файау?

— Да, — ответил двойник. — Правда, она включает твою память лишь до отлета «Астрофайры». Всё остальное пропало вместе с ней, так что я — не совсем ты. Но наши воспоминания, наше детство, вся твоя жизнь до двадцати восьми лет — во мне.

— Как такое могло случиться? И как ты оказался здесь?

— Когда Файау покинула Девять Миров, она вывезла их матричные центры, но забытые копии некоторых матриц остались, — твоя в их числе. Они воплощались вновь… часто. Но я бежал из Сети.

— И… сколько нас? — спросил Анмай.

По его спине побежали мурашки, но не от страха. Такое случалось, когда он узнавал что-то очень интересное и важное, — всего несколько раз в своей жизни.

— Я не знаю. Твоя личность всегда вызывала огромный интерес, и ты много раз рождался заново… в разных временах и мирах. Каждый раз твоя судьба складывалась по-новому. Самые первые из нас появились во времена Файау, но они все ещё до Исхода перешли в интеллектронную фазу и улетели вместе с остальными. Сейчас они строят новую Вселенную для нашего народа. Другие, позже, становились Мечтателями Сети, — один из нас, Анмай Айту, правил Эрайа. Впрочем, это ты знаешь. Иные — множество — жили на Девяти Мирах Сети, я из их числа. Бывали более удачные воплощения, а бывали и менее. Обычно в качестве исходной служила та знаменитая матрица, в которой ты прыгнул в будущее с плато Хаос…

У Вэру вдруг перехватило дыхание. Он отлично помнил себя тогда, в последние секунды, — отчаянного и наивного, изо всех сил старавшегося представить будущее. И он увидел его, — но не в одном, а в тысячах вариантов, прожил тысячи жизней, тысячи судеб. Он знал, что выяснять, какая из них настоящая, бессмысленно, — они все были настоящими. Он был первым в этом ряду, но даже это ничего не значило. Была ли у него душа? Если да, то она разделилась на тысячи, и продолжала делиться… а впрочем, он совершенно запутался.

— …Второй из нас, — невозмутимо продолжил двойник, — стал первым беглецом. Это было за четыре тысячи лет до Исхода Файау, и я не знаю деталей. Он имел уже большой опыт жизни на Девяти Мирах, и смог в одиночку угнать межзвездный корабль, копию «Товии», — совсем новый, ещё без своего сознания. Но он прихватил и другие матрицы файа, так что у него была и пара, и компания.

Достигнув пригодной для жизни планеты, он населил её несколькими разумными расами, и долго правил ими. Там были гексы, ару, Опустошители, и его собственные творения, которые мне трудно описать. Насколько я помню, он создал два вида разумных чудовищ. Один был похож на двуногих ящеров, второй — на росомах-лемуров с шестью лапами и белой шерстью… огромных… даже гекс он наделил разумом. Были в его государстве и люди, — Айэт дал ему их матрицы в память о… тебе. Тот Анмай долго правил и играл с ними в затерянном мире, потом люди добрались до него, — Повелитель Чудовищ был свергнут и убит. Я очень хочу узнать, как у них такое получилось. Это важная и интересная история, но она произошла давно, и симайа, отыскав этот мир, нашли только легенду… кто знает, что было там на самом деле? Они не нашли звездолета…

Другие из нас становились разведчиками, авантюристами… они прожили очень разные жизни. Многие исчезли во Вселенной. Недавно несколько сот нас и наших подруг угнали из Сети звездолет класса «Увайа», — и их до сих пор не нашли… Иногда нас воскрешали вместе с Хьютай, чаще — нет. Мы любили других женщин, имели детей, — много детей, умирали, становились рабами и властителями, создателями машин и оружия, строителями городов… Каждый по-своему шел к своей мечте. Кое-кто даже приходил сюда, к золотым айа, и я, первый, встречал их… Твоей истинной мечты не разделил никто.

— Почему?

— Никто из них не был безумен.

— Безумен?

— Да. Не в медицинском смысле, конечно. Наш мир тоже безумен. В тебе воплотилось безумие мира. Он с легкостью творит и разрушает, не различая. Ты — тоже.

— А ты? — Анмай бездумно потянулся к браслету, но наткнулся на обожженое запястье, и вспомнил о своем положении. — А где Хьютай? Что будет со мной… с нами? Где мой корабль, наконец?

