И тут мне кажется, будто я слышу, как открывается и закрывается входная дверь, но, должно быть, это моё воображение, потому что Вэс ещё какое-то время пробудет на работе. Я закрываю дверь, запираю её и занимаю себя тем, что целую Ника. Мы неуклюже подбираемся к кровати в темноте и смеёмся каждый раз, когда спотыкаемся.

— Я понимаю, это очень быстро. И я никогда не поступала так раньше, — признаюсь я.

— Я очень рад это слышать, — бормочет он, и я смеюсь.

— Погоди, — говорю я ему, иду в ванную, включаю там свет и оставляю дверь чуть приоткрытой, чтобы мы могли хоть как-то видеть друг друга.

Я возвращаюсь к кровати и останавливаюсь напротив Ника, который стоит рядом с кроватью. Я начинаю расстёгивать его рубашку. Мои ладони гладят его плечи, я с восхищением разглядываю его грудь и живот, провожу по ним руками, вызывая его стоны.

Но меня останавливает похожий на журчание звук, раздавшийся из-за двери. Я прислушиваюсь, слегка повернув голову.

— Что такое? — шепчет Ник.

Но я не вижу ни теней, ни ещё чего-то.

— Ничего. Наверное, просто послышалось.

Я начинаю целовать его грудь и поцелуями провожу дорожку вниз по его животу, он снова стонет.

— Я хочу коснуться тебя.

— Скоро, — обещаю я, расстёгиваю его брюки и снимаю их, пока он не остаётся в одних трусах. Я толкаю его, командуя: — Ложись.

Он подчиняется, а я обхожу кровать и достаю из ящика свечи. Поставив их на прикроватную тумбочку, зажигаю их. После этого я выключаю свет в ванной, возвращаюсь в комнату и встаю у кровати. Ник не сводит с меня глаз, когда я начинаю расстёгивать молнию на спине.

Я медленно и элегантно тяну бегунок вниз, потом позволяю платью упасть с моих плеч, соскользнуть с бёдер и упасть на пол.

Ник стонет от вида меня в белье, отчего по мне прокатывается тёплая волна.

— Красавица, — шепчет он.

Я взбираюсь на кровать и начинаю ползти к нему, словно львица. Да. Я чёртова пантера. Сексуальная пантера. Я совершенно точно собираюсь быть сексуальной, горячей, и стать секс-богиней, как мне всегда хотелось. Ник даже не поймёт, что с ним — я раскачаю его мир. О да.

Ник наблюдает за мной из-под полуопущенных век, я подползаю к нему и целую его в губы, проникая языком в его рот, дразня его. Сажусь на него верхом и трусь о его твёрдый член, всё ещё находящийся в его трусах. Он стонет, громко.

— Чёрт, Эспен, я тебя хочу.

Улыбаясь, я наклоняюсь вперёд, целую, кусаю и облизываю его грудь. Он касается меня и, прежде чем я успеваю это осознать, расстёгивает мой лифчик, и мои груди вываливаются в его ладони, и он сжимает мои соски.

Ник садится, наклоняет голову, берёт их в рот, вызывая мои стоны, и я шепчу:

— Да.

Я слышу хлопок двери — на этот раз мне точно не послышалось. От неожиданности я подскакиваю и тут же закатываю глаза. Наверняка, Вэс привёл с собой подружку.

Я толкаю Ника на спину и медленно стягиваю с него боксёры. Мне даже приходит в голову сделать это зубами, но я решаю, что это будет уже слишком. Его член наконец освобождён из трусов, и я ахаю от удивления. Я… ну… вообще-то, это не от ужаса и не от восхищения, я просто удивлена. Он небольшой. Учитывая высокий рост Ника, он чертовски маленький. Что ж, фигово. Я вроде даже как-то расстроена, но, эй, он ведь работает, да? Главное правильно его использовать.

Изо всех сил стараясь скрыть своё изумление, я с улыбкой поднимаю на него глаза.

— Не хочешь немного развлечься?

— Как?

— Небольшая боль не будет тебя напрягать?

— Боль? — Я вижу опаску в его глазах, но он быстро берёт себя в руки и смело говорит: — Детка, можешь делать со мной всё, что захочешь.

Фу. Ненавижу, когда парни называют девушек «детками». На мне же нет подгузников, да? Но я решаю не обращать на это внимания. Улыбаясь, сползаю по его ногам назад и протягиваю над ним руку, чтобы взять свечу. Его глаза становятся шире, и мне кажется, что я снова вижу в них волнение.

Я держу свечу над его грудью и спрашиваю:

— Ты уверен?

— Да, я готов ко всему.

