О Боже. До этого момента она не думала об этом.

— Возможно, вы не заметили, — попытал удачу Тал.

— Я каждый день был внутри нее, шейх. Я бы заметил. Мы не предохранялись. Она беременна от одного из нас, но, уверяю тебя, мы все признаем ребенка. Мы верили, что она любит нас, и у нас чистые намерения. Мы всегда намеревались жениться на ней в полном соответствии с ее культурой. Я понимаю, что вы не должны были оказаться в таком положении, Шейх, но вы должны понимать, что я не собираюсь допускать, чтобы мой ребенок рос без отцов. Если не будете соблюдать мои права, как мужчины, от которого она забеременела, то Купер, Лэндон и я будем вынуждены подать прошения в наши суды, чтобы признали наши права. Так как она была в отношениях с нами тремя, то, согласно закону, мы все имеем права на ребенка.

Алия почувствовала слабость, но ей удалось удержаться на ногах.

Тал заговорил сухо.

— Если врачи подтвердят беременность, то брак будет заключен как можно скорее. Проведем его тайно, а потом объявим о нем прессе. Через несколько месяцев объявим о беременности принцессы, — Тал повернулся к ней. — У меня нет выбора. Ты была права насчет нашего народа. Мы могли бы замять дело. Несколько месяцев было бы жарко, но мы бы пережили скандал. Но мы не справимся с незаконнорожденным ребенком принцессы. Это не Англия или Америка, где люди понимают, что королевская семья и знаменитости просто люди. Если ты не выйдешь замуж, они обвинят меня в том, что я не защитил семью. Это ослабит мои позиции. Или они изнасиловали тебя?

Честность была для нее смертным приговором. Алия знала это. Но не могла солгать.

— Конечно, нет.

— Что посеешь, кузина, то и пожнешь. Знаю, это несправедливо, но в этой стране есть консервативные фракции, которые только и ждут, чтобы свергнуть меня и отбросить нас на тысячу лет назад в развитии. Я не могу этого допустить. Тут я должен поступать как шейх, а не как твой кузен. Никто в Безакистане не должен усомниться во мне. Ты выйдешь за них, если беременна. Я хотел бы, чтобы ты могла выйти замуж по своему выбору и откупиться от этих мужчин, но у меня такое чувство, что они неподкупны.

— Ни за какие деньги, Шейх, — подтвердил Дэйн, выглядя мрачно, но решительно. — Мы не отступим, и в этом мы едины.

— Какими и должны быть братья, — Тал пожал Дэйну руку. — Мы поговорим обо всех деталях после ужина. Алия, я пришлю врача. До тех пор, отдохни.

— Ты не можешь со мной так поступить, Талиб. Ты не можешь сделать это для них.

Ее голос прозвучал тихо и потерянно.

— Ты решила переспать с ними, зная, что они чувствуют. Ты решила не предохраняться. А теперь не впадай в истерику, ведь это последствия твоих действий. Я должен взять на себя ответственность, потому что ты действуешь, как ребенок, а не женщина, которая собирается стать матерью. Ты по-прежнему цепляешься за боль и вину, словно они сохранят тебя в безопасности. Я знаю это, потому что делал также, но тебе я этого позволить не могу. Я не дурак, Алия. Я знаю, что твой отказ как-то связан с тем, что произошло с тобой, и мне жаль, что все это снова всплыло, но время пряток закончилось. Ты должна противостоять прошлому, и решить, собираешься ли позволить ему победить, или преодолеешь это и будешь двигаться дальше. Я люблю тебя, кузина. И молюсь за то, чтобы ты исцелилась и приняла будущее.

Он отошел, и, выдвинув стул, сел за большой стол, за которым когда-то работали его отцы.

— Тал?

Она только что потеряла нечто ценное, но не знала, что именно. На глаза навернулись слезы.

Тал даже не удосужился посмотреть на нее.

— Ты свободна, Алия. Я должен подготовиться к встрече со следователями, а затем подготовить документы для вашего брака. Ведь теперь это — государственное дело.

Алия почувствовала себя страшно уставшей. Такой изможденной. Она пыталась защитить их, а он бросил ей это в лицо.

Дэйн не смотрел на нее. Он обратил все свое внимание на Тала.

— Увидимся на встрече, шейх.