— Мы изолировали его. «Укавэйра» послала с вами «тяжелую пыль», нанотех, похожий на здешний, так что нам пришлось встречать вас грубее, чем мы хотели. Это была дурацкая затея, Анмай, — даже если ты о ней знал.

— Я не знал.

— Это неважно. Вот самое главное, что тебе нужно знать об этом месте и его жителях: больше всего симайа ненавистны страдания и смерть. Так что мучения тебе не грозят. Я бы сказал, что грозит другая, обратная опасность… Я отнесу тебя в место, подходящее тебе больше других. Там ты останешься, — свободным, вольным узнавать всё, что нужно, или что пожелаешь.

— А Хьютай?

— С ней будет то же самое. Только в другом месте.

— Но почему?

— Разве ты сам не хотел бы… ну, отпуска, возможности отдохнуть от подруги, и подумать о ваших с ней отношениях? Как и она?

Анмай вздохнул. Симайа действительно был им. Переубеждать его глупо… они оба знали, что это — правда.

— Когда мы сможем встретиться?

— Не знаю. Это зависит от вас.

— Мы сможем покинуть Р`Лайх, когда захотим?

— Нет.

— Забавно, — ответил Анмай. — Мы пришли к вам за помощью. А вместо этого попали в плен.

— Не в плен. Всё очень сложно. Никто из нас не знает, насколько можно доверять «Укавэйре», — а ты, так или иначе, её представитель. И никто из нас не знает, насколько можно доверять тебе. Уничтожение своего мира, — не лучшая рекомендация. Если бы ты знал, какие уже идут споры… Нам нужно время, чтобы решить всё окончательно.

Анмай вздохнул. Честно сказать, он ждал трудностей с этой стороны, — но ничего не мог поделать.

— Что дальше? — спросил он симайа.

Ненависти к нему он не испытывал. Он не мог ненавидеть самого себя, — слишком уж глупо это выглядело.

— Мы полетим в Пояс Миров Р`Лайх. Там ты будешь ждать, — сказал симайа, томно потягиваясь.

— Долго? — спросил Анмай.

Вместо ответа его собеседник вдруг… растаял. Серый комбинезон, сандалии, черные волосы, смуглое лицо, — всё вдруг слилось в сферу дымчато-золотого сияния. Анмай удивленно приоткрыл рот, — справляться с естественными реакциями тела ему удавалось не всегда… особенно, когда тебя вдруг хватает что-то невидимо-мягкое, и поднимает в воздух.

Он понял, что окружен сферой силового поля, — но тут золотистая сфера рванулась вперед и вверх, вытягиваясь стрелой. Вэру сбило с ног и прижало к днищу силового мешка. Тот сжался так, что он мог лишь сидеть, поджав ноги, но это оказалось неожиданно удобно. Воздух тоже оставался чистым и свежим.

У Вэру перехватило дух, — симайа мчался параллельно равнине, высоко, но с такой скоростью, что полет казался бреющим. При этом он ничего не слышал.

Желтые тучи сначала казались неподвижными, затем начали медленно расти, и вдруг поднялись в полнеба веерами и дугами застывшего золотистого пламени. Они валом перекрывали бездну, в которую уходила равнина под ними. Симайа проскочил сквозь тучи так быстро, что Анмай ничего не успел разглядеть, — по глазам ударило золотое сияние, затем темнота. Через секунду они мчались в желтом мраке. Он закрыл глаза, чтобы они быстрее приспособились к нему. Он чувствовал, что они спускаются вниз, то есть к центру масс Р`Лайх, но, когда симайа начал тормозить, Вэру показалось, что они поднимаются, и он никак не мог отделаться от этого ощущения, — оно, почему-то, нравилось ему больше.

Вокруг мерцали странные проблески света, такие тусклые и непонятные, что его мозг не мог сложить их в осмысленную картину. В полной тишине прошло несколько минут, затем симайа предупредил его:

— Закрой глаза.

На сей раз свет не гас, он полыхал огнем, обжигавшим неприкрытую кожу. Вэру задыхался от жары. В тот же миг его обдал мощный порыв ледяного ветра. Несмотря на всё это, он ощутил, как усилилось торможение, — симайа пробивался сквозь силовое поле колоссальной толщины, но не слишком мощное.