Я как-то раз увидела это в кино, и мне всегда хотелось попробовать это повторить. Когда на той секс-вечеринке мне на глаза попались свечи, я решила, почему бы, чёрт возьми, их не купить — ведь они специально предназначены именно для этого. Наклонив свечу, я капаю немного воска ему на грудь, и Ник шипит, когда капелька обжигает его кожу. Я тут же дую на воск, потом целую, лижу, и он стонет от удовольствия.

Я убираю воск изо рта и снова проделываю то же самое, но уже на другом участке его груди. В этот раз его стон звучит громче, и я слизываю и всасываю воск с его тела. Я повторяю это несколько раз, но потом он говорит:

— Достаточно. Теперь я хочу быть внутри тебя.

Он садится, чтобы схватить меня, но нечаянно толкает мою руку, и весь воск со свечи падает вниз. В ужасе я наблюдаю за тем, как он льётся прямо на член Ника, в большом количестве. Ник тут же кричит от боли:

— БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ!!! ЖЖЁТ! КАК ЖЕ ЖЖЁТ!

— О боже! — Я ставлю свечу на стол и бегу в ванную. Как можно быстрее смочив полотенце водой, бегу с ним обратно в спальню и отдаю его Нику, чтобы он смог убрать воск. Он поскуливает и — что, плачет? О боже, я прожгла ему член! Но всё хорошо, с ним всё будет хорошо. Ведь член же на месте.

— Хочешь принять душ? Это поможет?

Не сказав ни слова, он вскакивает с кровати и уходит в ванную, закрыв за собой дверь. Я не знаю, что мне делать, поэтому просто сижу и слушаю, как за закрытой дверью шумит вода. Решив, что мне нужно одеться — несомненно, наш секс на этот вечер завершился — я вытаскиваю из шкафа какую-то одежду.

Чёрт, почему со мной постоянно случается такая фигня?

Дверь открывается, и появляется Ник.

— Думаю, мне пора домой, Эспен.

— Я понимаю. Мне так жаль, Ник. Очень, очень, очень, очень, очень жаль. Я даже не знаю, что сказать.

— Это моя вина — я тебя толкнул. Мне следовало быть более осторожным. Ох, чертовски жжётся. Думаю, мне опалило волосы…

Ох, мать твою.

— …по-моему, мне лучше поехать домой, приложить лёд и посмотреть, что будет. Надеюсь, не придётся идти к врачу.

— О боже. Может, мне отвезти тебя? Или позвонить девять-один-один? Или ещё кому-нибудь? Господи, я не знаю, что могу для тебя сделать.

Он быстро одевается и стонет от боли, когда надевает трусы.

— Хочешь, дам тебе льда с собой?

— Нет, всё нормально. Думаю, всё обойдётся.

— Ты уверен?

Он надевает брюки и делает шаг в мою сторону, на его лице гримаса боли.

— Хотя, знаешь, лёд — не такая уж и плохая идея.

— Хорошо.

Я выхожу за дверь и оглядываю коридор. Слава богу, дверь в комнату Вэса закрыта. Мы с Ником спускаемся вниз. Всю дорогу он тихонько постанывает от боли. Поспешив на кухню, я наполняю мешочек льдом и приношу ему.

Он берёт его, коротко благодарит и двигается в сторону двери, где смотрит на меня через плечо.

— Я позвоню тебе как-нибудь.

Я согласно киваю, хотя понимаю, что этого никогда в жизни не случится, ибо я его чуть было не покалечила. К тому же мы даже не успели обменяться номерами телефонов, так что он просто старается быть вежливым.

— Эспен, я лишь могу поблагодарить тебя за незабываемый вечер.

Я даже не успеваю ответить, а он уже выходит за дверь. Не в состоянии что-то предпринять, я стою и наблюдаю, как он неуклюже идёт к своей машине, а затем уезжает. Я вздыхаю, закрываю дверь, запираю её и упираюсь в неё лбом. Так я стою несколько минут, потом разворачиваюсь и иду в свою комнату.

Поднявшись на несколько ступеней, я вижу, как наверху шевелится тень.

— Сейчас можно выйти.

Я уверена, что мне не привиделось. Но никто не выходит. Пожав плечами, я возвращаюсь в комнату и убираю беспорядок, оставленный воском.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

После ночи беспокойного сна я просыпаюсь с полным осознанием произошедшего в конце прошлого вечера. И ещё раз закрываю глаза, уповая на то, что на самом деле это был очень плохой сон. Но в том-то и дело, что это был не сон. Мне до сих пор не верится, что я обожгла Нику пенис. Надеюсь, с ним всё хорошо. Меня тошнит от мысли о том, что ему, возможно, по-прежнему больно. Когда-нибудь, быть может, я и смогу со смехом вспоминать об этом, но точно не сегодня.