– Как хорошо ты ее знаешь?

– Работал с ней пять лет. Она отличный друг и коллега.

– А что ты знаешь о ней еще?

– Она выросла в Оригоне, приехала сюда учиться в колледж и с тех пор, как его окончила, работала в законодательной ветви власти. Продвинулась до уровня руководителя.

– Ты ей доверяешь?

– Безоговорочно.

– Какой у нее уровень допуска?

– Секретный.

Сэм вытащила из заднего кармана блокнот и сделала пометку получить результаты проверки подноготной Кристины Биллинг в части, не подвергалась ли она проверке для правительственного секретного допуска.

– А у тебя?

– Сверхсекретный.

– С какого времени?

– С момента назначения сенатора в Комитет национальной безопасности и правительственных дел. До этого допуск был секретный.

– Кто еще имеет сверхсекретный допуск?

– Только сенатор.

– Кто его наследники?

Ник подумал.

– Ну, полагаю, племянник и племянница. Адам и Эмма.

– Но точно ты не знаешь? – Он помотал головой. – А кто знает?

– Наверно, отец и их поверенный, Люсьен Хэверфилд.

Сэм записала имя поверенного.

С двумя пакетами вошел Фредди.

– Начали без меня, босс?

– Мы говорим о наследниках, – сказала ему Сэм. – Мистер Каппуано считает, что самое вероятное – это племянники сенатора.

– Имеет смысл, - произнес Фредди. – Мы здесь расположимся или в конференц-зале?

Ник жестом показал на маленький столик. – Меня устроит и здесь.

– Дайте только я захвачу диктофон, – заметил Фредди.

– Ты не возражаешь, если мы тут поедим? – спросила Сэм Ника. – Детектив Круз чокнется, если вовремя не получит дневной приток жира.

Ник улыбнулся, но Сэм заметила, что глаза у него грустные и усталые.

– Без проблем. За этим столом я ем чаще, чем дома.

– Кстати, о доме, Ты не заметил еще что-нибудь не на месте или пропажу? – Он покачал головой. – Дай знать, если что.

– Так ты мне поверила? Что кто-то проник?

Сэм чуть кивнула и с трудом встретилась с его настойчивым взглядом, вздрогнув, когда поняла: она боится того, что может найти в этих потрясающих карих глазах.

– Я  ничему не помешал? – спросил вернувшийся с диктофоном Фредди.

Сэм прочистила горло:

– Нет. Давай заканчивать. На сегодня и так куча информации.

Глава 9

После короткой остановки в китайском ресторанчике на Капитолийском холме, где им подтвердили, что позапрошлой ночью Кристина Биллинг забирала еду на вынос около одиннадцати часов, Сэм привезла Фредди обратно в офис.

– Итак, – начал напарник. – Хочешь мне объяснить, что это там было?

– Что именно?

– Ты и Каппуано. Я чувствовал себя третьим лишним на жарком свидании.

Сэм пронзила его взглядом.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Ладно, давай посмотрим. – Загибая пальцы, Фредди начал перечислять: – Многозначительные паузы, кипящие взгляды и, конечно же, забавные намеки. Нужно продолжать?

Сэм расстроилась, что Фредди заметил проскакивающие между ней и Ником искры. А ведь стоило понять: парень смекалистый и уловит то, что она пыталась так старательно не показывать во время часовой беседы с Ником. Сэм вымоталась, пытаясь держаться профессионально и сосредоточиться на работе.

– У тебя богатое воображение.

– Ничего подобного. Что случилось, Сэм?

– Ничего. Я почти не знаю этого человека. – По большей части правда. Вроде того. – Что бы ты себе ни думал, это просто результат твоего чрезмерного и сексуально озабоченного воображения.

– Ух ты, – на долгом выдохе протянул Фредди. – А кто говорил о сексе?

Кипя от жажды ответных мер, которые она не смела применить, Сэм въехала на парковочную стоянку у комплекса госбезопасности.

И только собралась выйти, как Фредди остановил ее словами:

– Что случилось вчера по дороге в округ Лаудун?

– Ничего.

Сейчас уж точно была правда.

– Я твой напарник, Сэм. – Он схватил ее за куртку, удерживая. – Поделись со мной.

Сэм освободила рукав.