— Кузен, пожалуйста. Дэйн, теперь ты — часть семьи. Называй меня «Тал» или «кузен», это твое право и моя привилегия. Пусть Купер и Лэндон знают, что я ожидаю от них того же.

Ну, это было здорово, что они поладили. Алия же, как никогда в жизни, чувствовала себя лишней.

— Алия, увидимся в нашей комнате. Думаю, снаружи ты найдешь одного из личных охранников Талиба, который будет сопровождать тебя. Слушайся его. И на твоем месте, я бы не стал запирать дверь. Я выломаю ее. Не так я хотел бы начать наш брак.

Дэйн ушел, не оглядываясь.

Алия долго смотрела ему вслед, а затем направилась к двери, чтобы присоединиться к охраннику. Еще никогда у нее на сердце не было так тяжело. Принцесса положила руку на живот. Она могла делать какой угодно вид, но Алия знала правду. Она могла бы сказать себе, что пыталась защитить их, но, в действительности, она защищала себя. На острове это было легко, потому что там не нужно было иметь дело с реальностью. Она могла просто быть. Без будущего. Без прошлого.

Но будущее стучится в дверь, и она не могла запереться от него.

— Я понимаю желание оттолкнуть их, Алия, — сказал Тал из-за стола. — Я так и делал. Я думал, что оттолкнуть Пайпер будет к лучшему. Думал, что был для нее слишком испорченным, слишком плохим. Она была гораздо умнее меня. Я не был для нее слишком плохим. Это сломанная часть меня была недостойна ее любви. Ее любовь была сильнее всех пыток, которые я когда-либо пережил.

— Пресса не растерзала тебя, когда ты женился на Пайпер. Ты бы провел ее через это, Тал?

Глаза ее кузена расширились, и он глубоко вздохнул.

— Да. В то время мой ответ был бы другим, но теперь я знаю правду. Если ты любишь этих мужчин, если хочешь разделить с ними жизнь, то обязана дать им шанс постоять за тебя. Ты бы ушла, если бы кто-то из них попал в такую же переделку?

Боже нет. Ни за что. Она не могла. Но им она не дала шанса.

— Нет. Я люблю их.

— Тогда окажи им честь, разделив всю свою жизнь. Это брак, Алия. Это и хорошо и плохо, и все, что посередине, но это работает, только если вы вместе. Учись на моих ошибках. Не теряй ни минуты. Иди наверх, встреться с врачом и жди своих мужчин. Поговори с ними. Будь честной.

Кивнув, она никак не могла заставить свои ноги двигаться.

— Алия? — голос Тала смягчился. — Алия, тебе нужна помощь?

Они спрашивали об этом весь год. Тебе нужна помощь? Она видела жалость, видела, как ее молчание воспринимали, как силу. Но все, что она делала, это закрывалась от людей, которые ее любили, чем еще больше замыкалась в себе.

— Да, Талиб. Думаю, нужна. Я бы хотела вновь встретиться с психологом. Буду очень признательна, если дашь необходимые указания.

— Конечно. Она будет здесь этим же вечером, — он поднялся на ноги. — Лия, я люблю тебя. И знаю, что ты переживаешь. Я не хочу для тебя такой жизни.

То, что было раньше, вообще вряд ли можно назвать жизнью: ни любви, ни будущего, а только бесконечный поток бессмысленного сегодня, без какого-либо завтра. Прошлое было якорем, который никогда не позволял ей двигаться дальше.

Это была жизнь жертвы. Ей снова вспомнились мудрые слова Пайпер. Она вдруг поняла, что жена ее кузенов была права. Она могла выбрать. Могла перестать быть жертвой и стать тем, кто исцелится. Ее выбор. Ее правила. Она могла победить ублюдков, которые украли ее наивность, не позволяя им украсть ее будущее.

— Я тоже не хочу этого.

Сколько времени прошло с тех пор, как она спрашивала себя, чего она хочет? Она хотела своих мужчин. Она хотела этого ребенка. Алия тут же начала подсчитывать дни, и была почти уверена, что беременна. Возможно то, что они нашли на острове, не осталось там. Нет. Их любовь была целью и смыслом, и она полноценна.

Алия бросилась к кузену и обняла его, как делала, когда была еще ребенком.

— Добро пожаловать домой, Алия, — Тал поддержал ее, обняв в ответ. Его голос дрожал. — Я знаю, что зову тебя кузиной, но ты моя сестра. Добро пожаловать домой.