— Прекрати! — наконец не выдержал он.

Хьютай подчинилась… но через минуту включила воздушный обдув, превратив свернувшуюся постель в подобие аэродинамической трубы. Анмай вскрикнул, пытаясь поймать её руку с браслетом. Они боролись… потом их борьба перешла в любовь… потом они сонно затихли, только их ступни продолжали ласкать друг друга.

— Девчонка, — тихо сказал он. — Мы вступили в войну, из которой вряд ли выйдем живыми. И вместо того, чтобы думать об этом, мы…

— Ведем себя как дети, да? Развратные, — добавила она, вытягивая ногу поверх его бедер. — Мне нравится быть твоей девчонкой. И потом, кем ещё я могу быть? Своей девчонкой?.. Ладно, всё. Спим.

Анмай долго лежал без движения. Потом приоткрыл один глаз. Хьютай мирно спала, как всегда подтянув руки к груди, укрытая волосами, как плащом. Он совсем рядом видел её спокойное, невинное лицо и чувствовал ровное тепло её сильного тела. Когда они в первый раз лежали вот так, вместе, ей было всего семнадцать. С тех пор она почти не изменилась… но их мечта исполнилась. Они вместе, среди равнодушных звёзд, застывших в окне. А что потом? Он видел… но будут ли они и тогда вместе? Анмай боялся разлуки больше всего… в конце, в Пустыне Одиночества, он был один. Но самое последнее в его видении… он не помнил, но они были вместе. А потом…

Анмай не смог представить, что будет потом.

Он уже спал.

Через несколько минут полное звезд окно, едва освещавшее нагую пару, погасло. Пол мягко качнулся и поплыл, но спящие этого не замечали. Их каюта, несколько соседних помещений, обслуживающие машины, — всё это плавно скользило в подвижной, постоянно менявшейся структуре «Укавэйры», поднимаясь из второго отсека. В предвидении грядущих испытаний та решила укрыть свой хрупкий живой груз в самом безопасном месте корабля, — в первом отсеке, над малым Эвергетом, прямо под главным командным центром корабля. «Укавэйра» почти бессознательно прижимала их к себе, — точно так же, как Анмай во сне прижимал к себе любимую.

Пять дней спустя, когда до прыжка к Амии оставалось совсем немного, Анмай и Хьютай ждали его с нетерпением. Они знали, что им придется перенести, знали, что через несколько минут, возможно, погибнут. Но это было лучше, чем ожидать исхода битвы здесь, зная, что без «Укавэйры», они, даже с «Товией», станут просто бездомными бродягами, — без дома и без надежд. Они могли в любой миг полететь куда захотят… но куда? Кто мог их принять? Свобода и вечная жизнь, или возможная смерть, — но они не могли отступить. Они начали эту историю, — и они должны её закончить.

Анмай осмотрелся. Восемь Защитников бесследно затерялись среди бесчисленных звезд, разделенные миллиардами миль. Вокруг Амии было двадцать таких машин, доставленных с основных колоний Эрайа. И ещё, три стационарных установки Сверх-Эвергет на отдаленных, мертвых планетах системы, — такие же Защитники, только посаженные на грунт для постоянного притока питательной массы. Этих сил хватило, чтобы уничтожить четыре атакующих матоида Мроо, — но те успели истребить всю жизнь в системе, и защитные системы остались без контроля. Если они примут «Укавэйру» за врага… Они не могли этого знать.

Три дня назад пришли сообщения от зондов, посланных «Укавэйрой» в колонии Сети, — все они были уничтожены, почти в один и тот же миг. Вряд ли их обитатели, — как, впрочем, и обитатели Уртары, — успели вообще что-то понять. Теперь от них и их миров не осталось вообще ничего, — камеры зондов-разведчиков показывали лишь неизменно-однообразные огненные шары гигантских взрывов. Погибли и четыре планеты, не входившие в Сеть, — миры покоренных ею чужих рас. Мроо было совершенно всё равно, кого убивать. Лишь посланный к Амии одноразовый зонд, — его уничтожили почти сразу после выхода из не-пространства, — успел передать кое-что ценное: почти все станции защитной сети уцелели, и «Укавэйра» собиралась взять их под контроль. На её стороне было больше шансов, — файа очень сильно отставали в интеллектронике. Но на Амии было десять миллиардов жителей, и даже столь мощная защита не смогла спасти их…

— Осталась минута, — сообщила машина. — Все пусковые механизмы на наших кораблях синхронизированы, готовы к работе и к немедленной атаке.