– Говорить не о чем! У нас миллион дел, а ты тратишь время, чтобы поджарить меня и выудить чего-то там, что навоображал себе?

– Я натасканный следак – натасканный, по большей части, тобой. Мне плевать, что ты говоришь: в той комнате так пылало, что запросто можно было сжечь Капитолий.

Сэм молча дымилась. Вот именно поэтому она заявила Нику, что случившееся накануне ночью не должно повториться. Ей сейчас еще ссор с напарником не хватало.

– Что бы там ни происходило, – Фредди смягчил тон, – надеюсь, ты будешь осторожной. Сейчас на кону очень многое.

– Искренне благодарю, Фредди. Я рада, что ты мне об этом напомнил. А то не дай бог смогу забыть о ребенке, который был убит в мою смену.

– Сэм…

– Нам нужно работать.

– Я на твоей стороне. Надеюсь, ты это знаешь. Если хочешь поговорить…

– Спасибо. Можем мы теперь приступить к работе?

Глубоко вздохнув, напарник взялся за ручку двери.

Сэм вошла внутрь, снова пропихнулась сквозь шумную толпу собравшихся в вестибюле репортеров: оставить их с носом доставило ей огромнейшее удовольствие.

Она чувствовала себя паршиво от того, что так вспылила с Фредди, а ведь он был ее опорой в деле Джонсона. Однако ей не хотелось слушать, что ему придется высказать по поводу ее отношений в прошлом со свидетелем – отношений, которые она не закончила, зная, что если их продолжит, то ее снимут с расследования. Нельзя этого допустить. Раскрытие этого нашумевшего убийства – вот что отчаянно нужно Сэм, чтобы вернуть карьеру в прежнее русло.

И вот поэтому она собиралась, если надо будет, работать день и ночь и раскусить это дело как можно скорее, задолго до того, как какая-нибудь зараза обнаружит, что однажды детектив провела ночь с человеком, нашедшим труп сенатора. В случае неудачи, если руководство решит, что Сэм прокололась еще раз, ей придется послать своей завоеванной с большим трудом карьере прощальный поцелуй. И что потом? Что делать без работы? Кем она станет? Да никем.

Отогнав неприятные думы, Сэм сообщила Фредди, что возвратится после пресс-конференции, и направилась к шефу Фарнсуорту. По дороге она остановилась в туалете, чтобы плеснуть холодной воды на лицо. Глядя в зеркало, ужаснулась темным кругам под глазами, бледной, почти прозрачной коже из-за нескольких недель бессонных ночей и стоявшей в глазах нескрываемой муке.

Сэм сказала начальству, что готова вернуться, заверила полицейского психолога, что справится с любой порученной работой. Однако сможет ли она справиться, снова встречаясь с Ником Каппуано? Сможет ли совладать с чувствами – даже спустя шесть лет – когда вновь обнимают эти сильные руки, целуют эти нежные губы, заставляет млеть взгляд этих жарких глаз? Боже! Его глаза просто запредельно ошеломляют.

– Прекрати, Сэм, – прошептала она своему с трудом узнаваемому отражению в зеркале. – Пожалуйста, прекрати. Делай свою работу и перестань о нем думать. Думай о сенаторе. – Вытянув полотенце, она промокнула мокрое лицо, глубоко вздохнула и, еще раз повторив: – О сенаторе, – приготовилась стоять рядом с шефом на пресс-конференции.

Вопросы задавали грубо и бесцеремонно.

– Как вы можете доверять сержанту Холланд возглавлять такое важное расследование с ее неумением дать ситуации нужную оценку?

Шеф Фарнсуорт, благослови Боже его добрую душу, дал понять, что она самый подходящий для этого расследования детектив, и он ей полностью и безоговорочно доверяет.

Представив, что он сказал бы насчет ее отношений с важным свидетелем, Сэм тяжело сглотнула.

«Хватит, – подумала она. – Ты приняла решение относительно него. Была всего одна ночь, и прекрати об этом вспоминать. Да, вот так. Хорошо».

Покончив с нападками на нее, репортеры перешли к более узким вопросам о расследовании.

– У вас есть подозреваемые?

Шеф кивнул на Сэм, переадресовывая ей вопрос.

– У нас есть некоторый список возможных подозреваемых, но мы не готовы еще сузить его до одного.