Вся коробка огромного здания оказалась пуста.

Кроме массивных и сложных несущих ферм внутри нержавеющей скорлупы не было ничего. Закрепленные на стенах плиты матового стекла ярко освещали пустоту колоссального зала. Его пол лежал много ниже входа и тоже был совершенно пуст. В основания стен с каждой стороны углублялось по восемь закрытых ворот, а под главными выступал огромный балкон, от которого вниз вела длинная ажурная лестница. Все сияло новизной, словно постройка была только что закончена.

— Это очень похоже на взлетную площадку, — задумчиво сказал Анмай, когда они спустились. — А все остальное, — он обвел рукой зал, — просто чтобы произвести впечатление.

— А где же энергостанция?

— Внизу.

Но даже прижавшись ухом к гладкому белому полу, Айэт не услышал ничего. В безмерном зале висела мертвая, гнетущая тишина. Любой громкий звук раскатывался пугающим шепотом, не смолкавшим несколько секунд.

Они остановились у нижних ворот. Открыть их оказалось нетрудно — Анмай подошел к стене и прикоснулся ладонью к светящемуся квадрату. Совершенно бесшумно огромные массивные створки ушли в стороны.

После пугающей пустоты главного зала огромный ангар показался им крошечным. В нем стояла темная округлая конструкция, похожая на десантные корабли Файау, — только меньше и без ионных двигателей. Айэт было полез на нее, но Анмай остановил его.

— Мы осмотрим это… потом. Сначала нужно найти вход вниз.

Обходя главный зал они поняли, что ангары занимают весь цоколь куба. В каждом стояла такая же странная летающая машина. В дальнем конце каждого углового ангара была выгнутая дверь. Анмай открыл одну. Когда толстая плита ушла вбок, они увидели цилиндрическую кабину лифта.

Спуск был стремительным и длился недолго. Через минуту они вышли в слабо изгибавшийся, очень просторный туннель высотой метров в пять. Его стены блестели черным стеклом, словно он был вырублен в обсидиане. Кристаллические пластины над головой горели синевато-белым, безжизненным светом.

Анмай прикинул, что лифт унес их вниз метров на сто, а может, и больше. Свет здесь был чистым и ярким, воздух — свежим, без малейших признаков подземной затхлости, но теплым, неподвижным и на удивление сухим. Оттенок света и наклоненные внутрь темные стены вдруг напомнили ему давно сгинувшую Цитадель Хаоса.

— Это вечное стекло, — сказал Айэт. — Так умели строить десять тысяч лет назад… — он замолчал.

Его взгляд скользнул по монолитным, но полупрозрачным стенам — в их глубине что-то просвечивало… что-то, похожее на человеческие тела…

Подойдя ближе, он понял, что это только барельефы, залитые стекловидной массой. Раскрашенные и отделанные с поразительной тщательностью изображения казались совершенно живыми — то было, несомненно, дело рук великих мастеров. Но вот их сюжеты…

Сюжеты были посвящены красоте обнаженных тел и любви. В темной глубине стен замерло множество нагих юношей и девушек — в натуральную величину и натуральной окраски, коричнево-смуглые, темно-золотистые, белокожие, покрытые загаром — но все красивые и хорошо сложенные. Их лица были поразительно разными — веселые, серьезные, чувственные, задумчивые — но они, вне всяких сомнений, некогда принадлежали реальным, живым людям или файа. Они стояли, сидели и лежали в свободных, гибких позах, глядя друг на друга. Некоторые пары спали, некоторые боролись, некоторые занимались любовью — но всякий раз их интимные места скрывали то естественные изгибы гибких тел, то переплетенные бедра…

Айэт не сразу осознал, что медленно идет вдоль стены, рассматривая барельефы. Их создателям ни разу не изменил хороший вкус — нигде не было некрасивого тела или позы. Пары спорили, мечтали, сплетались в нежных ласках или в чувственной ярости — тут было на что посмотреть. Щеки Айэта пылали, глаза выхватывали лишь отдельные обрывки…

Вдруг он увидел еще одну сидящую пару, изображенную по отдельности — смуглая, похожая на дикую кошку девушка извлекала занозу из ноги, а юноша повернулся к ней. Гибкий поворот сильного тела был резок и в то же время сдержан, в нем не было ни томной стыдливости, не неистовой страсти, как у остальных фигур. Лицо было лицом Анмая.