Её голос сменила музыка, торжественная и строгая, — Хьютай называла её музыкой сфер. Она возвышала душу, открывая ей величие мироздания. Ни одно живое существо не смогло бы сочинить столь прекрасной и гармоничной музыки. Но всё же, Хьютай было страшно. Анмай почувствовал это.

— Я тоже боюсь, — тихо сказал он. — Если бы я мог чем-то облегчить твою боль…

— Дай мне руку.

Анмай дотянулся до неё, — их кресла стояли рядом, — и почувствовал, как сильно обе её руки сжали его ладонь.

— Спасибо, Анмай. Я всё же очень испугана… даже смешно.

— Пуск через пятнадцать секунд, — сообщила машина. — Удачи, младший брат… и младшая сестра.

Хьютай улыбнулась. Анмай смотрел на синюю искру Эрайа, терявшуюся среди звезд. Сможет ли он ещё раз увидеть свою родину и живущих на ней? Или он видит её в последний раз? Он не знал.

В этот миг мироздание вокруг него вспыхнуло.

Амия, колыбель Четвертой Культуры файа, была и величайшим её достижением. Её орбитальный порт не уступал Алейре, — сетчатая роза из стали диаметром в шесть тысяч миль, живая, с восемью сотнями приписанных к ней кораблей, колоссальный завод и город со стомиллионным населением. Другие планеты в системе, — изрытые кратерами каменные и ледяные шары и аморфные газовые гиганты, — были непригодны для жизни и даже для колонизации. Кроме рудников и масс-заправочных станций на них ничего не построили.

За планетами неспешно плыли по орбитам восемнадцать Защитников. Ещё два парили возле Амии, в точках либрации. Матоиды Мроо вышли из не-пространства очень точно, уже возле них, — и мгновенно начали атаку.

Лишь один Защитник, — на нем был командный центр Амии, — смог устоять. Второй ничего сделать не успел: нанесенный Мроо Йалис-удар полностью аннигилировал его. Море превратившейся в излучение материи обрушилось на планету, — под напором светового потока, по мощности равного вспышке Новой, вся её поверхность, обращенная к Защитнику, испарилась. Остальное смял вырвавшийся из не-пространства поток гравитонов.

Планета, сплошь покрытая городами, десять миллиардов файа, девяносто миллиардов их матриц, — всё это провалилось в себя, когда невероятно возросшая гравитация смяла электронные оболочки атомов. Всего за сорок семь секунд Амия сжалась вчетверо, — с восьми тысяч миль до двух, — и вспыхнула ослепительным солнцем, двойным: такая же участь постигла и её луну. Треть её вещества, испаряясь, устремилась в пространство, — Новая сбросила оболочку. В её сиянии тонули иные вспышки, — равнодушно жертвуя собой, Мроо безошибочно находили и взрывали всё, что имело хотя бы отдаленное отношение к файа. Через тридцать секунд после прибытия уцелевшие Защитники уничтожили их, но ничто уже не напоминало о том, что в системе Амии когда-либо жили разумные существа.

Плазменные шары взрывов быстро гасли и рассеивались, превращаясь в туманные облака. Затем они растягивались, наподобие хвостов комет, и исчезали. Даже искусственная луна Амии исчезла, — напор лучистой энергии преодолел притяжение её вещества, разметав его пылевой тучей. Ещё много лет светило Амии будет казаться необычайно тусклым из-за этой пыли. Сама Амия стала яростным солнцем, самым маленьким во Вселенной. Оно не вернется к исходному размеру, — гравитационный удар изменил самую структуру вещества планеты, сделал его вырожденным. Она превратилась в звезду, белый карлик, крохотный, каких не бывает в природе. Его окружала сброшенная оболочка, планетарная, — на сей раз воистину планетарная, — туманность. Внутри неё пылало кровавое пламя.