— Это ты? — удивленно спросил Айэт. — Но как? — от его слов, сказанных слишком громко, по коридору разнеслось эхо.

— Я не знаю… — Анмай удивленно застыл. — Но однажды я уже видел подобное… в моем родном мире…

— Но как ты попал сюда? Этому зданию много тысяч лет…

Анмай пожал плечами.

— Мне тоже. Наверно, это мой предок… очень дальний… или брат из другой ветви файа…

— Вы похожи… — рассеянно ответил юноша, потом вдруг вспыхнул, отвернулся и отошел.

Барельефы тянулись вдоль внешней стены галереи бесконечной полосой. Ее разделяли только уходившие во мрак туннели, полные кабелей. Вдоль внутренней стены шел угловатый стальной вал — ускоритель станции. Он создавал едва заметное, но непроходимое силовое поле, запирающее эти туннели, а также служил бустером главному ускорителю.

Они долго бродили по концентрической сети радиальных и кольцевых коридоров. Красивый рот Айэта то и дело приоткрывался от удивления. Арки в толстых стенах вели в огромные залы, полные механизмов — все они работали. Здесь размещалось вспомогательное оборудование энергостанции — трансформаторы, распределители, охладители и насосы. Машины, правда, выглядели странно — не собранные из отдельных частей, а цельные, словно бы выросшие. Нигде — никаких повреждений, даже пыли. В Фамайа Вэру не смог бы объяснить это, но в Файау он кое-что узнал. Наверняка, всю станцию пронизывали незримые протоки, где, подобно крови, текла пеллоидная масса, состоявшая из мириад невидимых глазу механизмов, исполнявших самые разнообразные функции, — она могла не только ремонтировать основное оборудование и само здание станции, но и полностью поддерживать себя. Здесь действовал бесконечный цикл воспроизводства. Ни одна кроха материала не пропадала. Строители станции оказались великими мастерами — настолько же великими, как современные, достигшие зенита могущества файа.

Постепенно приближаясь к центру здания, они увидели за очередной боковой аркой странный коридор со стенами из бесконечных рядов квадратных металлических блоков. Его пол и потолок были монолитными, из того же шершавого темного металла. В центре каждого блока светилось круглое оконце диаметром в ладонь. За ним, в короткой зеркальной трубке, мерцало мертвенно-бледное синеватое пламя.

Несмотря на множество отблесков как бы газовых огней, мерцавших в странном и тревожном ритме, коридор был погружен в полумрак. Слабая вибрация, пение висели в воздухе. Айэту, попавшему в самое сердце этой скрытой, непонятной машинной жизни, вдруг стало жутко.

— Что это? — испуганно спросил он.

Анмай застыл.

— Не знаю. Странно… — он заглянул внутрь одной из трубок. Мерцание синего огня завораживало…

…Это было похоже на миг наступления сна — незаметный, когда сознание покидает реальность в сплетении волн синего, струящегося света. Потом Анмай увидел девушку — одну из тех, что были нарисованы на стенах внешнего туннеля, но живую, обнаженную и удивительно красивую — любое изображение рядом с ней казалось мертвым куском материи. Она уселась, скрестив ноги, потом задала ему какой-то вопрос… Анмай не понял слов, но сам голос завораживал. За спиной девушки проступили подвижные как вода образы — пейзажи или небо, не понять, но столь красивые, что сжимало сердце…

Кто-то взял его за плечо и потряс — сначала осторожно, потом довольно грубо. Голова Вэру мотнулась, дивные видения зарябили и его охватил вдруг приступ дикого головокружения. Анмай ощутил, что его вновь затягивает туда, что он теряет последнюю связь с реальностью — и инстинктивно рванулся назад.

Его отрезвил сокрушительный удар затылком о сталь противоположной стены. Голову пронзила дикая боль. Лишь через минуту он поднялся, стараясь не смотреть на синее колдовское мерцание. Айэт испуганно схватил его за руки. Повадки ребенка сочетались в нем с сильным телом юного мужчины.